Элизабет Хойт - Герцог полуночи

Артемис на секунду замерла, потом повела фланель вверх по его спине.

— Я… — Его плечи вздрогнули. — Я не знал, что делать, не знал, как найти их убийцу. Я был в ярости.

Она представила мальчика, лишившегося родителей таким ужасным образом. Слово «ярость» было, наверное, слишком слабой оценкой его состояния.

— В течение следующих двух месяцев я делал то, что должен был делать — был герцогом. — Его плечи словно окаменели. — Но каждую ночь я думал о родителях — и о том, что сделаю с их убийцей, когда найду его. Я был довольно высоким для своего возраста — почти полных шесть футов — и считал, что смогу защитить себя. И я стал ходить по ночам в Сент-Джайлз.

Артемис содрогнулась при мысли, что какой-либо мальчик — а для нее четырнадцатилетний подросток, каким бы рослым он ни был, все равно оставался мальчиком — бродит по Сент-Джайлзу после наступления темноты.

— У меня был учитель фехтования, и я считал себя очень искусным, — продолжал Максимус. — Однако этого все равно оказалось недостаточно. В одну из ночей меня жестоко избили и ограбили. У меня были подбиты оба глаза, и Крейвен страшно рассердился.

— Крейвен уже тогда был с вами?

— Крейвен был камердинером моего отца. Подозреваю, что он навел справки, потому что на следующий день, когда я лежал в постели, явился посетитель.

— Кто? — Она нежно водила фланелью по его плечам.

— Его звали сэр Стэнли Гилпин. Он был деловым партнером и другом моего отца, на самом деле не очень близким, как я впоследствии выяснил.

— Почему он пришел? — Артемис закончила мыть ему спину, но ей ужасно не хотелось отрываться от него, и она робко провела пальцем по выпуклому мускулу на его шее — он оказался очень твердым.

Максимус немного повернул голову, не проявив недовольства. Она не могла понять, нравилось ли ему ее прикосновение или нет, но все же провела ладонью по его спине.

— Меня удивило то, что прежде я никогда его не видел. В тот первый день он пробыл час — говорил о моем отце и о разных других вещах, имеющих малое отношение к делу.

— В первый день? — тихо спросила Артемис. Осмелев, она положила ему на спину обе руки. — Значит, он вернулся?

— О да. — Герцог опустил голову, подставляя всю спину ее рукам — словно огромная кошка, требующая, чтобы ее погладили. — Он приходил каждый день всю неделю, пока я был в постели. А в конце недели сказал, что может натренировать меня так, что меня больше не изобьют, когда я отправлюсь в Сент-Джайлз разыскивать убийцу родителей.

При этих словах руки Артемис мгновенно замерли. С одной стороны, она была рада, что нашелся кто-то достаточно заботливый — и достаточно сильный, — чтобы натренировать Максимуса, научить его драться, но с другой стороны… Ведь ему было всего четырнадцать лет! Всего четырнадцать — а он уже был готов к роли преследователя и мстителя. Ей почему-то казалось, что это неправильно.

Максимус чуть приподнялся, как бы отдавая безмолвный приказ, и Артемис снова стала поглаживать его спину. А он вздохнул и слегка расслабил плечи.

— Я пошел с ним и увидел, что у него дома… своего рода тренировочный зал — большая комната, в которой были набитые опилками манекены и шпаги. Он показывал мне, как применять шпагу не по-джентльменски, а так, чтобы действовать наверняка. Он учил меня сражаться не честно, а так, чтобы победить.

— Как долго? — тихо спросила Артемис.

— Что?.. — Максимус хотел оглянуться, но она большими пальцами надавила на его мышцы, и он снова опустил голову.

— Как долго вы таким образом тренировались с сэром Стэнли?

— Четыре года, — глухо проговорил герцог. — Большую часть времени в одиночку.

— Большую часть?

— В начале, когда я пришел первый раз, там был еще один мальчик, какой-то подопечный сэра Стэнли. Он был постарше меня, в то время ему, вероятно, было лет восемнадцать. Я помню, что сражался он яростно — когда не читал — и обладал весьма мрачным чувством юмора. Он мне очень нравился.

Это признание Максимус произносил шепотом, словно говорил сам с собой, и Артемис почувствовала, что у нее защипало в глазах. Были ли у него после смерти родителей друзья-ровесники? Или он проводил все время, готовясь к отмщению?

— А что с ним потом произошло?

Максимус молчал очень долго, и Артемис уже решила, что он не ответит. Но он, поводя плечом, наконец сказал:

— Этот парень уехал в университет. Помню, однажды я получил он него посылку — книгу весьма фривольного содержания: «Молль Флендерс». Думаю, она еще где-то хранится у меня. Позже, когда я уже ушел от сэра Стэнли, он тренировал еще одного мальчика. Я встречался с ним несколько раз. Полагаю, мы трое были… как бы наследниками сэра Стэнли. Странно… Ведь долгие годы я никому не рассказывал о том времени — ни о чем из того времени. — В голосе герцога прозвучала тревога.

Артемис спустила ноги с кресла и широко раздвинула их — чтобы было удобнее гладить плечи Максимуса. У него были мощные бицепсы — настоящие канаты из мускулов, — но тем не менее он был просто человеком. Но каждому ли человеку нужны дружба… и любовь?

Тут герцог положил голову ей на колено, и Артемис почему-то вдруг вспомнила, что на ней лишь сорочка и шаль. Они долго молчали; Артемис по-прежнему гладила его плечи и спину, а в камине потрескивал огонь.

— Когда вы стали Призраком? — спросила она наконец.

Она думала, что он, возможно, не захочет больше ничего рассказывать, но Максимус довольно охотно ответил:

— В восемнадцать лет. Мы с сэром Стэнли много спорили об этом. Я собирался отправиться в Сент-Джайлз раньше, но он не хотел, чтобы я это делал. Однако к восемнадцати я уже самостоятельно принимал решения.

Артемис нахмурилась, чувствуя, что чего-то не понимает. Одно дело — просто отправиться в Сент-Джайлз, но совсем другое…

— Почему вы надеваете костюм арлекина?

— Это была идея сэра Стэнли. — Герцог усмехнулся и откинул назад голову, чтобы видеть ее глаза. — У него было странное чувство юмора, и он увлекался театром. Он придумал для меня костюм и сказал, что человек в маске может скрыть не только свою личность, но и общественную принадлежность своей семьи.

— Какая странная идея… — Она прижала ладони к его щекам.

— Иногда я задавался вопросом: не был ли в юности сам сэр Стэнли Призраком Сент-Джайлза? Ведь эта легенда появилась раньше, чем наша группа.

— Ваша группа?

— Юноши, которые тренировались вместе со мной. Они тоже были Призраками. Мы все трое изображали Призрака в разное время, а иногда в одно и то же.

— Были? — Артемис сглотнула. — Они что, умерли?