Джулиана Маклейн - В моих безумных фантазиях
Девон искренне удивился, что его реакцией на ее рассказ был не гнев, а потребность уверить жену, что теперь она была здесь, в Пембрук-Лэлас, в безопасности, что с ней никогда больше не случится ничего подобного. Он коснулся губами ее губ.
— Ни он, ни кто-то другой никогда не коснутся тебя таким образом снова, Ребекка. Если мужчина позволит себе какую-то вольность, я, не колеблясь, проучу его. Я буду без устали преследовать его, пока не накажу.
Она легко укусила его за губу.
— Я думала, ты не хочешь выступать моим защитником. Ведь ответственность за других тяготит тебя…
Она бросала ему вызов, стремясь доказать, что он ошибался, думая, что он — не ее герой.
— Мой долг как мужа защищать тебя.
— Только долг? — спросила она, пристально глядя на Девона. — Это не относится к страсти, ревности, любви?
Сердце громко забилось у него в груди.
— Иногда нам не приходится выбирать между тем, что должно делать, как поступить.
— Ты сожалеешь о своем выборе? — спросила Ребекка, имея в виду, разумеется, их брак.
Испытывая все большую неловкость оттого, какое направление принял их разговор, он перекатился поверх жены.
— Я ни о чем не жалею. Но скажи, ты думаешь, что Раштон попытается снова увидеться с тобой?
— Почему мы обсуждаем это сейчас? — спросила Ребекка. — Ведь ты избегал этой темы всю неделю?
— Право, не знаю. Я всегда удивляюсь своим чувствам, находясь рядом с тобой.
Она приглашающе повела бедрами, маня его, прижимаясь к его возбужденной плоти.
— Сомневаюсь, что он придет сюда. Ведь это Пембрук-Пэлас, а ты — будущий герцог.
Он нежно вошел в ее жаркие складочки, затем остановился.
— На его месте я бы пожелал, чтобы все было решено раз и навсегда. Возможно, даже извинение с твоей стороны за то, что ушла, не сказав ему ни слова. Мне бы, например, захотелось встретиться с человеком, который похитил мою невесту.
Ребекка обняла ладонями его ягодицы, притягивая его к себе ближе и крепче.
— Я тебе уже говорила, что никогда бы не согласилась стать его невестой. И это ему хорошо известно. Он попросту оставит все так, как есть.
Девон толкнулся и проник в нее единственным глубоким толчком. Она восторженно вздохнула, а он начал терять ощущение жизни за пределами этой кровати, его неистовое возбуждение, казалось, не знало границ. Ребекка двигалась словно по спирали, и он ускорил свое движение.
Вскоре страсть затмила все остальное. Они занимались любовью с увлечением, часто меняя позиции, делясь ощущениями друг с другом. Когда оба достигли высшей точки наслаждения, каждый лежал, стараясь обрести дыхание. Огонь в камине затухал.
— Это было изумительно, — сказала Ребекка, вздохнув с глубоким облегчением.
— Как и все предыдущие ночи, — ответил он.
Они тихо лежали, измученные и удовлетворенные. На него наплывал сон, когда Ребекка заговорила:
— Почему ты хочешь узнать все о мистере Раштоне? Неужели ты думаешь, что я что-то скрываю от тебя? И что между нами было нечто большее?
— Признаюсь, какая-то часть меня все еще сомневается.
— Между нами ничего не было, Девон. Абсолютно ничего.
Он повернул голову, чтобы взглянуть на нее.
— И все же меня охватывает гнев каждый раз, когда я представляю, что ты читала ему вслух тот дневник.
— Этого никогда не было. Поверь мне.
Он взглянул на потолок.
— Я верю, И дай Бог, никогда не встречусь с ним. Ради него самого.
Глава 19
Максимилиан Раштон прибыл в Пембрук-Виллидж в экипаже в половине пятого во вторник. Он вошел в гостиницу, сделал комплимент хозяйке по поводу ее платья и снял лучшую комнату. Потом заказал бутылку самого дорогого бренди и удалился к себе.
Утомленный, но непоколебимый в своих намерениях, он наполнил стакан, даже не потрудившись снять пальто. Он поднес его к губам, сделал глоток, потом поставил на стол и принялся размышлять над сложившейся ситуацией.
Теперь, когда он очутился здесь, ему необходимо было осуществить задуманный план, и нужно было продумать все очень тщательно, до мельчайших деталей. Нельзя было сосредоточиться на своем гневе. Сейчас следовало позабыть о своем недовольстве и неудовлетворенности или о том, как ему осточертела эта борьба, когда постоянно рушились все его надежды.
Нельзя было забывать о прошлом, в результате чего он оказался здесь. Он так много трудился в жизни, зарабатывая состояние, совершенствуя навыки делового человека, свои манеры и речь. И был удивлен, столкнувшись в последние годы с возникающим перед ним сопротивлением обстоятельств. С тех же пор, как он приобрел дом, соседствующий с Крейтон-Мэнором, препятствия достигли небывалой высоты. Он сносил одну стену за другой, что становилось все труднее, по мере того как он продвигался в жизни.
Он, Раштон, не мог допустить, чтобы это продолжалось. Вчера в маленькой деревенской гостинице он достал миниатюру своей матери, которую всегда носил с собой, и испытал такой гнев, что в приступе ярости разнес все в пух и прах в своей комнате. При одном воспоминании об этом у него вскипело внутри. Все, чего он желал, — это отомстить за ее смерть.
Все, чего он хотел сейчас и что принадлежало ему по праву, — это окончательная победа, которую он заслужил. И которую заслужили его родители.
Неожиданно он подумал о бальном зале Крейтона. Теперешний граф не использовал его. Зал пустовал весь год — с хрустальными люстрами, покрытыми пылью… и несколькими предметами мебели, спрятанными под белыми простынями, словно, привидения.
Предыдущий граф, конечно, устраивал здесь балы — тот презренный, отвратительный подлец. Именно он построил этот зал на средства от продажи дома Раштонов и семейного дела. Тот человек с дьявольским везением выиграл все это в карты и на следующий же день пришел за своим выигрышем. Он выбросил семью на грязные улицы западного Лондона, нисколько не заботясь о том, как они выживут. Его не остановило даже то, что этим домом владело четыре поколения семьи, а мать Максимилиана ожидала ребенка.
Раштон заскрипел зубами от ненависти. Его мать умерла через три недели после рождения мальчика, который должен был стать братом Максимилиана. В тот же день граф продал их дом, на что и построил этот бальный зал.
Максимилиан давно решил, что этот зал будет принадлежать ему. Он откроет его и повесит на центральной стене портреты отца и матери, Он собирался сделать это, когда станет владельцем имения, и был близок к этому всего две недели назад.
Но, как всегда, перед ним выросла очередная стена. Последовало новое разочарование, потому что Крейтон, этот бесхребетный старый граф, не смог удержать дочь под контролем.
