Жюльетта Бенцони - Констанция. Книга вторая
Жак волочил за собой мокрую ливрею и оловянные позолоченные пуговицы стучали по начищенному до блеска дереву.
— Что это такое? — воскликнула графиня, когда видение исчезло.
Но некому было ответить ей, и она вновь погрузилась в сон. Дворецкий без тени смущения приветствовал виконта и проводил его в комнату. Лишь в последний момент дворецкий хватился, что не предупредил месье Лабрюйера о прибытии Констанции. Но было уже поздно.
Анри, распахнув дверь, вошел в свою комнату.
— Виконт! — радостно воскликнула Констанция и тот застыл отудивления.
Констанция сидела на его кровати, сбросив туфельки и поджав ноги. Жак замер за спиной своего хозяина, он с интересом смотрел наШарлотту.
— Что случилось, виконт? — воскликнула Констанция, глядя на мокрого Анри.
То, что он был мокрым — это еще полбеды. Водоросли свисали с его плеч, а от одежды несло тиной.
— Так что случилось, виконт, вы тонули?
— Да так, маленькое происшествие, — махнул рукой виконт, улыбаясь.
— Видите, я приехала.
— Ну так вот, Констанция, можешь считать, это в твою честь, в честь твоего приезда.
Жак все еще стоял с раскрытым ртом, разглядывая Шарлотту.Наконец, виконту это надоело.
— Можешь идти, Жак, можешь переодеться в сухую одежду, спасибо тебе за помощь.
— Я благодарен, что вы спасли меня, господин, — сказал Жак и собирался было уже закрыть дверь, как Констанция остановила его.
— Погоди, приготовь сухую одежду для виконта, ведь сейчас мыуезжаем в Париж.
Жак, ошеломленный таким неожиданным появлением в комнате его хозяина Констанции и вычурно одетой Шарлотты, хотел уже было беспрекословно исполнить приказание.
— Нет, Жак, погоди, может я еще не захочу ехать в Париж. Может, Констанция, ты мне объяснишь, что затеяла?
— Жак, иди, готовь одежду, — сказала Констанция тоном не терпящим пререкательства. Жак сделал шаг назад.
— Нет, погоди, — остановил его Анри. Констанция тяжело вздохнула.
— Ты объясни мне, что случилось.
— Я приехала к тебе из Парижа, бросила все, а ты донимаешь расспросами.
— Я не об этом, Констанция.
— Ну что же, ты, Анри, нужен мне в Париже, очень нужен, — Констанция понизила голос и говорила так вкрадчиво, что сердце виконта растаяло, он решил, что та, наконец-то, решилась отдать свои симпатии только ему.
— Хорошо, Жак, можешь готовиться к отъезду, но поедем мы завтра, нечего спешить.
Констанция недовольно поморщилась, она собиралась ехать, не откладывая.
Анри, нимало не смущаясь, что на него смотрит Констанция, сталснимать мокрую рубашку и обувь. И наконец, оставшись обнаженным по пояс, он уселся в кресле.
— Так что случилось, Констанция, ты можешь объяснить толком?
Его глаза сверкали радостью, наконец-то он понадобился этой мадемуазель Аламбер, наконец-то она сама пришла к нему и просит о помощи.
— Ты помнишь мою маленькую подопечную? — спросила мадемуазель Аламбер.
— Это ту, с которой ты была в опере и не пожелала мне представить?
— Да, она самая.
— Ну что ж, надеюсь, она уже вышла замуж и ты больше не опекаешь ее?
— Ах, ты даже запомнил, что она собиралась замуж, значит она запала тебе в сердце!
— В общем-то, она довольно мила, но я не хотел бы ссориться с тобой из-за этой глупышки.
— Она еще очень наивна, — сказала Констанция, разглядывая перстень на своей руке.
— Я это заметил.
— А тебя, Анри, никогда не интересовало, за кого она собраласьзамуж?
— Я над этим никогда не задумывался.
— А ты попробуй, угадай.
— Ну как же я могу угадать.
— Ты знаешь этого человека.
— Я знаю многих в Париже.
— Ее будущий муж, — слова с трудом давались Констанции, — шевалье де Мориво. Да-да, Анри, это Эмиль.
Виконт Лабрюйер затрясся от смеха. Он хохотал, запрокинув голову. Констанция чувствовала себя глупо.
— Эмиль, — хохотал он, — Эмиль, это же надо придумать! Ты уверена? Ты не разыгрываешь меня?
— Мне не до смеха, — сказала мадемуазель Аламбер.
— Да, Эмиль посмеялся над тобой. Променять тебя на девчушку…пусть богатую и миловидную…
— Он женится на ней, а не берет в любовницы, — напомнила Констанция.
— Ну да-да, я забыл, ведь ты, так же как и я, никогда не думаешь о женитьбе. И вот бедняга Эмиль не выдержал, он соблазнилсябогатым приданым…
— Мне не до смеха, — вновь напомнила Констанция.
— Так чего же ты хочешь от меня? — наконец-то Анри пересталсмеяться и откинул со лба прядь мокрых волос.
— Да-да, Эмиль… — произнесла Констанция и поджала губы.
— А разве они подходят друг другу? — изумился Анри.
— Колетта, так ее зовут, даже не знает, кто ее будущий муж. Так что говорить об этом рано.
— Так что ты хочешь от меня, чтобы я стал ее мужем?
— Нет, не этого.
— Так чем я могу быть тебе полезен?
— Ты один, Анри, можешь помочь мне. Виконт Лабрюйер задумался.
— Ты предложишь мне сейчас, Констанция, вызвать его на дуэль и заколоть шпагой.
— Нет, — рассмеялась мадемуазель Аламбер, — ты мне нужен живым, Анри, живым и невредимым.
— Тогда я тебя не понимаю, Констанция.
— Неужели ты не хочешь помешать свадьбе?
— Нет, я даже мечтаю, чтобы он женился именно на Колетте.
— Но ты не слишком догадлив, Анри, хотя можешь мне помочь.
Виконт отвернул простынь и сел рядом с Констанцией.
А мадемуазель Аламбер, прикрыв глаза, сказала:
— Да, бедная Колетта, она так напоминает мне мою юность, когда мне было всего пятнадцать лет, такая же невинная, такая же наивная…
На губах Анри появилась улыбка.
Ты обманываешь себя, Констанция, ты была совсем другой.
— Нет, в душе я всегда оставалась наивной и невинной. Да, онаневинна и чиста, — сказала Констанция и прикрыла глаза рукой, словно бы плакала.
Анри с подозрением смотрел на нее, искренна она или притворяется.
— Да, я уже заинтригован, — сказал он, — слушаю и почти что согласен на твое предложение.
Рука тут же исчезла с глаз Констанции, она повернулась к своему другу.
— Не знаю, как тебе и сказать, Анри…
— Ну что ж, если ты не будешь со мной откровенна, я не смогу выполнить твою просьбу.
— Я хочу, чтобы ты сделал с ней это… Анри, уже обо всем догадавшийся, решил немного позлить Констанцию.
— Что, это?
— Я хочу, чтобы ты лишил ее девственности. — Но ведь Эмиль мой друг!
— Я тоже твоя подруга, и я хочу, чтобы шевалье де Мориво не завладел ее невинностью. Его нужно наказать, ты согласен со мной, Анри?
Виконт задумался. В общем-то Констанция была права, Эмиль поступил подло, не посоветовавшись со своей любовницей о предстоящей женитьбе.
