Дениз Робинс - Обреченная невеста
Однако Флер беспокоил финансовый вопрос.
– Я целиком завишу от тебя. Это неправильно, – сказала она Певерилу, но тот рассмеялся над ней. Он отложил для этой цели, уверял он и вызвал у нее еще несколько улыбок, описывая ей, как писал портрет Виктории Растингторп и кокетливой древности старшей Мачионесс.
– Я боюсь, – закончил Певерил, – ее светлость будет печально разочарована из-за того, что не вернусь к ней, но я изрядно поработал за те деньги, которые она заплатила мне. У меня нет нужды чувствовать себя виноватым.
Флер посмотрела на Певерила с какой-то личной гордостью за него.
– Ты великий художник и легко бы смог сделать себе имя и богатство в Лондоне, – прошептала она.
– Я не осмелюсь предлагать картины под именем Певерила Марша, – напомнил он ей, – так как моя работа особенная и может попасть в руки дельца, где ее, в свою очередь, может заметить барон, который выследит меня и тебя. Нет, я должен начинать жизнь заново. Я буду искать другие средства заработать на наше пропитание.
Флер откликнулась на это и вздохнула.
– Я испортила твою карьеру, – начала она.
– Успокойся, – прервал он нежно. – Ты ничего не испортила. Ты дала мне солнце и звезды, отдаваясь под мою защиту.
Она была слишком тронута, чтобы ответить.
Карета величественно катилась по большой дороге. Был солнечный день. Среди пассажиров было несколько нарядно одетых джентльменов со своими женами, болтающими о состоянии страны при новой королеве и недавно собранном парламенте. Стояла оживленная атмосфера, которая ободряла Флер: она никогда раньше не путешествовала в общественном экипаже. Эта атмосфера, казалось, отдаляла ее от старой жизни, которую она вела как леди Чевиот. Чувство свободы и счастье быть любимой Певерилом, который заботился о ней, принесли ей глубокую чистую радость.
Только один раз Флер позволила себе заговорить о зловещем ужасе той ночи, когда Чевиот разрушил ее комнату.
– Твоя картина моих рук – эта маленькая жемчужина. О, как мне было жаль видеть ее разорванной.
Он посмотрел на совершенные руки в кружевных перчатках, которые дала ей добрая миссис Томм перед отъездом.
– Не сожалей, – сказал он, – я нарисую тебя снова.
У первой заставы они несколько задержались: караульный брал пошлину. Но на большой дороге они снова сидели, крепко сомкнув пальцы. Вскоре колеса кареты прогремели через Аксбридж, и Флер стала всматриваться в предместья Лондона: переполненные жилища, грязные улицы, кружащиеся толпы людей. Эта сцена привела Раббину в восторг. Пожалуй, это был самый волнующий день в жизни маленькой деревенской девушки.
– Неужто я в Лондоне! – сказала она.
Наконец подъехали к Сент-Мартин ле Гранд, где все вышли из кареты. Остаток путешествия наши герои совершили в красивом кэбе, который был последним новшеством в личном транспорте. Он привез их к Ройял-Воксхол-Гаденз. Флер почувствовала себя совсем свободно, когда наконец Певерил привел ее к своим хорошим друзьям Тэйлорам. Эта чета занимала маленький убогий домишко на изящной, но скромной террасе, построенной во времена правления Георга III. Терраса Сидней вела к более широкому и элегантному ряду домов в двух минутах ходьбы от реки.
Когда Певерил позвонил у входной двери, Тэйлоры были наверху, в комнате, которую Люк переделал в мастерскую и где рисовал в свободное время. Была суббота, и он был дома раньше обычного.
Радость Люка была искренней и безграничной, когда он увидел стоящих у дверей. Он любил Певерила Марша и, как мог, поддерживал его семью и сестру Элспет из уважения и любви. Люк глубоко сожалел, когда Певерил принял решение покинуть Лондон и искать дом в деревне ради сестры-инвалида.
К своему мужу присоединилась Элис. Они вместе смотрели с некоторым удивлением на молодую женщину в сером и ее служанку. Певерил похлопал рукой по плечу друга и сказал:
– Я много должен рассказать тебе и был бы чрезвычайно обязан, если бы мог попросить у тебя гостеприимства не только для себя, но и для леди и ее служанки.
– Конечно, – ответили хором Тэйлоры, будучи гостеприимными натурами.
Люк не был вдохновенным художником, как его старый школьный друг, но признавал необычайный талант молодого Певерила Марша. Довольный приездом друга, Люк провел гостей через узкую прихожую в скромную гостиную. Миссис Тэйлор следовала за ними, пытливо оглядывая молодую леди. Она спрашивала себя, могла ли та быть женой Певерила.
Раббину послали на первый этаж помочь в приготовлении ужина, который готовила Эмма, единственная прислуга Тэйлоров.
Маленькая гостиная была обставлена с таким вкусом, какой только мог позволить карман бедняка. Певерил заговорил, пробегая нервными пальцами по своим светло-каштановым кудрям.
– Это длинная история, друзья мои, – сказал он. – Но сначала я прошу вас о полной осторожности. Никто не должен знать, что я здесь, и разглашать имя леди.
– Я прошу вас развязать свой капор и быть как дома, моя дорогая, – сказала Элис Тэйлор, повернувшись к Флер.
Флер так и сделала. При виде необычайной красоты ее тонкого лица, обрамленного кудрями, оба Тэйлора забыли свои хорошие манеры и уставились на нее. Певерил улыбнулся: он читал их мысли. Повернув голову к Люку, который был невысоким, но крепко сложенным парнем, с веселыми глазами, длинными волосами, причесанными в локон над его лбом, Певерил сказал:
– Да, она красива, не так ли?
– Совершенно необычайно! – воскликнул Люк. Когда он посмотрел в фиалково-синие глаза Флер, в нем заговорил оценивающий художник.
– Будьте добры, вы оба, не заставляйте бедную девушку краснеть, – побранила их Элис. Флер с благодарностью посмотрела на старшую женщину, у которой была пара сияющих глаз под челкой темно-каштановых волос и которая казалась доброй матерью.
– Продолжай, расскажи нам все, мальчик, – сказал Люк. – Уверяю тебя, мы сможем найти комнаты для вас обоих, разве не так, Элис, моя любовь? Ты можешь спать в моей мастерской, а наша комната будет для гостей, к услугам этой леди, которую ты хочешь защищать. Но нам очень хочется знать, что это значит и что ты делал с тех пор, как покинул Лондон.
Певерил взял Флер за руку.
– Я должен сказать правду о личности леди, которая будет известна только вам.
– Какую бы тайну ты ни раскрыл нам, мы сохраним ее, – сказал Люк.
– Тогда слушайте, – сказал Певерил. – Это Флер, леди Чевиот, жена барона из Кедлингтона в Бэкингемшире, откуда мы только что приехали.
Тэйлоры хранили уважительное молчание, пока Певерил излагал им историю их первой встречи с известным лордом Чевиотом, а позже – с его невестой. Когда он закончил, Люк Тэйлор поднялся и, заложив руки за спину, свирепо посмотрел в окно.
