Элоиза Джеймс - Роман на Рождество
– Кто этот Эндрю Уинстон? – спросила она.
– Мы называем его Король Нищих, – ответил хозяин. – В нем только двадцать дюймов росту,[15] но он знаменитость в наших местах. Приезжает раз в год из Лондона покрасоваться перед нами.
– Это известный карлик-пьяница, – добавил Флетч. – Когда он в Лондоне, то каждый вечер проводит в винных подвалах Сюрра.
– Да уж, винцо он любит, – ухмыльнулся хозяин. – А ребята любят выпить с ним, как говорится, за компанию. Поверьте, ваша светлость, я сделаю все, чтобы вам и вашей леди было удобно. Могу сейчас же поселить вас в хорошей комнате – моей собственной, – надо только отдать распоряжение приготовить там все, что нужно.
– Нам нужны две комнаты! – воскликнула Поппи. – И еще одна для моей горничной.
В глазах хозяина появилась паника.
– Ваша светлость, поверьте, в моей гостинице не осталось свободных номеров! – взмолился он. – Я мог бы освободить для вас еще одну комнату, попросив двоих постояльцев переночевать в одном номере, но не больше, иначе мне пришлось бы выгнать людей на улицу.
Флетч взял руку жены в свою:
– Согласись, дорогая, не выгонять же более удачливых постояльцев на холод, в темноту, правда?
– Почему бы и нет? – запальчиво бросила герцогиня. – Заплати им двойную цену, и они будут только рады уступить нам свои комнаты.
Что ж, ее слова не удивили Флетча, он всегда знал, что женщины – жестокосердные создания, но вот нервная нотка в ее голосе показалась ему необычной.
– Бессердечная, – сказал он, – я не собираюсь никого выставлять за дверь, тем более что вот-вот пойдет снег. Это было бы жестоко!
Поппи обиженно поджала губы, но Флетч уже повернулся к хозяину:
– Ее светлость милостиво согласилась на ваше не слишком заманчивое предложение.
В ответ хозяин поклонился так низко, что едва не достал носом колен.
– Обещаю, я приготовлю для вас комнату и самый лучший ужин, какой только можно найти в Оксфорде, – пробормотал он, провожая их к лестнице. – Дайте мне только час, ваша светлость, и я обеспечу вас всем необходимым.
Лестница оказалась узкой и темной.
– Ты бы мог отправиться спать в отдельную комнату, – шепнула Флетчу Поппи.
– И не подумаю! – отрезал Флетч. – Я покрыт пылью с головы до ног, ты – еще хуже. Нам обоим срочно нужны ванна, ужин и хороший сон. Не забудь, дорогая, что я дал обещание больше не думать о сексе, а я – человек слова.
К его радости, Поппи кивнула. «Если она поверила, – подумал Флетч, – у меня найдется целая армия белок-летяг, чтобы заморочить ей голову». Он не понимал, что изменилось, но его опять охватило страстное желание обладать ею, такое же необоримое, как четыре года назад.
Он взял жену за руку – ему захотелось прижать ее к стене и так сильно поцеловать, чтобы у нее задрожали колени. Наверное, страсть вернулась потому, что он впервые увидел Поппи с распущенными волосами – прежде она всегда старалась выглядеть комильфо и даже обнаженная казалась затянутой в невидимый корсет.
Комната находилась в мансарде под самой крышей, просторная, с большой кроватью под скошенным потолком.
– Наша лучшая комната, ваша светлость, – робко заметил хозяин, – очень уютная.
Чистота и белоснежные простыни очень обрадовали Флетча: помимо хорошей выпивки, конечно, это было единственное, что его по-настоящему заботило.
– Приготовьте нам с герцогиней горячую ванну, но для начала принесите мне бренди, а ей – стаканчик вина, – распорядился он.
– Вина? – удивленно переспросила Поппи, оторвавшись от заметок, которые сделала в музее.
– Да, именно вина, – твердо повторил герцог. – А потом ты примешь ванну.
Хозяин гостиницы поспешно вышел, а Поппи решила наконец прояснить ситуацию.
– Не лучше ли тебе выйти? – спросила она мужа. – Разумеется, если ты уступаешь мне право принять ванну первой.
Вместо ответа Флетч, уже с облегчением стянувший с ног сапоги, подошел к кровати и рухнул на нее, как подрубленное дерево.
– Ты шутишь, дорогая, – проговорил он, утопая в целом ворохе подушек. – Я совершенно выбился из сил, ведь мы уже два дня в пути. К тому же провели семь часов в музее, будь он неладен. У меня до сих пор во рту мерзкий вкус музейной пыли.
Между тем Поппи подошла к зеркалу. Увидев свое отражение, она вскрикнула от ужаса и попыталась вернуть на место выбившиеся локоны. Бесполезно.
– Даже не пытайся, – посоветовал Флетч, с трудом выбираясь из подушек, чтобы сесть. – Ты выглядишь ужасно.
– Раньше ты мне никогда такого не говорил, – сердито посмотрела на него герцогиня. Ее попытки поправить прическу привели только к тому, что черное липкое вещество, которым было измазано ее платье, оказалось на волосах.
– Ну, тогда мы были нормальными мужем и женой, а сейчас все иначе, – ответил герцог.
Поппи опять повернулась к зеркалу и попыталась привести в порядок волосы.
– Ты только пачкаешь их, – заметил Флетч через несколько мгновений.
Герцогиня досадливо охнула.
– Просто вычеши эту гадость щеткой, – посоветовал он.
– Но я не умею! Уверена, что ты тоже не сам расчесываешь и укладываешь себе волосы.
– Ничего подобного. Я не прибегаю к помощи камердинера: терпеть не могу, когда ко мне прикасаются мужские руки. И одеваюсь я всегда сам, разве что сапоги помогает надеть слуга.
– Но нам, женщинам, слишком трудно самим одеваться и раздеваться, – возразила Поппи. – Без помощи горничной я не могу справиться даже с боковыми турнюрами.
– Не знаю, заметила ли ты, но сейчас здесь твоей горничной нет. Так что тебе придется раздеваться самой, – ответил Флетч, мысленно возблагодарив Бога за пышные складки стеганого одеяла, скрывшие от ее глаз предательскую выпуклость на его панталонах.
– Разумеется, я постараюсь раздеться сама, – решительно заявила Поппи.
– За чем же дело стало? – попробовал подзадорить ее Флетч. – Сними свои турнюры, тебе сразу станет легче двигаться, – ухмыльнулся герцог. Сам он уже снял камзол, жилет и краги.
Бросив на Флетча подозрительный взгляд, Поппи попросила:
– Не смотри на меня!
Он откинулся на подушки и закрыл глаза.
– Мои любовные поползновения остались в прошлом, дорогая, разве ты забыла? – напомнил Флетч. – Кроме того, меня не тянет к замарашкам.
Но к этой замарашке его тянуло, и еще как! Не в силах устоять, он наблюдал за ней из-под ресниц.
Поппи беспомощно шарила руками вокруг себя, пытаясь найти тесемку от каркаса кринолина. «Как слепой опоссум в ночи, – подумал Флетч, вспомнив заинтересовавшего жену зверька, – Нет, так она никогда не разденется!»
– Тебе помочь? – спросил он.
