Энн Стюарт - Танцующая при луне
— Терпеть не могу, когда меня используют, Фрэнсис. Мисс Пенсхерст должна получить те лее гарантии, что и остальные.
— Но почему, мальчик мой? Откуда такой интерес? Она всего лишь миловидна, а ее родословная, пусть и весьма почтенная, все-таки не сравнится с твоей. Вдобавок, насколько я мог понять, никому нет до нее особого дела. Так с чего бы такие переживания? Или ты решил забыть о своем воздержании в ее постели? Тут я тебя могу даже понять: рыжеволосые дамочки на редкость страстные особы, а в этой вдобавок чувствуется недюжинный темперамент.
— Я чувствую себя ответственным за нее, вот и все. — Габриэль с видимым безразличием снова взял карты и сделал еще один неудачный ход.
— Но ты же не беспокоишься из-за своей младшей сестры.
— Она в Лондоне. Вдобавок у нее есть отец, который в состоянии присмотреть за ней.
— Возможно. Но мне кажется, ты испытываешь склонность к маленькой мисс Пенсхерст. Мы могли бы обустроить все наилучшим образом. Пообщаешься с девушкой в темноте и без свидетелей — получишь свое, и дело с концом.
— Ты просто псих, Фрэнсис, — мягко заметил он.
— Однако искушение велико, не так ли? — улыбнулся тот в ответ. — Полагаю, я выиграл, — выложил он на стол карты.
Габриэль с безучастным выражением лица открыл свои.
— Боюсь, что нет, мальчик мой, — передразнил он своего противника. — Не выиграл и не выиграешь. Никогда.
Фрэнсис с недоверием уставился на карты, а затем, к удивлению Габриэля, громко расхохотался.
— Ты меня восхищаешь, Габриэль, — сказал он. — Готов признать, что ты выиграл эту партию, хотя ума не приложу, как тебе это удалось.
— Намекаешь на то, что я смошенничал?
— Что ты! Просто восхищаюсь твоей сообразительностью, которая ничуть не уступает моей собственной. Но скажи мне, пожалуйста, вот что: ты действительно питаешь к мисс Пенсхерст какие-то чувства? Ты хочешь ее?
Габриэль мысленно проклял его. Стоит ему признать свой интерес, и Фрэнсис получит долгожданное преимущество. Если же он начнет отрицать свои чувства, защитить Лиззи станет еще труднее.
— Ты не ответил на вопрос, Габриэль. Так ты хочешь мисс Пенсхерст или нет?
И Габриэль решился. Лиззи была не из тех, кто мог заинтересовать человека вроде Фрэнсиса Хилтона. Единственная ценность Элизабет для него состояла в том, что она имела большое значение для Габриэля. И если он хотел защитить девушку, важно было отрицать свою заинтересованность.
— Я что, похож на человека, который способен тратить время на это бесцветное ничтожество? Можешь поступать с мисс Пенсхерст, как тебе угодно. Мне нет до нее никакого дела.
— Рад слышать это, мой дорогой, — пробормотал Фрэнсис. — Вот только ей твои слова вряд ли пришлись по душе.
Фрэнсис смотрел ему за спину, в сторону распахнутой двери, и Габриэль замер в недобром предчувствии. Само собой, ее не могло быть здесь в самый разгар ночной вакханалии. И уж тем более не могла она слышать его пренебрежительный отзыв.
Но он знал — еще не повернув головы, знал, что она здесь. Раздался стук захлопнувшейся двери, и Фрэнсис довольно расхохотался.
Глава 18
Элизабет, не разбирая дороги, мчалась по коридору. Глаза ей застилали слезы обиды. Все комнаты в этом странном доме были плотно закрыты, и ей невероятно повезло, что за единственной распахнутой дверью она увидела Габриэля, спокойно игравшего в карты с Фрэнсисом Чилтоном.
Само собой, он и не подозревал о ее присутствии. Элизабет открыла было рот, чтобы заговорить, но странный взгляд, брошенный на нее Чилтоном, заставил ее умолкнуть. Этой пары секунд вполне хватило, чтобы услышать уничижительный отзыв Габриэля в свой адрес.
— Лиззи! — Голос позади нее напоминал разгневанное шипение, но она продолжала мчаться вперед, хотя и знала, насколько это бессмысленно — Габриэлю ничего не стоило догнать ее. Она не в состоянии была взглянуть ему в лицо — только не сейчас, когда все в ней кипело от обиды и унижения. Надеясь на передышку, она ухватилась за первую попавшуюся дверь и рванула ее.
— Лиззи, нет! — услышала она сзади его крик, но было уже поздно. Лиззи замерла на пороге темной душной комнаты, ошеломленно глядя перед собой.
В следующее мгновение Габриэль ухватил ее за талию и вытащил в коридор, быстро захлопнув за собой дверь. Впрочем, тем, кто находился внутри, не было, судя по всему, никакого дела, до вторжения посторонних.
— Что… — выдавила она дрожащим голосом, — что это такое?
Габриэль развернулся, не ослабляя хватки. В темном коридоре она не могла рассмотреть выражения его лица — стало быть, к счастью, не мог видеть ее лица и он. Иначе сразу разглядел бы терзавший ее стыд.
— Лучше тебе не знать, — мрачно заметил он. — И что, собственно, ты тут делаешь?
Но у Элизабет перед глазами по-прежнему стояла эта странная картина.
— Похоже на какое-то чудовище, — произнесла она, пытаясь хоть немного успокоиться. — Так много рук и ног, и… — внезапно до нее дошло, что еще она видела в это краткое мгновение. — О господи! Там что, были обнаженные люди?
— Да, — коротко ответил Габриэль. — И если ты не поторопишься сейчас уйти со мной, можешь тоже присоединиться к ним — хочешь ты того или нет.
Схватив Лиззи за руку, он решительно поволок ее по коридору. Однако Лиззи, не желавшая идти рука об руку с этим гнусным типом, постаралась вырваться. Бесполезно. Она принялась колотить его свободной рукой, но Габриэль с прежней неумолимостью тащил ее к выходу.
Дверь оказалась заперта изнутри — неудивительно, что ей не удалось войти через нее. Габриэль отодвинул тяжелый засов и вытолкнул ее на улицу. Это был самый удачный момент, чтобы сбежать, но тут Лиззи вспомнила, зачем она, собственно, сюда пришла.
Габриэль высился над ней немым укором, и даже в темноте она могла чувствовать его гнев. Но это было ничто по сравнению с тем, что испытывала она сама. В конце концов, не она играла в карты с выродком-аристократом, пока все прочие домочадцы развлекали себя непотребными утехами. А она в это время делала все возможное, чтобы спасти жизнь его сестре.
— Все дело в Джейн. — Лиззи даже не пыталась скрыть свое негодование. — Она исчезла.
— И ради этого ты притащилась сюда в разгар ночи? — фыркнул Габриэль. — Ты что, спятила?
— Тебе что, совсем нет дела до сёстры? Ее могли убить, похитить…
— А на конюшне ты смотрела? — спросил он с раздражающим спокойствием.
— С какой стати?
— Лошадь Джейн вот-вот должна жеребиться. Наверняка она не оставит Пенелопу в такой момент без помощи, тем более что, кроме Питера, там никого нет. А он не допустит, чтобы с ней что-то случилось.
