Кара Эллиот - Рискни ради любви
Только Мариэлло не получал удовольствия от морской прогулки. Извинившись, он спустился вниз, чтобы прилечь.
Алессандра вздохнула, глядя на то, как он пробирается к главному люку. Как было бы чудесно, если бы и она могла свернуться калачиком под корабельным одеялом! Или спрятаться в глубокой норе. Предпочтительно в такой, которая уходила бы в землю до самого Китая.
Возможно, она смогла бы стать экспертом по керамике или резным нефритовым изделиям времен династии Мин. Римская империя начинала действовать ей на нервы.
— Можно мне еще одно пирожное, мама?
— Хорошо, но это последнее, — ответила Алессандра, вымученно улыбаясь. — Не хочу, чтобы тебя стошнило.
— Перри тошнило даже во время прогулки в весельной лодке по Темзе, — заявила Изабелла. — Его рва…
— Следи за своей речью, Иза, — напомнила ей мать.
Изабелла нахмурилась:
— Хочешь сказать, что «рвало» — плохое слово? Перри то и дело его повторяет.
— Это не то чтобы плохое слово, но считается… — Джек наклонился к ней и договорил совсем тихо: — что леди таких слов не произносят.
Изабелла скривила губы.
— Нет ничего хорошего в том, чтобы быть леди! — прохныкала она.
— А вот рисовать здорово, не так ли? — спросил Джек. — И писать красками. Именно эти занятия считаются подобающими для леди.
— Да-а!
В мгновение ока личико девочки засияло от удовольствия.
Джек вынул из складок сюртука маленький альбом и карандаш.
— Хочешь, будем по очереди рисовать то, что увидим на берегу? — предложил он. И, указав Алессандре на два тиковых стула, стоявших возле поручней, Джек добавил: — Я прослежу за тем, чтобы она не соскочила со стула.
— О да, пожалуйста! — Изабелла вытерла липкие ручки о юбки. — А можно я сначала нарисую человека, чтобы Перри увидел, каких я достигла успехов?
— Отличная мысль!
С длинными, спутанными ветром волосами, ниспадавшими ему на воротник и на пестрый шарф, повязанный на шею, Джек немного походил на пирата из книжки.
Темноволосый и опасный. В отличие от того человека, который только что так спокойно говорил с Изабеллой о необходимости соблюдать правила. В нем так много противоречий. Жесткий и мягкий. Солдат и ученый. Аристократ и художник. Несмотря на все это, создается впечатление, что он чувствует себя удивительно комфортно в собственной шкуре.
Любовники…
Алессандра судорожно сглотнула, когда увидела, как доверчиво Изабелла вкладывает свою ручку в его ладонь, как они вместе идут к стульям. Его длинные тонкие пальцы казались такими сильными и умелыми… Господи, уж она-то теперь хорошо знает, как прикосновения этих пальцев могут довести до экстаза.
«Не думай о его аристократических руках! Не думай о его геройской улыбке!»
Тем временем Фредерико с видом слегка утомленного человека оставил графа и направился к Джеку с Изабеллой.
— А скажите мне, лорд Джеймс, по какой такой причине ваши английские друзья именуют вас Черным Джеком? — спросил он.
Джек продолжал оттачивать карандаш перочинным ножичком.
— Мне кажется, это очевидно, синьор Беллазони, — промолвил он.
— А я-то подумал, что вы, возможно, были… как это сказать… ну-у… в общем, человеком, склонным находиться в плохом настроении. Человеком, которого остальные боятся разгневать.
Джек наконец поднял голову.
— Вы сделали что-то плохое? — спросил он.
Улыбка Фредерико на мгновение погасла, но потом он рассмеялся:
— Святой Господь, выходит, у меня почти не было шансов совершить в Британии что-то нехорошее, да?
— В таком случае вам нечего меня бояться. Фредерико первым отвел глаза.
— А вы очень похожи на карибского пирата, — с детской непосредственностью заметила Изабелла. — Во всяком случае, именно так пиратов описывают в книжках, которые мне давал Перри: очень темноволосые и очень опасные.
Джек усмехнулся, отчего черты его лица смягчились.
— Судя по семейной легенде, у меня в жилах течет кровь испанских моряков, — сказал он.
— Правда? — выдохнула Изабелла.
Слова Джека явно произвели на нее большое впечатление.
— Да, легенда гласит, что один из моих предков был адмиралом в Испанской армаде. Когда его корабль затонул во время битвы с флотом королевы Елизаветы, он сумел выплыть на берег недалеко от Корнуолла, где его и выходила дочь местного вельможи. Они полюбили друг друга и поженились. — Джек отбросил со лба черную как вороново крыло прядь. — С тех пор в семействе белокурых потомков норманнских воинов периодически рождается черная овечка, которая носит фамилию Пирсон.
— Восхитительно! — воскликнул Дуайт Дэвис. — Господи, вы же живой представитель английской истории, лорд Джеймс!
— Боже, как романтично! — пропел Фредерико.
— Да, именно так, — вмешалась в разговор Алессандра, не оставшаяся безучастной к сарказму итальянца.
— Ну и ну, вижу, ваша история вызвала восхищение присутствующих дам, лорд Джеймс, — проговорил Фредерико, бросив перед этим на Алессандру злобный взгляд. — Впрочем, в этом нет ничего удивительного: женщины обожают всяческие истории о любви, о том, как кто-то ее добивается… такое впечатление, что каждая из них всю жизнь ищет героя, с которым она могла бы быть счастливой до конца своих дней.
— Должно быть, у вас больше опыта общения с женщинами, поэтому вы так хорошо понимаете, что у них на уме, — пожав плечами, заметил Джек. — Я бы на вашем месте не стал этого делать, ведь можно ошибиться.
Остальные мужчины рассмеялись.
— Мудрая философия, сэр, — сказал Орричетти. — Беллазони, возможно, вам не следовало бы распускать язык.
— Возможно, — кивнул Фредерико со своей льстивой улыбочкой. — Но опыт подсказывает мне, что я редко ошибаюсь в таких вещах. — И, убрав со лба волосы, он позвал Риффини, эксперта по древним каменным работам, прогуляться с ним по палубе и попытаться определить, что за руины виднеются на берегу.
— Вы должны простить моего коллегу, — извинился Орричетти, как только двое отошли в сторону. — Как и многие итальянцы, у синьора Беллазони весьма горячая натура и он частенько говорит не подумав. Надеюсь, вы на него не в обиде.
— Поступки говорят красноречивее слов. Пока синьор Беллазони будет добросовестно выполнять свои непосредственные обязанности на раскопках, я не собираюсь с ним ссориться. — Джек сложил перочинный ножик. — Надеюсь, вы удовлетворены его работой, леди Джаматти?
— Да, — ответила Алессандра.
— Нуда, нуда, — заговорил Дуайт Дэвис. — Так приятно наблюдать, как люди сплачиваются ради того, чтобы достичь какой-то общей цели. Unus pro omnibus, omnes pro uno — один за всех, все за одного! — Он поднял бокал, чтобы произнести тост: — Нет большего сокровища, чем знания!
