Патриция Грассо - Выйти замуж за маркиза

Патриция Грассо

Выйти замуж за маркиза

Глава 1

Ньюмаркет, Англия

Герцогиня причиняла горе.

Блейз Фламбо прошла через спальню к окну, обращенному в сад. Ее губы подрагивали от злорадства, которое она питала к мачехе, женщине, полной решимости добиваться своих целей и в этом не отличавшейся от нее самой.

Ее светлость не желала смириться с тем, что Блейз решила никогда не выходить замуж, разговор с отцом не помог. В ответ на жалобу дочери отец пожал плечами и объяснил, что его дражайшая Рокси хочет, чтобы все девочки вышли замуж и жили так же счастливо, как она. Конечно, будучи второй женой герцога, его дражайшая Рокси тоже не сидела взаперти Дома, пока ее муж с Габриэль Фламбо, своей постоянной любовницей, производил на свет семь дочерей.

Блейз была уверена, что ее взгляды не изменятся, когда она встретит — как утверждал ее отец — подходящего мужчину и полюбит его. Что дала любовь ее матери, кроме сердечной боли и семи дочерей?

Выглянув в окно, Блейз увидела садовников, занимавшихся своими обычными обязанностями, и решила, что придется подождать и только потом потихоньку выбраться из дома, чтобы довести до конца свой замысел.

Облокотившись на подоконник, Блейз мысленно поторапливала садовников — и тут впервые почувствовала страх. Мачеха пригласила нескольких холостяков на обед, и все они приняли приглашения герцога и герцогини Инверари.

Храп на кровати прервал ее размышления. На постели, вытянув лапы, лежал Паддлз. Пятнистый мастиф выглядел так, словно отсыпался после семидневной пьянки.

Блейз неторопливо пересекла комнату и, остановившись у высокого зеркала, рассматривала собственное отражение.

Она ненавидела свои веснушки, а рыжие волосы делали еще более заметными мелкие точки на переносице. Румянец смущения немного скрадывал изъяны, но не могла же Блейз до конца жизни краснеть каждый день, каждую минуту.

Как жаль, что она не унаследовала темные волосы и безупречную кожу Фламбо. Шотландский предок, тетя Беделия Кэмпбелл, сказал Блейз отец, через время и пространство передала ей непокорные рыжие волосы и веснушки. Классическая красота Фламбо коснулась даже сестры-близняшки Блейз, совершенно непохожей на нее.

«Какой джентльмен, будучи в здравом уме, станет делать предложение рыжеволосой веснушчатой обезьянке?» — спросила у самой себя Блейз.

«Слепой, — последовал ее честный ответ, — или человек, мечтающий о тесной связи с влиятельным герцогом Инверари».

Правда, Блейз считала, что ее веснушки не имеют никакого значения, ибо поиски мужа не входили в перечень ее первоочередных задач. Победа на скачках чистокровных лошадей в этом сезоне принесла бы ей деньги, необходимые для достижения ее цели, или по крайней мере положила бы начало осуществлению ее плана.

И все же… Улыбка коснулась ее губ, когда Блейз вспомнила красивого джентльмена, который в прошлом году на свадьбе ее сестры пригласил ее на танец. Вальс с маркизом Каким-то-там заставил ее почувствовать себя почти привлекательной — во всяком случае, во время танца.

Приятные воспоминания исчезли так же быстро, как и возникли. Маркиз приглашал на танец всех женщин, вне зависимости от их возраста и внешности. И Блейз не могла винить маркиза в том, что он не пригласил ее на второй танец — она несколько раз наступила ему на ноги.

Снова выглянув в окно, Блейз обнаружила, что садовники ушли, и взяла лежавший рядом с ее кроватью пухлый мешок.

— Гулять, Паддлз, — окликнула она собаку, направившись к двери.

Разбуженный словом «гулять», черноголовый мастиф спрыгнул с кровати и трусцой побежал рядом с ней по коридору.

Остановившись у соседней двери, Блейз заглянула в спальню сестры-близняшки. Она сидела за стоявшим у окна столом и трудилась над бухгалтерской книгой.

— Блисс…

— Сейчас я очень занята, — не взглянув на сестру, ответила та. — Попроси кого-нибудь еще.

Блейз закрыла дверь. Эта ее сестра всегда была занята, когда Блейз нуждалась в ее помощи.

Пройдя дальше по коридору, Блейз остановилась у спальни своей сестры Серены и приложила ухо к двери. До нее донеслись приглушенные звуки разговора, и она открыла дверь. Очевидно, Серена позировала для Софии, своей сестры-близняшки, которая увлекалась рисованием.

— Девчонки… — кашлянув, обратилась к ним Блейз.

Обе близняшки взглянули на нее, потом на мешок у нее в руках и в один голос ответили:

— Нет! — и захихикали.

Блейз закрыла дверь и направилась к комнате своей самой младшей сестры. Она подняла кулак, собираясь постучать, но услышала голос сестры:

— Входи, Блейз.

Блейз не могла не улыбнуться — Рейвен всегда все знала заранее. «Интересно, — подумала Блейз, — не могла бы она сказать, насколько успешными окажутся скачки чистокровных лошадей в этом сезоне?»

— Ты можешь… — войдя в комнату сестры, начала Блейз.

— Я ждала тебя, — перебила ее Рейвен, проходя через комнату, — но я не копаю.

— Погибших похороню я.

— А что, если ее светлость застанет тебя? — улыбнулась ее словам Рейвен.

— Скажу, что просто сыграла с ней апрельскую шутку, — ответила Блейз.

— Ты хитрюга!

— Благодарю за комплимент, сестра.

Блейз ослепительно улыбнулась ей.

— У тебя есть лопата? — спросила Рейвен, выходя вслед за сестрой в коридор.

— Я спрятала ее за беседкой.

Блейз направилась по коридору к парадной лестнице, но Рейвен остановила ее, дотронувшись до локтя.

— Будет разумнее воспользоваться лестницей для слуг.

— Ты почти такая же хитрая, как я.

Блейз повернула в противоположном направлении.

— Хитрость, по-видимому, наша семейная черта.

Рейвен обняла сестру за плечи.

— Мы унаследовали свою хитрость от Фламбо или от Кэмпбеллов?

— Вероятно, и от тех, и от других.

Спустившись по черной лестнице к двери, ведущей в сад, Блейз и Рейвен вышли в не по сезону теплый апрельский полдень. Они прошли через классический парк и миновали подстриженные кусты лабиринта. Впереди простирались ухоженные лужайки, дальше лес, а между ними стояла на страже белая беседка.

Внимание Блейз привлекло пение птиц, и она взглянула вверх на небо. В вышине плыли легкие облака, приглушая голубое сияние, ястреб плавно парил на ветру, выслеживая очередную добычу.

Обойдя беседку, Блейз достала лопату и вернулась к Рейвен, сидевшей на верхней ступеньке постройки. Паддлз носился вокруг них, радуясь свободе, как преступник, выпущенный из Ньюгейта.

Поставив правую ногу на лопату, Блейз налегла на нее своим весом и, подняв верхний слой с травой, аккуратно положила сбоку. Она повторяла эту процедуру снова и снова, пока не обозначилась яма той длины и ширины, которые ей были нужны.