Софи Джордан - Грехи распутного герцога (перевод Lady
Девушка просунула руку между их телами и оттолкнула его, высвобождая себя из его объятий. Он наступал на неё, крепко стиснув зубы. Она предупреждающим жестом вытянула руку вперёд.
— Ни слова больше. Мы БУДЕМ вести себя так, словно вчерашней ночи не было вообще.
Несмотря на её слова, он понял по тому, как Фэллон опустила взгляд, что она не была настолько уверенной, насколько хотела показаться. Присев, она трясущимися руками подняла с пола простыни, не отрывая глаз от них. Как будто ей было невыносимо трудно смотреть ему прямо в глаза. Выпрямившись, девушка всё–таки выдержала его пристальный взгляд с холодным достоинством, присущим самой королеве. В её глазах нельзя было прочесть ни отблеска сомнений или неуверенности.
— Я хочу просто начать новую жизнь. Позволь мне работать у тебя до тех пор, пока я не накоплю достаточную сумму, чтобы купить свой собственный дом.
— Дом?
— Тебе не понять. Для тебя это обычное дело – иметь несколько домов. А мне нужен всего лишь один, но в котором я смогу почувствовать себя в безопасности.
— Я могу дать тебе дом.
— Но он всё равно будет твоим.
— Ты его заработаешь.
Краска залила её щёки снова.
— Заработаю, но своими силами.
— Теми силами, которыми ты вчера ублажала меня? Кажется в тот момент, ты не нашла в этом ничего предосудительного.
Она покраснела ещё больше, если такое было возможным.
— В таком случае я буду не лучше любой другой шлюхи, которой хорошо платят за её так называемую «работу»! – Фэллон сделала глубокий вдох. Прижав руку ко лбу, она потёрла его, как если бы её голова раскалывалась от боли. – Всё, хватит. Пожалуйста! Прошлая ночь была замечательна, но она закончилась.
Закончилась. Это слово словно повисло в воздухе в течение нескольких утомительно долгих минут, прежде чем она добавила: — Вокруг бесчисленное множество женщин, которые сходят по тебе с ума, не так ли?
Чувство гнева завладело им. Неужели она сама толкает его в объятия других женщин?
Доминик был абсолютно уверен, что подобное происходит с ним впервые.
Обычно женщины всегда страстно вожделели его и хотели всецело обратить на себя его внимание, и совершенно не имели никакого желания делить герцога с другими женщинами. И не важно, что он никогда не кормил их ложными обещаниями или предложениями, подобно которым он только что сделал Фэллон. Право, женщины такие требовательные и непостоянные! И все они совершенно непохожи на ту, что сейчас стояла перед ним и в глазах которой ясно читался вызов. Её новый довод был для него словно удар кулаком под дых.
— Да, — согласился он. Доминик услышал свой голос, словно издалека, и наконец–то собрав остатки своей гордости, произнёс: — Для меня не составит труда найти другую, которая согласится согреть мою постель. – Он так сильно стиснул зубы, что челюсть заныла от боли.
Фэллон побледнела и, со стойкостью воспринимая его слова, уставилась на него.
— В этом весь ты.
— Да, – он кивнул. – Я позволю тебе вернуться к своим обязанностям. – Повернувшись на каблуках, герцог удалился разъярённой походкой. Будь он проклят, если пойдёт у неё на поводу! Будь он проклят, если даст ей понять, как отчаянно желает снова увидеть её в своей постели.
Её, и только её.
Фэллон глядела ему в спину, и сердце её готово было выскочить из груди. Она закусила губу, подавив желание позвать его обратно и сказать, что принимает его предложение, хоть оно и противоречит всему, во что она верила, всему, чем она являлась.
И всё же идея того, чтобы стать любовницей – его любовницей – не пугала её так сильно, как должна была бы. Она думала о преимуществах этого решения. Искушение. Соблазн. Ежедневно засыпать и просыпаться в его руках. В доме, который он подарит ей. Её собственном доме. Возможное исполнение давно лелеемой мечты вскружило ей голову. Она получит всё сразу: и дом, и герцога.
Но чего ей это будет стоить? Фэллон почувствовала медный привкус крови во рту, и перестала кусать губы.
Тряхнув головой, она быстро вошла в комнату для гостей, чтобы постелить свежие простыни. Девушка поклялась себе забыть те чувства, что Доминик будил в ней всего лишь одним лёгким прикосновением, и всегда помнить, что она всего лишь горничная. Не больше, чем служанка в доме герцога. По крайней мере, до тех пор, пока Фэллон не накопит средств, чтобы купить себе свой дом. Отец воспитывал её не для того, чтобы, повзрослев, она стала любовницей богатого мужчины. Игрушкой, с которой будут играть, пока она не надоест.
Ведь в этом случае Доминик найдёт другую, которая заменит ему Фэллон. Или несколько, если уж на то пошло. Она просто обязана взять себя в руки и не обращать внимания, если увидит его с другой. А вдруг с несколькими? Тем не менее, даже допущение этой возможности причинило ей боль.
Ноги внезапно перестали держать её, и девушка опустилась на кровать, глядя прямо перед собой. Но увидела она совсем не стены, оклеенные обоями. Она увидела себя в будущем. Сражающейся день и ночь за то, чтобы остаться незамеченной герцогом. Для этого ей придётся вести себя тише воды, в то время, как её сердце так и будет желать оказаться поближе к Дамону.
Великолепно, Фэллон. Ты полная идиотка! Да как ты только могла влюбиться в такого распутника?!
Она потёрла лицо руками. Что за нелепая ситуация? Неужели она и правда думала, что сможет продолжить жить, как раньше и забыть его? У неё никогда не получалось забыть о нём. Как раз наоборот. А сейчас… Учитывая ту близость, что была между ними, то, как они занимались любовью…
Фэллон вышла из оцепенения и покраснела.
Она знает, что ей нужно сделать.
Она примет деньги лорда Ханта, каким бы оскорбительным ей ни показалось его предложение на первый взгляд. Упрямая боль разлилась по груди. Положив руку на сердце, она потёрла ею ноющее место. Она должна сделать это, если намерена выжить. Пусть лучше пострадает её гордость, нежели сердце.
Глава 26
Не обращая никакого внимания на джентльмена, остановившегося перед его креслом, Доминик продолжал смотреть на мерцающий в камине огонь, подняв ко рту стакан с выпивкой, до тех пор, пока парень несколько раз не кашлянул. Заметив его, герцог проворчал:
— Я занят, – он сделал глоток.
— Ваша светлость, простите, что беспокою. Но дворецкий послал меня сюда.
— Адамс? – он как раз собирался поговорить с ним о том, чтобы тот никого не пускал на порог.
— У меня к вам срочное дело.
Доминик фыркнул и бросил взгляд на мужчину, который его пристально разглядывал.
— Мы встречались раньше? Ваше лицо кажется мне знакомым.
— Я Джон Мэдоус. Секретарь вашего деда.
Доминик заворчал и допил бренди. Он рукой подал знак слуге, чтобы тот принёс ещё. Подняв на мужчину безжалостный взгляд, герцог спокойно произнёс:
