Барбара Доусон Смит - Покоренное сердце
Розабел поставила корзинку на пол. Ухватившись за прутья решетки руками в белых перчатках, она тихо позвала:
— Мистер Холлибрук! Это вы?
Он поднял на нее глаза, удивленно нахмурил брови. Взгляд его голубых глаз показался Клер усталым. Он поправил очки и посмотрел на Клер.
Сердце у нее сжалось, когда на его лице вспыхнула радость. Даже в этой убогой одежде, заросший щетиной, со спутанными волосами, он был ей дороже всех на свете.
Он открыл рот, собираясь, что-то сказать, но Клер нахмурилась и отрицательно покачала головой. Он бросил взгляд на Розабел, потом снова на Клер. К ее громадному облегчению, он кивнул, давая понять, что понял ее предупреждение.
Отложив рукопись, отец встал с кровати. Цепи, в которые были закованы его ноги, глухо звякнули об пол. Так он мог передвигаться по камере, но не мог убежать. Даже в этом положении отец умудрился отвесить им вежливый поклон.
— Прошу меня простить. Кажется, мы не знакомы.
— Мы никогда не встречались, — быстро затараторила Розабел, — но, сложись обстоятельства иначе, мы могли бы быть очень близки. Дело в том, что я ваша племянница, леди Розабел Лэтроп. А это моя компаньонка миссис Клара Браунли. Мы пришли, чтобы поддержать вас в вашем тяжелом положении.
Отец долго смотрел на Розабел, словно пытаясь разглядеть в ней сходство со своей женой. Клер закусила губу. Отец был очень добрым, мягким и приветливым человеком — ко всем, кроме аристократов, тем более членов семьи мамы. Она не удивилась бы, если бы он отказался разговаривать с Розабел.
Клер поступила против его воли, когда устроилась компаньонкой в дом своего деда. Папа решительно возражал против ее плана, считая его слишком опасным. В письмах, которые ей передавал мистер Мэнди, папа умолял ее немедленно покинуть Уоррингтон-Хаус. Сейчас, увидев ее вместе с Розабел, он оказался перед дилеммой.
— Вам не следовало сюда приходить, — строго сказал он. — Тюрьма неподходящее место для юных леди.
— Вот и Брауни так говорит. Но мне так хотелось познакомиться с вами, дядя Гилберт, — можно я буду вас так называть? — Розабел нерешительно улыбнулась. — До недавнего времени я не подозревала о вашем существовании. Мне говорили, что тетя Эмили умерла совсем молодой.
— Она умерла для Уоррингтонов.
Горечь в голосе отца вынудила Клер приблизиться к окошку и вступить в разговор.
— Леди Розабел переживает, что вас содержат в плохих условиях, сэр. Как вас здесь кормят?
Она смотрела на него с любовью и заботой. Он похудел, одежда болталась на нем как на вешалке. Черты лица болезненно заострились. Клер опасалась, что скудный тюремный паек, состоявший из хлеба, воды и небольшого куска мяса один раз в неделю, сильно подточил его силы.
Взгляд отца смягчился.
— Не волнуйтесь, — сказал он с улыбкой. — У меня великолепные апартаменты, — он указал на железную кровать, — отличный вид из окна, а теперь еще и чудесная компания.
Сморщив носик, Розабел оглядела камеру.
— А где матрас и подушка? И почему здесь нет хотя бы угольной жаровни? Нет, это ужасно.
— Мне много не надо, — заверил ее отец. — Отдельная комната, бумага и перо. Большего нельзя и желать.
«Кроме свободы, — подумала в отчаянии Клер. — Если бы я только могла вернуть ее тебе».
— Я полагаю, вы откажетесь от моей помощи из-за того, что сделал когда-то мой дед. Должно быть, вы презираете его за то, что он лишил тетю Эмили наследства.
— Я думаю, мистеру Холлибруку неприятно вспоминать об этом, миледи, — заметила Клер.
Розабел опустила голову, словно маленькая девочка.
— Простите, если я допустила бестактность, дядя. Это оттого, что я почти ничего не знаю о вас.
Гремя цепями, отец приблизился к окошку.
— Я думаю, ваше любопытство вполне объяснимо. Но я не могу поверить, чтобы вы пришли сюда с разрешения лорда Уоррингтона.
— Маркиз — очень строгий человек, — сказала Клер. — Именно поэтому мы должны немедленно уйти отсюда.
Розабел покачала головой:
— Нет, я еще не собираюсь уходить. — Она боязливо оглянулась и понизила голос до шепота. — Я должна передать вам нечто важное, дядя Гилберт.
После этих загадочных слов она опустилась на корточки, сдернула с корзинки покрывало и достала буханку хрустящего хлеба, банку малинового варенья и банку сливочного масла.
Отец удивленно выгнул бровь. Клер тоже смотрела на кузину, ничего не понимая. К чему такая таинственность вокруг обыкновенной еды?
— Как вкусно пахнет, — сказал отец. — Давно я не ел такого хлеба.
— Он не только вкусный, но и очень полезный. — Просунув хлеб сквозь прутья решетки, Розабел подмигнула дяде. — Он вам понравится во всех отношениях.
Клер переглянулась с отцом. Отец взял хлеб и нахмурился. С нижней стороны буханки виднелась узкая длинная прорезь, из которой он вытащил толстый металлический надфиль с зазубренными краями.
Клер испуганно зажала рот рукой и бросила взгляд в конец коридора. К счастью, тюремщик не выходил из своей комнаты.
— В тюрьму нельзя приносить такие вещи.
— А я принесла, — сказала Розабел, весьма довольная собой. — Я нашла эту штуку в сарае у садовника. Ну, разве я не молодец?
— Вы поступили безрассудно. За это вас саму могли посадить в тюрьму.
«Глупая, глупая девчонка. А я еще глупее, — подумала Клер. — Как я могла допустить такое?» Тем не менее, этот поступок доказывал, что Розабел не имела отношения к преступлениям Призрака. Иначе, зачем бы она стала вызволять из тюрьмы своего дядю?
Если только ее не терзает чувство вины…
— Вы не должны были подвергать себя такой опасности, — сказал отец, убирая надфиль обратно в хлеб. — Я благодарен вам за добрые намерения, но оставить это у себя я не могу.
Улыбка сползла с лица Розабел.
— Но вы должны вырыть подземный ход. Или перепилить решетку камеры. Это ваша единственная надежда!
— Моя единственная надежда — правда. Попытка к бегству равносильна признанию вины.
Розабел непонимающе смотрела на него.
— Но ведь вы действительно виноваты. Вы же Призрак. Вы тот самый дерзкий вор, который пробирался в дома аристократов и похищал драгоценности. Весь Лондон знает, что вы взяли рубиновую брошь миссис Данби и жемчужное ожерелье миссис Беркингтон и множество других вещей.
Клер бросила на отца предостерегающий взгляд.
— Вас это не должно волновать, миледи, — сказала она. — Я думаю, у мистера Холлибрука имеются друзья, которые ему помогут.
— Так и есть, — подтвердил отец Клер. — У меня есть очень хорошие знакомые, которые собирают доказательства моей невиновности.
