Лаура Гурк - Обман и обольщение
Недаром говорят, что от любви до ненависти один шаг. В этот момент Маргарет ненавидела Тревора.
– Ты знал, что я не хочу выходить замуж за мужчину, который меня не любит! Ты притворялся, будто любишь меня, только бы я согласилась стать твоей женой.
Тревор отвел глаза. Маргарет показалось, будто ему стало стыдно. Словно прочитав ее мысли, Тревор отвернулся и подошел к камину и опять посмотрел на Маргарет.
– Что ты хочешь мне сказать? – спросил он. – Ты жочешь сказать, что я теперь навеки проклят тобой, потому что стремился к более благородным отношениям, чем простое совращение? Прости меня, если я не понимаю, что преступного в том, что я хотел сделать тебя своей женой, а не любовницей.
– Как ты смеешь говорить о благородстве после того, что сделал? Ты приказал своим дружкам похитить меня! Меня связали, заткнули рот кляпом, надели повязку на глаза, не говоря уже о том, что напугали до смерти! Я боялась, что Эмилио и его люди меня убьют или сделают со мной кое-что похуже этого. И ты придумал все это только затем, чтобы потом спасти меня, сыграть роль рыцаря в сияющих латах!
– Нет, я сделал это потому, что ты, узнав о моем желании жениться на тебе, отказалась даже говорить со мной. А я знал, что если не останусь с тобой наедине, если не заставлю тебя провести со мной какое-то время, ты никогда не дашь мне шанс завоевать тебя.
– И заодно получить мои деньги.
– Ради всего святого, Мэгги, перестань говорить о деньгах! – крикнул Тревор. – Как ты думаешь, зачем они были мне нужны? Мой никудышный брат наделал кучу долгов. Мне нужно было срочно найти двести тысяч фунтов, но я не мог этого сделать. Его кредиторы уже собирались отобрать у нас Эштон-Парк, и тогда мои мать и бабушка лишились бы крыши над головой, а я – единственной возможности обеспечить себе достойное будущее. Вот когда твою семью будут выгонять из дома, тогда приходи и читай мне лекции о морали.
– Думаешь, что это тебя оправдывает? Дает тебе право манипулировать мною, лгать мне?
– Я никогда тебе не лгал. Просто умалчивал о некоторых вещах.
– Не говорить всей правды – значит лгать! Ты заставил меня верить в то, чего не было на самом деле.
– Ты верила в то, во что хотела верить.
Маргарет повернулась и изо всех сил пнула лежавший рядом с ней сверток. Он проехал по полу и остановился у окна.
– Я любила тебя! Ты можешь это понять? – Маргарет сжала кулаки так сильно, что ногти вонзились в ладонь. – Конечно, не можешь, – продолжила она, – ведь ты не веришь в любовь. Ты просто не способен любить. – Маргарет с трудом сдерживала слезы. – Однажды ты обвинил меня в том, что я никогда не думаю о последствиях своих поступков. Но ты поступаешь точно так же. Тебе абсолютно наплевать на мои чувства. Ты с самого начала делал все, чтобы я в тебя влюбилась и согласилась стать твоей женой. Что ж, теперь твое драгоценное поместье спасено и у тебя есть деньги, о которых ты мечтал. Надеюсь, ты ими подавишься.
Маргарет пнула второй сверток. Он перелетел через ковер и приземлился к ногам Тревора.
– Это твой свадебный подарок, дорогой. Я купила его, потому что знала, что он тебе понравится. Только сейчас я поняла, какая это замечательная вещь для охотника за приданым. С такой удочкой ты можешь наловить себе сколько угодно богатых наследниц. Повесишь ее над камином в гостиной Эштон-Парка, в знак подтверждения твоей очередной победы.
Маргарет вышла из кабинета.
Глава 18
Маргарет, с такой силой хлопнула дверью, что Тревору показалось, будто прогремел ружейный выстрел. Он медленно перевел дух и посмотрел на длинный, обернутый бумагой сверток, лежавший у его ног.
«Я купила его, потому что знала, что он тебе понравится».
Тревору стало не по себе. Неужели его мучают угрызения совести?
«Я любила тебя. Ты не веришь в любовь, ты просто не способен любить», – звучали в ушах слова Маргарет.
С его губ сорвалось ругательство, которым мог бы гордиться любой моряк. Тревор выпустил из рук подарок, подошел к бару, взял бутылку бурбона из штата Кентукки, который так любил Ван Альден, и налил себе полный бокал. Глупая, наивная девчонка. Когда наконец она повзрослеет? Когда перестанет верить в сказки?
Тревор поднял бокал и уставился на золотисто-коричневую жидкость, точь-в-точь такого же цвета, как глаза Маргарет. Он подавил навязчивый образ и одним глотком выпил спиртное, потом взял бутылку и опустился в кожаное кресло рядом с камином.
Тревор смотрел на пламя, думая, что неплохо было бы напиться. Он налил себе еще одну порцию, потом еще. Но мысли о Маргарет продолжали мучить его.
Он ранил ее. Сильно ранил. Он знал это и сожалел, что все так вышло. Но он ничего не мог с этим поделать. И если бы можно было начать все сначала, он скрыл бы только то, что случилось в Италии.
Дверь отворилась, и на пороге появился Эдвард.
– Ван Альден вернулся и хочет знать, почему Маргарет отказывается выходить из своей комнаты, а Корнелия плачет. Обе говорят, что это из-за тебя. Он не понимает, что могло случиться за те несколько часов, пока его не было, и желает знать, куда ты делся. Что мне ему сказать?
Тревор вздохнул и повернулся к огню.
– Ничего, – ответил он. – Я сам с ним поговорю.
– Тогда я скажу, что ты здесь. – Прежде чем выйти, Эдвард спросил: – С тобой все в порядке?
– Я в порядке. Черт возьми, в полном порядке. Как Мэгги?
– Заперлась в своей комнате и не хочет выходить. Надеюсь, ты понимаешь почему.
Тревор глотнул бурбона.
– Все не так серьезно, как кажется, – ответил он. – Мэгги просто расстроилась, ее гордость уязвлена. Она справится с этим.
Эдвард пересек комнату и сел в кресло рядом с Тревором.
– Ты в этом уверен? – спросил он.
– Конечно. – Тревор беспокойно поерзал в кресле, не отрывая взгляда от пламени в камине. – Она не ребенок. Неужели ей так трудно расстаться со своими романтическими фантазиями?
– Романтические фантазии?
Тревор не ответил, и Эдвард продолжил:
– Ты по-прежнему ничего не понимаешь, да? Я уже говорил тебе, что ты взял на себя большую ответственность.
– Действительно взял. Я женился.
– Я не это имел в виду. Ты хладнокровно соблазнял ее, и Маргарет полюбила тебя, полюбила всем сердцем и душой. Ты хоть представляешь себе, что это значит?
Примерно то же самое сказала ему Маргарет. Тревор встал и отвернулся.
– Ради Бога, Эдвард, хватит болтать о любви! – сорвался он на крик. – Ты что, начитался дамских романов?!
– Ты знаешь, что не прав, потому и нервничаешь.
– Черт побери, Эдвард, я вынужден был так поступить.
– Знаю. Но теперь это уже не имеет значения. Что ты собираешься делать?
