Кристина Брук - Великолепный любовник
– Джорджи, – он начал задыхаться. – Джорджи, я не могу больше…
Сорвал с глаз повязку и отшвырнул ее. Резко рванувшись к двери, прижался плечом к дверному косяку и начал ловить ртом воздух.
Глава 19
Предвкушение удовольствия в глазах Джорджианы сменилось ужасом.
– Маркус! Маркус, в чем дело? Иди сюда, присядь.
Она обняла его за талию и помогла сесть на роскошный диван, занимавший важное место в ее планах на вечер. Тяжело опершись на спинку дивана, Бэкенхем нагнул голову вниз и вытер пот со лба рукавом своей рубашки.
– Все в порядке.
Джорджи присела на пол у его ног, положила руки ему на колени, ее бил озноб.
– Прости меня, мой дорогой. Дело в повязке?
Он покачал головой, но это показалось ей не жестом отрицания, а скорее попыткой стряхнуть с себя приступ паники.
– Дай мне прийти в себя, – он протянул ей руку и сжал ее пальцы.
Взволнованная, Джорджи прижалась к его руке щекой.
Как она могла так просчитаться? Она же видела, что он взволнован, зачем было настаивать? Но могла ли она предвидеть такое?
Девушка наивно полагала, что все его поведение указывало на возбуждение, но никак не панику.
Его дыхание вскоре успокоилось, и она рискнула коснуться рукой его щеки.
– Маркус?
Сильные руки обхватили ее. Он поднял возлюбленную на руки, начал целовать ее.
Джорджи не понимала его реакцию, но страстно желала дать ему все, в чем он нуждался, все, что у нее было. Сожаление о причиненной ему боли было таким отчаянным.
Он опустил ее на диван так, что теперь она стояла на коленях, яростно целуя его, сжимая его лицо в своих ладонях.
Прежде чем Джорджи успела задуматься о том, что они делают, он нашел ее алчущую плоть и вошел в нее.
Вскоре она уловила ритм и отдалась движению. Несмотря на первоначальную тревогу, Джорджи торжествовала в блаженстве от сознания, как гармонично их тела парили в потоках удовольствия, как она подхватывала его темп, как отшлифовывала движения подъема и падения бедер. Она упивалась их близостью, ощущениями влажного жара, заполнявшего все ее тело, переливающейся через край страсти.
Маркус сжал ее бедра, нежно, но крепко придерживая трепещущую возлюбленную. Голова Джорджи была запрокинута, а сама она парила в неизведанных доселе высотах наслаждения. Они упали вместе на диван, и он накрыл ее сладкой тяжестью мускулистого тела.
Теперь она смотрела ему в лицо – резко очерченные скулы, глаза, горящие пламенем страсти. Бэкенхем врывался в нее снова и снова, в грубой горячей гонке, с каждым толчком продвигаясь все глубже в ее горячую тесноту.
Со сдавленным стоном достигнув апогея, он зарылся лицом в ее волосы. Мощное тело вздрагивало, сбрасывая напряжение…
Джорджи тихо лежала в его объятиях.
– Мне очень жаль, Джорджи. Я испортил твой сюрприз.
Она покачала головой, приподнявшись на локте.
– Вовсе нет. Ты просто его немного отсрочил.
Она потянулась, и он провел рукой по нежным изгибам ее прекрасного тела. Сегодня он обладал ею как истинный дикарь, не чувствуя при этом вины, ибо, как он мог заметить, она достигла пика наслаждения. Дважды.
Джорджи встретила его взгляд.
– Не хочешь сказать мне, что с тобой произошло? Это из-за завязанных глаз?
После секундного колебания он кивнул:
– Глупо. Сам не знаю почему…
На самом деле он знал. Бэкенхем никогда не любил темноту, а тем более чувствовать себя беспомощным.
– Тебе не о чем беспокоиться. Я просто не люблю повязки, вот и все, – он встал с дивана, – давай купаться? Упустить такую шикарную возможность было бы преступлением.
Очевидно, он пытался выиграть время, и оба это понимали. Бэкенхем ожидал, что с присущей ей настойчивостью мисс Блэк не согласится сменить тему разговора.
К его облегчению, после небольшой паузы она сдалась:
– Конечно. Прекрасная идея.
Слава богу, Джорджи оказалась одной из тех немногих женщин, которые понимали, когда мужчину следует оставить в покое. Рано или поздно ей откроется правда, но сейчас не стоило настаивать.
Джорджиана по-прежнему была облачена в один лишь пеньюар, который граф заметил только теперь. Он снял с нее единственный предмет одежды и бросил на пол. Девушка замерла у огромной ванны, абсолютно и бесстыдно нагая.
Он благоговейно наблюдал, как его красавица направляется к воде. Волосы каскадом упали на обнаженные плечи, скрыв от его взора половину спины. Плавное покачивание бедер и изящество походки манили его за собой.
Подняв руку для равновесия, Джорджи опустила одну ногу в воду, проверить температуру, и оглянулась на него через плечо. Одного взгляда этих русалочьих зеленых глаз было довольно, чтобы его плоть напряглась.
– Идеально.
Она ступила в воду, заставив лепестки роз кружиться в танце на водной глади вслед ее шагам.
Бэкенхем избавился от оставшейся одежды с максимальной скоростью. Он не мог не заметить ее удовлетворенного взгляда. Ее глаза звали присоединиться к купанию.
Вода была теплой, а запах – минеральный, с пряными нотками – приятно щекотал ноздри.
Он подошел к Джорджи сзади и поймал за талию, затем поцеловал в шею, стал гладить влажную кожу.
– Сделаешь для меня кое-что? – прошептала она ему в губы.
– Все, что угодно. Если не нужно будет надевать повязку, – шутки на эту тему помогали ему расслабиться после смятения, должно быть так напугавшего Джорджи.
Она улыбнулась, но развивать тему не стала, за что он был ей благодарен.
– Сядь на этот выступ, – она указала на широкую ступень у края бассейна.
Он подчинился, подвинувшись ближе к ступени и присев на нее так, что теперь они с Джорджи находились на одном уровне лицом друг к другу. Вода плескалась вокруг ее талии.
Пышные груди, наполовину скрытые густыми рыжими локонами, мучили его томящуюся плоть, приблизившись к его лицу, когда Джорджи потянулась за одной из небольших бутылочек на бортике ванны рядом с ним.
Она налила в ладонь немного жидкости, затем отставила бутылочку в сторону.
Во влажном воздухе купальни запахло жасмином и пряностями. Она позволила нескольким каплям жидкого золота упасть с ладони на ее грудь.
Затем коснулась его, растирая масло по его телу уверенными нежными движениями, разминая мышцы, скользя по чувствительной коже вокруг сосков, по плечам, сильным рукам.
Последняя напряженность от борьбы с повязкой покинула его тело. Под прикосновением ее пальцев каждый дюйм его плоти расслаблялся, в то время как его вожделение заставляло прикладывать все возможные усилия, дабы держать руки при себе. Она обратила особое внимание на его мышцы, и он преисполнился благодарности собственному характеру, который побуждал его все эти годы заниматься боксом.
