Маргарет Макфи - Сорвать маску
«Проклятье!» — Доминик скрипнул зубами, пытаясь удержаться от ругани.
— И в чьем магазине вы встретили ее?
— Мадам Буассерон.
Доминик закрыл глаза, прикусив губу. Похоже, за все это время он не сделал ровным счетом ничего так, как нужно.
— Ее магазин находится…
Но Доминик уже направился к выходу с твердым намерением разыскать женщину, которую нанял для того, чтобы сшить платья своей любовнице.
В Амершеме Арчи страдал от очередного приступа боли в животе.
— Мальчик в этом состоянии уже в третий раз за неделю, — тревожилась миссис Тэттон.
Арчи стонал и метался на постели. На лбу мальчика выступил пот, личико побледнело. Арабелла положила руку ему на лоб, чтобы измерить температуру, и обнаружила, что кожа прохладная и влажная. Она с беспокойством вгляделась в его лицо.
— У меня болит животик, мама, — простонал Арчи.
— Мы уже послали за доктором. Скоро он придет и осмотрит тебя.
Арчи заплакал:
— Я не хочу доктора!
— Ну что за ерунда? — мягко спросила Арабелла. — Это добродушный пожилой человек, он обязательно тебе поможет.
Арчи ничего не ответил, только закрыл глаза и отвернулся.
В дверь дома постучали, и Арабелла поспешила вниз, чтобы впустить доктора Филипса, которого знала всю свою жизнь — в буквальном смысле слова, поскольку он принимал роды у ее матери. Однако, открыв дверь, она с удивлением увидела, что на пороге стоит вовсе не он.
— Миссис Марлбрук? — Доктором оказался молодой человек не старше ее самой, с яркими зеленовато- голубыми глазами, светло-русыми волосами и весьма приятной улыбкой. — Я доктор Роксби. Доктор Филипс в прошлом году ушел на пенсию. Мне передали, что ваш сын нездоров.
Арабелла пригласила молодого доктора в дом.
— Арчи жаловался на боли в животе, два раза на прошлой неделе и три раза на этой. Боли сильные, он не может даже подняться с постели, и, по-моему, ему становится все хуже и хуже.
Арабелла провела доктора Роксби вверх по узкой винтовой лестнице к спальне мальчика.
Молодой человек пригнулся, входя в небольшую комнату.
— Не беспокойтесь, мэм, я сделаю все, что в моих силах.
Доктор тщательно осмотрел мальчика под обеспокоенными взглядами Арабеллы и миссис Тэттон. Он оказался добродушным и заботливым, задавал Арчи вопросы и объяснял, что делает и почему. Если нажать здесь, болит? Так хуже или лучше?
— Он регулярно пользуется горшком, миссис Марлбрук?
— Да.
— И кушает как положено?
— В последнее время ему чаще изменяет аппетит.
— Не беспокойтесь, молодой человек, мы обязательно с этим разберемся, — произнес доктор, добродушно улыбнувшись Арчи.
Миссис Тэттон и Арабелла спустились вниз вместе с доктором, оставив мальчика отдыхать.
— Я не нахожу никакой болезни, мэм. Возможно, проблема заключается не в его теле, а в его чувствах. Арчи сказал, что он недавно начал ходить в деревенскую школу. Не могли ли там возникнуть какие-либо проблемы?
Арабелла заметила многозначительный взгляд ее матери и вспомнила о том, как Арчи подрался со старшими мальчиками еще на самой первой неделе.
— Я выясню, в чем дело, доктор, — произнесла она, не желая посвящать чужого человека в подробности их ситуации.
Миссис Тэттон, которая до этого момента молча стояла рядом, слушая беседу доктора и Арабеллы, вышла вперед и произнесла:
— Видите ли, моя дочь овдовела два года назад, доктор, и мальчику отчаянно не хватает мужского влияния.
Она выразительно посмотрела на свою дочь, словно пытаясь напомнить ей о том, что во всем виноват только Доминик.
Арабелла отвела взгляд, ощутив укол вины. Она свалила всю вину на Доминика, который был совершенно ни при чем.
— Я зайду через несколько дней проверить, как себя чувствует Арчи.
Доктор Роксби принял деньги и попрощался.
Как только дверь за ним закрылась, Арабелла тяжело прислонилась к ней.
— Что ж, должна сказать, ни о чем подобном я в своей жизни не слышала, — произнесла миссис Тэттон.
— Теперь, когда доктор упомянул об этом, я и сама вижу связь, — произнесла Арабелла. — Арчи чувствует себя гораздо лучше, когда ему не нужно идти в школу. Один день там — и он снова болен. Он почти ничего не говорит о школе. И даже не упоминает о других мальчиках. — Арабелле стало плохо при одной мысли, что ее сына продолжают обижать. — Но почему он ничего мне не рассказал, мама?
— Возможно, не хотел тебя волновать. Или же обидчики угрозами вынудили его молчать.
Ну почему она ничего не поняла?!
— Что ж, причину угадать несложно. Ты ведь слышала, о чем он спросил за ужином на прошлой неделе. — Ее мать понизила голос. — Ублюдок. Подумать только… Теперь ты видишь, что он сотворил с мальчиком, Арабелла? Почему он просто не женился на тебе, покончив с этой историей? Тогда ничего подобного бы не произошло! Но нет, Доминик опять решил, что ты недостаточно хороша для него! И теперь дошло до того, что твой сын лежит наверху, боясь идти в школу, чтобы не слышать, что другие дети говорят о его происхождении!
Миссис Тэттон тяжело опустилась на стул и положила дрожащие руки на столик, стоящий в прихожей.
— Нет смысла снова и снова сводить разговор к Доминику, мама. Давай попробуем разобраться с возникшей ситуацией. Пожалуйста, будь добра, присмотри за Арчи, пока я схожу в школу.
Арабелла поспешила уйти, боясь, что больше не сможет молчать и расскажет матери всю правду о том, что заставило их уехать из дома на Керзон-стрит.
Визит Доминика в магазин Мадам Буассерон убедил его в ее невиновности. Эта женщина была честной и искренней. Более того, ее ремесло предписывает определенное поведение, в частности — хранить самые разнообразные деликатные секреты клиентов. Если бы она выдала правду о ком-то из них, ее услугами перестали бы пользоваться и магазину пришел конец.
Этим вечером он сидел один за письменным столом, пытаясь понять, каким образом можно выйти на след человека, назвавшегося мистером Смитом, когда Бентли проводил в кабинет Хантера.
Себастьян опустился в кресло по другую сторону стола, напротив Доминика.
Тот налил другу бренди.
— А сам что, не будешь? — удивленно спросил Хантер, приняв бокал из рук герцога и поблагодарив его.
Доминик только покачал головой.
— Мисбурн спрашивал о тебе в клубе «Уайтс».
— Именно это мне сейчас жизненно необходимо услышать, — с сарказмом отозвался Доминик. — Ты пришел, чтобы сообщить мне именно это?
— Нет, я пришел, чтобы узнать, как ты.
Доминик почувствовал на себе пристальный взгляд Хантера.
