Данелла Хармон - Сущий дьявол
— Он болен?
— Нет.
— Он очень занят?
— Не думаю, мэм.
— В таком случае почему он не принимает посетителей, мистер Редли?
— Если откровенно, мэм, его распоряжение касается только… вас.
— Что ж, очень хорошо. — Она одарила Редли улыбкой и обратилась к рыбаку, с интересом слушавшему беседу: — Не могли бы вы причалить к тому месту, где находится капитанская каюта?
Рыбак ухмыльнулся:
— Отчего же не причалить? Конечно, могу.
Рыбак снова взялся за весла, и лодка заскользила вдоль судна. Он почувствовал, что назревает скандал, и ему было любопытно, чем все закончится.
Лодка приближалась к корме. Черная громада находилась совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Гвинет даже сумела разглядеть за зарешеченными бойницами лица заключенных. Раздавались вопли и проклятия на французском и ломаном английском.
Капитанская каюта находилась в обветшалой деревянной надстройке на корме судна. Рыбак остановился прямо под окнами.
Некоторое время Гвинет сидела молча, обдумывая сложившуюся ситуацию и прислушиваясь к крикам заключенных. Запрокинув голову, она увидела резной орнамент, украшавший изрядно почерневшую надстройку. Даже название судна было непросто разглядеть под слоем грязи и копоти.
Приставив ладони ко рту, Гвинет крикнула:
— Морнингхолл! Никто ей не ответил.
Подождав немного, Гвинет снова закричала — на сей раз гораздо громче.
Окна по-прежнему оставались закрытыми. В них отражались плывущие в небе облака. Гвинет показалось, что она разглядела за окнами какое-то движение, хотя полной уверенности в этом у нее не было. Однако крики заключенных тали громче, а над поручнями свесились головы караульных.
— Морнингхолл!!!
Караульные захохотали. Потом принялись громко передразниваться.
Гвинет повернулась к рыбаку, с ухмылкой наблюдавшему за происходящим. Она казалась совершенно спокойной.
— Дайте мне весло, — сказала Гвинет, поднимаясь на ноги.
Рыбак удивился, однако выполнил ее просьбу.
Гвинет без лишних слов размахнулась и метнула весло — так метают гарпун — в окно Мориингхолла. Раздался звон — осколки стекла посыпались в воду и в лодку.
— О Господи, мэм, — пробормотал рыбак, прикрывая голову руками.
Гвинет смахнула с сиденья осколки и уселась, аккуратно расправив юбки и не обращая ни малейшего внимания на хохот караульных и вопли заключенных.
Ждать ей пришлось недолго. Вскоре в окне появилось лицо маркиза, внешне совершенно невозмутимого. Он посмотрел на Гвинет.
— Так-так… Похоже, это леди Гвинет Эванс Симмз. Я должен был догадаться.
— Вы знали… Принимая мое предложение, вы знали, что не придете на собрание.
— Ах, вот в чем дело… — Маркиз улыбнулся снисходительно и насмешливо. Смахнув с подоконника осколки, он уперся в него локтями. — Просто я передумал. Я не любитель светских компаний.
— Вы сказали, что придете, Морнингхолл.
— Как я понимаю, вы теперь не доверяете мне?
— Перестаньте! Вы сознательно решили разозлить меня — в надежде на то, что я возвращусь к своему первоначальному мнению о вас.
— Разве? — пробормотал он. Его улыбка погасла. — Дорогая моя, вы должны радоваться, что я не появился. Как бы ужаснулись ваши благовоспитанные подруги, если бы увидели, что сатана оскверняет их благородное дело! Но не стоит принимать это близко к сердцу. Меня заинтриговала ваша визитная карточка. — Морнингхолл на мгновение скрылся и снова появился в окне с веслом, которое протянул ухмыляющемуся рыбаку. — Весьма необычная карточка, не правда ли?
Гвинет в ярости сжала кулаки.
— Вы все сказали?
Маркиз отрывисто засмеялся, и Гвинет похолодела от этого смеха.
— Ах, леди Симмз, — проговорил Морнингхолл с очаровательной улыбкой. — Если вам так уж хочется попасть на борт, то ради Бога. Но вы проигрываете в любом случае.
— Это почему же? — осведомилась Гвинет.
— Судите сами. Если вы уплывете сейчас, можно считать это моей победой, поскольку я вас напугал. Если подниметесь на борт, то вся команда станет гадать: что за сделки здесь совершаются?
— Вы достойны всяческого презрения.
— Знаю.
— Подумать только — я поверила в вашу порядочность.
— Вы должны были уже убедиться, что я — негодяй. — Морнингхолл снова улыбнулся, и Гвинет показалось, что улыбка его напоминает волчий оскал. — Так что вы решили, моя дорогая?
— Решила, Морнингхолл. Не стану вас разочаровывать. Пусть Редли дожидается меня на палубе. Я поднимаюсь на борт.
Гвинет взглянула на маркиза и поняла, что он озадачен решением. Она подумала о том, что, возможно, его грубость нарочитая — просто он пытался удержать ее, Гвинет, на расстоянии.
Она будет весьма рада пробить его защитную броню.
Вопли и крики заключенных, их просьбы о милосердии слились в сплошной рев, когда Гвинет, подобрав юбки, поднималась по лестнице на судно. Она почти физически ощущала ненависть и ярость этих несчастных. Ей хотелось как можно быстрее добраться до палубы, чтобы не видеть руки, тянувшиеся к ней. Эти люди были опасны, как становятся опасными все, кого запирают в клетку и лишают свободы и элементарных человеческих прав. С каждой секундой страх се возрастал, однако более всего пугала предстоящая встреча.
Но он ожидал ее не в каюте, а на палубе — его рослая фигура зловещим силуэтом выделялась на фоне серого неба.
Он сделал шаг вперед и галантно протянул ей руку, чтобы поддержать, когда она ступила на палубу. Гвинет даже сквозь перчатку ощутила тепло его руки.
— Леди Симмз…
— Лорд Морнингхолл…
— Очень рад… видеть вас на борту судна.
Он с насмешливой улыбкой предложил ей руку.
Гвинет нахмурилась, но все же не отказалась опереться на него. Они прошли в каюту, и Гвинет тотчас же отстранилась от маркиза.
Она смотрела на него, крепко сжимая ручку зонтика. Морнингхолл стоял, скрестив руки на груди. Гвинет видела, что он изучает каждую деталь ее туалета, она не сомневалась в том, что маркиз мысленно ее раздевает. На ней было прогулочное платье из розового муслина, с весьма скромным декольте, без рюшек, складок и прочих украшений. Единственным украшением была кружевная вставка на лифе. Серая накидка, прихваченная булавкой у горла, и соломенная шляпка должны были придать ей, как она надеялась, строгий и деловитый вид. Однако Морнингхолл, казалось, прожигал насквозь своим огненным взглядом кружева на груди, и Гвинет почувствовала, что у нее отвердели соски.
— Вы не учитесь на ошибках? Не извлекаете из них уроков? — пробормотал Морнингхолл.
Гвинет похолодела. Но тут же взяла себя в руки.
«Вспомни тревогу, промелькнувшую в его глазах, когда ты сказала, что собираешься подняться на борт. Вспомни о его сострадании к мальчику, как бы он сам это ни объяснял. Вспомни, как великолепен был он в конторе подрядчика. Вспомни его потухший взор, когда он стоял в темноте перед твоим домом, Он уязвим, „о даже мысль об этом пугает его до смерти“.
