Виктория Александер - Милая грешница
Она отстранилась от него и заглянула ему в глаза:
– Так, значит, ты знаешь?
– Знаю.
– Тебе сказала Сюзанна. Мне стоило бы понять, что она это заметила. Следует признать, что она в этом отношении более проницательна, чем я. – Она вгляделась в его лицо. – И ты… не ревнуешь?
– Ни капельки, – высокомерно заявил он.
– Даже чуть-чуть?
– Насколько честным мне положено быть?
Она улыбнулась:
– Честным в разумных пределах.
Он некоторое время пристально глядел на нее, потом тяжело вздохнул:
– Пропади все пропадом, Джудит, конечно, я ревную. – Он прижал ее крепче и заглянул в синие глаза. – Я ревную к каждому, кто был в твоей жизни до меня: мужчинам, женщинам, детям. Я ревную к каждому, кто когда-либо был важен для тебя. А особенно ревную к тем, кого ты когда-либо любила. Мне не нравится, что ты любила кого-то до меня. – Он глубоко вздохнул. – Честность в таких разумных пределах тебя устраивает?
– Да, вполне…
Он крепко поцеловал ее и на мгновение забыл обо всем, наслаждаясь ее вкусом, вкусом шампанского и чего-то еще более приятного. Ее тело таяло, прижавшись к нему, и он ощущал его жар сквозь множество слоев шелка и атласа. Его тело немедленно отреагировало, но он не обратил на это внимания.
– Я и представить себе не мог, что могу так скучать, как скучал по тебе.
– Я тоже по тебе скучала, – прерывающимся голосом ответила она.
– Я хочу тебя, Джудит, – пробормотал он и поцеловал уголки ее рта, потом скользнул губами по линии ее подбородка. Она откинула назад голову, и он стал целовать ее горло, особенно ямочку у основания шеи.
– Это прекрасно, потому что я… – она тихо охнула, – я тоже тебя хочу. Нам следует, наверное… уехать… прежде чем…
– Прежде чем что? – спросил он с озорной улыбкой.
– Прежде… – Ее глаза остекленели от желания. – Прежде…
Он прижал ее к себе еще крепче. Интересно, ощущает ли она его возбуждение?
– Насколько сильно ты меня хочешь?
– В данный момент очень сильно. – Запустив пальцы в его шевелюру, она вновь притянула его губы к своим. Ее язык прикоснулся к его языку.
– В таком случае было бы непростительно позволить желанию остаться неудовлетворенным, – сказал он, оторвавшись от ее рта.
– Да… но… – пролепетала она.
Он вдруг отпустил ее, схватил ближайший стул и, подойдя к двери, засунул его под дверную ручку.
– Что ты делаешь? – спросила она.
Он попробовал открыть дверь, но та не поддавалась.
– Это обеспечит нам необходимое уединение. Нельзя же допустить, чтобы кто-нибудь вошел и застал нас.
– Это бы, конечно, привело в смущение, но… – Ее взгляд упал на перед его брюк, и она заметила слишком явное свидетельство его желания. Она вытаращила глаза и встретилась с ним взглядом: – Неужели ты намерен…
– Именно так.
Она отступила на шаг.
– Ты, наверное, шутишь.
Он фыркнул:
– Я никогда еще не был так серьезен.
– Но мы не можем… – Она отступила еще на шаг.
– Мы, безусловно, можем. – Он шагнул к ней.
– Опомнись! – Она говорила решительно, но глаза блестели от возбуждения. – Мы не должны это делать.
Ею рука скользнула к застежке на брюках.
– Почему это?
– Там десятки людей. – Она взмахнула рукой в неопределенном направлении. Голос ее постепенно слабел. – Прямо за этой самой дверью.
– Едва ли, – насмешливо произнес он, продолжая двигаться к ней. – Они находятся в совершенно другой части дома.
– И все же. – Она отступила еще на шаг и уперлась в стоящий позади бильярдный стол. – О Господи!
Он приподнял бровь:
– Попалась, а?
– Наверное, попалась. – Она заглянула ему в глаза. – Судя по всему, у меня нет выбора.
– Абсолютно никакого. – Он стоял теперь на расстоянии вытянутой руки от нее и знал, что ее желание не уступает по силе его собственному.
Она облизнула губы, и у него все внутри сжалось.
– Полагаю, что единственное, что остается, – это достойно капитулировать.
– Победитель всегда относится благосклонно к побежденному, не утратившему собственного достоинства.
– Но я не собираюсь проигрывать. – Губы ее дрогнули в озорной улыбке. Схватив его за плечи, она притянула его к себе. – Не имею ни малейшего намерения.
Он прикоснулся губами к ее губам, и его охватило нетерпение. Он хотел ее сейчас так же сильно, как в первый раз и как, судя по всему, будет хотеть ее завтра. Прижав ее к столу, он попробовал задрать вверх ее юбки. Это было все равно что пытаться плыть против течения. Проклятие!
– Джудит, я не могу до тебя добраться. Тону в волнах ткани где-то между платьем и нижними юбками, чтоб им пусто было…
– Право же, Гидеон, можно подумать, что ты никогда не делал этого раньше, – сказала она, еле сдерживая смех, – в бильярдной, во время бала.
– Как ни странно, так оно и есть.
– Думаю, что если ты снимешь мои нижние юбки…
– Отличная мысль. – Он повернул ее к себе спиной, наклонился и поцеловал в шею.
Она вздохнула от удовольствия, подалась вперед и оперлась локтями о бильярдный стол.
– Если задерешь подол платья, то сможешь снять нижние юбки.
– С радостью, – пробормотал он. Он задрал подол ее платья, разложив его по плечам, и с удивлением подумал, почему проделывает это так аккуратно, когда на самом деле ему хочется содрать с нее всю одежду. Потом он быстро развязал тесемки на нижних юбках и спустил их на пол, где они улеглись вокруг ее ног. Теперь ее соблазнительные ягодицы были прикрыты лишь тонкими батистовыми панталончиками.
Она хотела было выпрямиться, но он решительно вернул ее в прежнее положение.
– Не надо, – сказал он и провел руками по соблазнительным округлостям, лаская обтянутые батистом прелестные ягодицы, а потом осторожно раздвинул ее ноги, раскрыв пошире разрез между штанинами панталончиков. Он мог бы расстегнуть панталоны и снять их совсем, но слишком уж эротично выглядели ее ягодицы и ноги, прикрытые тканью, обрамлявшей ее самое сокровенное местечко. Его возбуждение усилилось. Рука скользнула между ее ногами, и она судорожно глотнула воздух. Там было уже влажно и скользко от желания.
– Ты ведешь себя нецивилизованно, – сказала она с явным удовольствием. Он понял, что она хочет его так же сильно, как он ее.
– Ты так думаешь? – Гидеон знал, что ей нравится, что она хочет и что он доводит ее до безумия. Он медленно погладил разгоряченную плоть между ее ногами. Его не переставало удивлять, что простое прикосновение к ней невероятно усиливает эрекцию. – Мне кажется, что сама эта комната делает вполне цивилизованным все, что здесь происходит.
– Да… возможно… – Ее дыхание стало прерывистым, и он понял, что она пытается сохранить контроль над ситуацией и отсрочить капитуляцию. Отлично. Тем слаще будет их соединение. Наблюдать за ней было почти так же увлекательно, как и прикасаться к ней. Продолжая поглаживать ее одной рукой, он расстегнул другой застежку брюк.
