Лаура Гурк - Прелюдия к счастью
— Так вы и заслуживаете этого! — сказала им Тесс. Она подошла к углу, куда скрылся Огастес, и, взяв котенка на руки, принялась нежно покачивать его. Огастес жалобно запищал.
— Бедный малыш, — пожалела котенка Тесс и спросила у Жанетты: — Знаете ли вы какое-нибудь средство от принятия слишком большого количества алкоголя?
Жанетта кивнула.
— Мне известно одно прекрасное средство.
— Вот и хорошо. — Тесс направилась за Жанеттой к выходу. — Мы применим его для Огастеса.
— Для Огастеса? — Александр снова приподнял голову и посмотрел женщинам вслед. — А как же мы?
Остановившись на пороге, Тесс еще раз окинула взглядом мужчин.
— Александр, вы отличный повар, и Жанетта с удовольствием поделится с вами своим рецептом, не так ли Жанетта?
— Конечно.
И женщины ушли, предоставив мужчинам право самостоятельно позаботиться о себе.
Спустя две недели после разговора Александра с Жанеттой прибыли слуги. Не откладывая дела в долий ящик, Жанетта немедленно, после разговора с деверем, написала в Марсель. Поль и Леони согласились приехать в Сант-Рафаэль на неопределенный срок.
Тесс ожидала их приезда со смешанными чувствами. Конечно, она была благодарна за помощь, так как видела, что не сможет скоро продолжать работать так же много, как сейчас. Она понимала, что Жанетта вызвала слуг, заботясь о ее благополучии. И все же Тесс терпеть не могла бездельничать, и ей не хотелось просидеть сложа руки несколько последующих недель.
Она подсчитала, что до родов остается две или три недели, и настроение ее с каждым часом менялось. Порой она была охвачена беспокойной, неутомимой энергией, а иногда чувствовала такую усталость, что не могла ничего делать, только спать. Тесс часто ощущала, как едва заметно сокращаются мышцы ее живота, но Жанетта уверила ее, что это вполне обычное явление. Жанетта также предупредила девушку, что плод опустился, и роды могут начаться в любой момент.
Тесс была рада. С каждым днем она постоянно становилась все более раздражительной, неловкой и неуклюжей. И ей страшно хотелось, чтобы все это поскорее кончилось.
Они с Жанеттой подготовили комнаты для слуг на третьем этаже замка, и когда Поль и Леони приехали с двумя детьми, все уже было готово.
Слуги стояли в холле, и Жанетта представила их, в то время как Генри устанавливал экипаж и распрягал лошадей в конюшне. Первого Жанетта представила Александра, как хозяина дома. Затем — Тесс, как экономку.
Поль был высоким, чрезвычайно худым молодым человеком с каштановыми волосами и робкими, застенчивыми манерами. Леони служила резким контрастом своему мужу, будучи маленького роста и пухленькой, с темными волосами и веселыми черными глазами. Их сын Клод и внешне, и по характеру походил на мать. Но интерес Тесс сразу же вызвала их дочь, крошечная Элиза.
— О, — прошептала девушка, подойдя ближе и с восхищением и оттенком легкой зависти уставившись на прелестную темноволосую малышку. — Какая она хорошенькая!
Леони улыбнулась.
— Merci, мадемуазель. — Но взглянув на огромный живот Тесс, Леони страшно смутилась и исправилась: — Простите, я хотела сказать — мадам.
Тесс нетерпеливо замахала рукой, пытаясь остановить поток смущенных извинений Леони.
— Пожалуйста, называйте меня просто Тесс, — с улыбкой сказала девушка и, протянув руки, попросила: — Можно мне подержать вашу дочурку?
— Конечно, — и Леони протянула ребенка Тесс.
Тесс взглянула на малышку, любуясь ее круглыми, черными, как угольки, глазками.
— Какая красивая девочка, — прошептала она нежно и почувствовала, как горло ее сжимается. Скоро, очень скоро она уже будет держать на руках и нежно баюкать своего ребенка.
Тесс внезапно потеряла интерес ко всем присутствующим в холле. Приподняв Элизу, она положила головку девочки себе на плечо и закрыла глаза. Она попыталась представить, как будет выглядеть ее ребенок. Будет ли у ее малыша такое же круглое и пухленькое личико, как у Элизы? Будет ли его кожа такая же мягкая и шелковистая?
И вдруг девушка почувствовала на себе чей-то взгляд и открыла глаза. Стоя несколько поодаль от всех присутствующих в холле, Александр внимательно смотрел на нее из затененного угла. Глаза их встретились.
Взгляд Александра был серьезным и задумчивым, и Тесс страшно хотелось узнать, о чем он думает. Девушка улыбнулась ему из-за темной головки Элизы. Но выражение лица Александра не изменилось. И лишь на мгновение Тесс показалось, что в глазах его мелькнула ответная улыбка.
Тесс отложила скребницу и ласково потрепала Флауэр.
— Вот так-то, — сказала девушка, — теперь ты выглядишь гораздо лучше.
Флауэр и в самом деле выглядела значительно лучше, с тех пор, как Тесс нашла ее в винограднике. Раны ослицы затянулись, правда, рубцы были все еще заметны. Она набрала вес и выглядела теперь практически здоровой. А, кроме того, Тесс отметила, что и взгляд больших карих глаз Флауэр стал гораздо веселее.
Девушка взглянула на открытую дверь в конце конюшни, откуда она в любой момент ожидала появления Жанетты или Леони. Обе они были столь заботливы и предусмотрительны, что это становилось уже утомительным. Тесс знала, что они не обрадуются, обнаружив, что она работает здесь, в конюшне.
Спустя неделю после приезда слуг из Марселя Леони взяла на себя все обязанности по дому, Поль же занимался огородом и животными. А Тесс все они отправляли «полежать», что означало абсолютно ничего не делать и лишь слушать каждую четверть часа бой часов. Больше девушка этого выносить не могла.
И если раньше о ней пеклась только Жанетта, то теперь к ней присоединились еще и Поль с Леони. Генри же относился к Тесс с заботливостью и предупредительностью родного брата. И лишь один человек абсолютно не обращал на нее внимания, Александр.
С тех пор как приехали Генри и Жанетта, они едва ли обменялись несколькими десятками слов. После этой сцены в спальне Анны-Марии Александр стал замкнут и молчалив. Сейчас, когда за Тесс присматривали слуги, он проводил большую часть своего времени где-то рисуя. Иногда с ним отправлялся и Генри, но чаще все же он уходил один. Казалось, что сейчас Александр переложил всю ответственность о благополучии Тесс на плечи слуг, и это глубоко обижало девушку.
Тесс вздохнула и закрыла глаза, с тоской вспоминая те дни, когда Александр заботился о ней, отчитывая ее за работу в огороде, помогал стирать, учил готовить, всюду носил ее на руках, когда она вывихнула лодыжку. Сейчас это казалось уже таким далеким, будто она выдумала все это сама.
Не выдумала ли она, что и Александр тоже любит ее? И не была ли ее любовь к нему лишь глупой, тоскливой мечтой?
