Патриция Хэган - Горячие сердца
– Да, теперь у меня прибавилось обязанностей. – Китти, сняв крышку с подноса, увидела горячие гренки и кусок жареного мяса. Здесь были и сдобные булочки, и яблочное желе, и стакан молока. От всего этого у нее потекли слюнки. Китти уже давно не ела ничего подобного, и она с благодарностью взглянула на Кори. – Я от души признательна вам и хочу, чтобы вы это знали. Но не хочу обременять вас своим присутствием дольше, чем необходимо.
– Моя дорогая, вы никогда не будете для меня бременем. – Он поднялся на ноги, сделав знак Дульси и Хьюго удалиться. – Если вам что-нибудь понадобится, нужно лишь попросить. Мои слуги в вашем распоряжении. Мой дом – ваш дом.
Он был уже почти у двери, когда она окликнула его вопреки собственной воле. Обернувшись, он взглянул ей прямо в фиалковые глаза.
– Кори, а что насчет Нэнси? Как она относится к тому, что я здесь? Конечно, меня это не касается… – Она осеклась.
– Нэнси больше не живет в этом доме, не беспокойтесь. Что с ней будет в дальнейшем, не должно заботить ни меня, ни вас.
Он вышел и закрыл за собой дверь. Китти ела с аппетитом, после чего откинулась на подушки, глядя на синий балдахин над головой. Могла ли она представить, что настанет день, когда она окажется в доме Кори Макрея? Кто мог предвидеть, что ее собственный дом сожгут дотла? Она знала, что вина лежит на Джероме Дантоне, однако у нее не было доказательств. Кто поверит ей, когда чуть ли не все в этих местах относятся к ней с презрением?
– О, Тревис, где же ты? – прошептала она, и на глазах ее выступили слезы. Если бы только он вернулся! Они бы заново отстроили дом, и ни Дантон, ни его трусы-сообщники в белых капюшонах не осмелились бы вторгнуться на их землю. Тревис без труда дал бы отпор любому, кто посмел бы запугивать их. Когда он вернется, то отомстит им за все сполна.
Но где же он? Прошел уже не один месяц. Придется отправить весточку самому генералу Шерману, умолять его найти Тревиса и сообщить ему о рождении сына. Китти была уверена, что это заставит его вернуться. Она напишет письмо сразу же, как только будет в состоянии держать перо, и передаст его Дульси.
При всей любезности Кори в его облике чувствовалось нечто зловещее, вызывавшее к нему недоверие. Сейчас она вынуждена воспользоваться его гостеприимством, однако нужно держаться начеку – он способен на любые хитрости.
Она хотела снова увидеть своего ребенка, прижать его к груди и сказать, как горячо она его любит. Она расскажет ему о деде и отце. Где шнурок от звонка, чтобы позвать Дульси? Служанка принесла бы маленького Джона и наверняка позволила бы ей оставить его у себя подольше… Однако Китти была еще слишком слаба, веки ее несколько раз дрогнули, и она погрузилась в глубокий сон. Кори Макрей стоял за дверью, подглядывая в щель. Он слышал полный страдания шепот, следил за внутренней борьбой, отражавшейся в ее прекрасных глазах. Перед ним стоит сложная задача, но он сумеет с ней справиться. Придется хитрить и изворачиваться, но, видит Бог, рано или поздно он окажется победителем, и Китти Райт будет принадлежать ему.
Глава 16
Китти стояла на веранде, тянувшейся вдоль всего фасада особняка. Лишенные листьев деревья, которыми была обсажена полукруглая подъездная аллея, стояли, словно стражники на холодном, пронизывающем ветру, тщетно пытаясь выпрямиться в полный рост под его яростными порывами. Поля выглядели голыми и бесплодными, но, когда придет весна, земля даст ростки, и они покроются хлопком, табаком и кукурузой. Кори Макрей намеревался сделать свою плантацию преуспевающей.
Запахнув потуже халат, Китти вглядывалась на дорогу, туда, где она исчезала за небольшим холмом. За все утро ей на глаза не попался ни один всадник. Впрочем, мало людей отважились бы пуститься в путь по такому холоду, тем более в канун Рождества. Однако Китти не оставляла надежды и каждое утро в течение последних десяти дней молилась про себя. Четыре дня ей пришлось провести в постели, чтобы окрепнуть после родов. Сама она чувствовала себя превосходно и хотела подняться раньше, однако ни Дульси, ни Кори не желали даже слышать об этом. Поэтому она коротала время, составляя письмо к генералу Шерману, в котором умоляла его связаться с Тревисом, сообщить о рождении сына. Она уже передала письмо Дульси и с нетерпением ждала ответа.
С Тревисом наверняка что-то случилось! Иначе он бы давно вернулся. Она не могла поверить в то, что он не любил ее и, уволившись с военной службы, возвратился к себе домой в Луизиану. Он приехал бы сюда и попытался уговорить ее уехать вместе с ним.
Где же он? Ведь он покинул Голдсборо в конце марта, а теперь на дворе Рождество. Неужели он погиб? Но она бы поняла, когда сердце любимого перестало биться, – проснувшись внезапно посреди ночи или ощутив днем холодную дрожь. Да, если бы Тревиса не было в живых, она бы почувствовала это. Он должен вернуться. Должен!
Кори был добр к ней, даже слишком добр. Что он еще задумал? Он знал, как она относилась к своей земле, знал, что никогда не продаст ее и никогда не выйдет за него замуж. До сих пор он не заговаривал с ней ни о браке, ни о приобретении ее участка. Казалось, он обожал маленького Джона, и Китти была искренне изумлена. Кори Макрей не принадлежал к числу тех людей, которые бывают любезными без причины. Поэтому Китти все время оставалась настороже, надеясь рано или поздно выяснить, что у него на уме.
Она понимала, что ей нужно покинуть особняк. Но куда идти? На ее земле не осталось никаких строений, кроме крошечных хижин слуг, примыкавших вплотную к болотам Можно поселиться в одной из этих хижин, подумала Китти, внезапно приободрившись. Есть Джекоб, который по-прежнему предан ей. Он при случае сумеет наколоть дров, чтобы поддерживать огонь, и охотиться в лесу, чтобы у них была еда. И как всегда, она не переставала молиться о возвращении Тревиса.
Китти давно не была в городе, но знала, что там вот уже несколько дней шли разговоры о том, что она теперь живет в особняке Кори Макрея. Нэнси наверняка не преминула оповестить об этом всех своих знакомых, и те, конечно, решили, что Китти Райт стала его новой любовницей. Она не потерпит подобных слухов о себе. Нет, больше нельзя здесь оставаться! Завтра же, на следующий день после Рождества, она уедет, забрав с собой младенца и Джекоба.
– Мисси?
Она резко обернулась, лицо ее просияло и озарилось счастливой улыбкой, когда она увидела преданного слугу, стоявшего у входа на веранду.
– О, Джекоб, я так рада! Почему ты не приходил раньше? – Сбежав по ступенькам крыльца, она обвила руками шею старого негра. – Я то и дело посылала тебе записки…
Он стоял, глядя на нее сверху вниз и вертя старую шляпу в мозолистых руках.
