Сильвия Соммерфилд - Песня сердца
Шелби подумала, что вернулся Бред. Но прошло еще слишком мало времени. Тогда она решила, что счастливый случай привел сейчас Джаспера и Доббса.
Предвкушая радостную встречу, она открыла дверь. На крыльце стоял незнакомец. Она захлопнула дверь, прежде чем он сумел помешать, и побежала к заднему выходу. Другой незнакомец, мерзко улыбаясь, уже ждал ее.
– Что вам угодно? – испуганно попятилась Шелби.
– Вы мисс Вейл? – произнес он заискивающим тоном. – Вам придется совершить небольшую прогулку верхом вместе с нами. Не делайте глупостей. Мы уже достаточно долго следим за вами, чтобы знать, что вам сейчас никто не сможет помочь.
Шелби почувствовала, как от страха заколотилось сердце. Она не могла понять, кто эти люди и что им нужно.
– Кто вы? Откуда вам известно мое имя? Что вы хотите?
– Я уже сказал, вы поедете с нами. Кое-кто хочет поговорить с вами.
– Я никуда не поеду. Будет лучше, если вы уберетесь отсюда, прежде…
– Не пугайте нас. Здесь никого нет. Тот, кого вы ждете, вернется нескоро. Вы поедете с нами по доброй воле или придется применять силу?
– Вы, должно быть, спутали меня с кем-то. Зачем…
– У меня нет времени на болтовню. Вы можете не бояться, мы не обидим вас.
Вдруг она поняла: конечно, это опять происки мачехи Уинтер. Поиски затянулись, и у «тетушки» лопнуло терпение.
Ее мозг заработал. Они не тронут ее. Только доставят туда, куда им приказали. Она должна выиграть время. Бред спасет ее.
Как только он, вернувшись домой, не найдет ее, он бросится ее искать. Неожиданная мысль заставила болезненно сжаться сердце. Бред может решить, что она опять солгала и убежала. Но она верила в своего Брэда, в его любовь, в его разум. После всего, что их связало, он не усомнится в ней. Нужно только выиграть время. Шелби взглянула на часы. Было всего шесть тридцать. Больше пяти часов до его возвращения.
– Так что?
– Куда мы направимся?
– Наш друг слишком нетерпелив, и он уже выехал навстречу.
– Он? – повторила Шелби безучастно. – Значит, не придется далеко ехать?
– Хватит разговоров. Собирайтесь – или я позову сюда Хэнка и прикажу связать вас.
Шелби показалось, что тот, кого назвали Хэнком, с исключительным прилежанием выполнил бы это приказание.
Сознавая свое бессилие, но стараясь сохранить самообладание, Шелби согласилась.
Покидая ранчо верхом на своей кобылке, к которой она уже успела привыкнуть, Шелби мысленно звала Брэда, уверенная, что пять с половиной часов преимущества не помешают ему спасти ее. Эта уверенность поколебалась, когда она увидела, как умело скрывали следы эти двое.
Через два часа быстрой езды они добрались до станции дилижансов. Их встретил человек, без сомнения, ожидавший их.
– Дилижанс будет через двадцать минут, – сообщил он угрюмо, не взглянув на нее.
– Запомни, Дайс, ты не видел нас, ты не видел ее.
– Я уже запомнил. Шелби охватил ужас.
Было десять сорок, когда Абигаль и Мери-Бет складывали свертки и кульки в повозку. Девушка развеселилась:
– Если мы хорошенько постараемся, то поспеем домой к ленчу.
– Мери-Бет, – покачав головой, шутливо укорила Абигаль, – ты настоящая заноза – нарушитель спокойствия.
– Я? Это я нарушаю покой нашего дорогого Брэда? Того самого, который кидал меня в реку, чтобы я научилась плавать? Который окунал кончики моих косичек в школьные чернильницы, который…
– Послушай, Бред и Шелби только-только налаживают свою жизнь. Оставь их.
– Да ты прямо души не чаешь в Шелби!
– Ты видела, чтобы когда-нибудь его глаза сияли так, как рядом с этой девушкой? Он любит ее. Этого для меня достаточно. На его долю выпало много бед и тревог, и, может быть, как раз сейчас его жизнь меняется к лучшему. Давай лучше купим еще что-нибудь.
– Свадебный подарок?
– А хоть бы и так, – согласилась Абигаль. Она взяла под руку дочь, и они, весело болтая, пошли по улице.
Сегодня у Брэда работа не ладилась. Едкие мужские шутки и пожелания счастья сыпались на него со всех сторон. Наконец, уступив себе и всем остальным, он отдал распоряжения и направил своего жеребца к усадьбе.
Он был уверен, что Шелби ждет его на крыльце, и очень удивился тишине вокруг. Отработанный инстинкт чуял опасность, но ум еще не понимал тревоги. Он поставил на место лошадь, вернулся к дому и поднялся на крыльцо. И здесь его охватил страх. Дверь была приоткрыта. Бред шагнул через порог и осмотрелся. Пустой дом встретил хозяина тишиной, леденящей сердце.
– Шелби! – еще с надеждой позвал он, прислушался и повторил, уже не ожидая ответа: – Шелби.
Никаких признаков ее присутствия в доме, никаких признаков борьбы, насилия. Мелькнула мысль, не Джаспер ли с Доббсом пожаловали, не очередная ли это ложь хитрой Шелби.
– Нет, – ответил он вслух сам себе, – это не ложь. Что-то случилось.
Бред вышел из дома и осмотрелся. Довольно скоро он понял, что кто-то чужой побывал здесь. Задняя дверь осталась открытой. Это были не Джаспер и Доббс. Своих друзей Шелби встретила бы с радостью, не заставляя врываться в дом через заднюю дверь.
Бред оставил послание для Абби на кухонном столе и выбежал из дома.
Седлая коня и думая о случившемся, он не заметил, как в дверном проеме появился огромный человек.
– Нет смысла седлать коня, ты не выйдешь отсюда.
Бред обернулся. Гигантская фигура заполнила широкий вход в конюшню, заслонив солнце.
– Ты не двинешься с места, пока не скажешь мне, где девушка.
Джаспер наступал на него с неотвратимостью справедливого мстителя.
Глава 19
Дилижанс двигался без остановок, и Шелби скоро догадалась, что этот дилижанс – звено хорошо продуманного плана. Бред не догадается преследовать дилижанс. Шелби признала, что имеет дело с хитрым противником.
Они уже проехали не один десяток миль по рытвинам и ухабам, Шелби очень устала и проголодалась. За полдень они остановились у убогой лачуги. Краткая остановка ничего не прояснила для Шелби. Хозяева молча приготовили еду, и Шелби сытно поела, решив, что от голодовки проку не будет. Кто знает, когда они будут есть в следующий раз.
Шелби рассудила, что главная опасность исходит не от похитителей. Она, правда, постоянно чувствовала липкий взгляд Хэнка, но того в случае чего сдержит второй разбойник.
Шелби свернулась калачиком в углу дилижанса, стараясь найти удобное положение. Верховая езда казалась сейчас менее утомительной. В окно было видно, как порозовело предзакатное небо, угас день, потом бледный свет луны посеребрил равнину. Шелби совсем потеряла представление о времени, и только бесконечная усталость говорила ей, что наступила глубокая ночь.
