К. Харрис - Где таятся змеи

– Вы были правы. Это оказалась ловушка.

Он открыл глаза.

Взгляд уперся в высокий крестовый свод каменного подвала. Старые камни были покрыты пятнами сырости. Как можно осторожнее повернув голову, виконт увидел ряд толстых, грубых колонн, подпирающих потолок и серьезное девичье лицо.

Застонав, Себастьян смежил веки.

– Где мы, в дьявола, находимся?

– Не уверена, чем это место было изначально. Сперва я подумала, что это крипта[51] одной из церквей или часовен, которые Сомерсет снес, чтобы расчистить место для дворца. Но, оглядевшись, склоняюсь к мысли, что это просто кладовая или погреб одного из жилищ средневековых епископов, которые тоже были разрушены.

Приподняв руку, Девлин бережно ощупал затылок:

– А почему мы именно здесь?

– Мне сказали, что во время прилива подвал полностью затапливается.

Уронив руку, виконт снова открыл глаза. Он понял, что лежит на широком, приподнятом над землей фута на три каменном выступе, тянувшемся вдоль стены подземелья, сколько видел глаз. Рядом с ним на краю карниза примостилась Геро. Девушка сидела, сгорбившись, скрестив руки на груди и обхватив ладонями локти. По напряженной линии подбородка Себастьян заподозрил, что спутница из последних сил старается сохранять самообладание. Шляпка с вуалью исчезла, рукав амазонки был оторван – какими бы судьбами мисс Джарвис ни очутилась в товарищах по несчастью, она явно не сдалась без боя.

– Что случилось? – спросил он.

Геро тихонько раскачивалась взад-вперед механическими, еле заметными движениями, казалось, сама не сознавая этого.

– Прошло минут пять, но вы не возвращались. Я как раз размышляла, что мне предпринять, как тут из «Петуха и сороки» вышел какой-то джентльмен и спросил, не требуется ли мне помощь.

– Джентльмен?

– Определенно. У него была опрятная одежда и культурная речь. В точности,  как у того налетчика на ричмондской дороге.

– И?..

– Я развернула лошадь, пытаясь сбежать, но незнакомец успел схватить за поводья. А потом наставил на меня пистолет.

– В приличном районе среди бела дня…

– Именно так, – ровным голосом подтвердила Геро. – Я признаю, что целиком и полностью заслужила все упреки, которые вы сочтете нужным обрушить на мою голову. Это была ловушка.

Себастьян мог недолюбливать Геро Джарвис, но обнаружил, что многое в этой девушке невольно восхищает его. Поэтому, удивив самого себя, мягко ответил:

– Мы все допускаем ошибки.

Спутница подняла глаза:

– Когда они тащили меня сюда…

– Они?

– Да, в саду присоединился еще один. Они сбросили вас по ступенькам, как мешок. Мне показалось, вы мертвы.

– По каким ступенькам? – спросил виконт, пытаясь сесть.

– Вы считаете это разумным? – развернулась, чтобы помочь ему, мисс Джарвис.

– Часом не знаете, когда начинается прилив?

– Кажется, вода поднимается в полшестого.

– А сейчас сколько?

– Здесь слышно колокола церкви Святого Климента. Только что пробило три.

Прекратив мучительные попытки встать на ноги, Себастьян решил удовлетвориться сидячим положением, тяжело обмякнув и переводя дух.

– Если меня бросили на пол, как я оказался на выступе? – поинтересовался он.

– Я попросила тех людей поднять вас и перенести сюда. Они насмехались надо мной, но все же сделали это.

Девлин с трудом вообразил надменные приказы мисс Джарвис и повиновение посмеивающихся злоумышленников.

– Еще я попросила оставить фонарь, – добавила спутница. – Сказала, что боюсь крыс.

Взгляд Себастьяна упал на стоявший у их ног небольшой жестяный фонарь с окошками из роговой пластины. Горевшая в нем сальная свеча давала слабый золотистый свет, оставляя во мраке дальние участки подвала.

– А тут есть крысы?

– Не видела ни одной.

Головокружение начало проходить.

– Расскажите мне о ступеньках, – попросил виконт.

– Да вот же они, справа от нас. Внизу загорожены железной решеткой, а наверху лестницы крепкая деревянная дверь.

Теперь и Себастьян увидел темные истертые ступени, исчезавшие где-то вверху. Пошатываясь, он поднялся на ноги и протянул руку к фонарю. Но Геро схватила лампу первой.

– Если настаиваете на проверке решетки, то фонарь понесу я. Если вы его уроните, ни у вас, ни у меня нечем зажечь свечу.

– А откуда вы знаете, что у меня нет огнива?

– Я осмотрела ваши карманы.

Виконт ощупал вместительный карман своей куртки. Пистолет исчез. Девлин с трудом подавил желание разразиться длинным и грязным ругательством.

Арочный проем шириной в какие-то четыре фута загораживала железная решетка. Она казалась установленной совсем недавно: на толстых вертикальных прутьях и солидных поперечинах вверху и внизу не было и следа ржавчины. Вокруг прутьев дважды обвивалась толстая цепь, на которой вне пределов досягаемости висел тяжелый навесной замок. Вцепившись обеими руками в один из прутьев, Себастьян надавил, но прочное железо словно потешалось над его усилиями.

– Я пробовала, решетка крепкая, – вздохнула Геро.

Девлин проверил все прутья и поперечины, просто для очистки совести: увы, сомнительно, чтобы даже десятеро крепких мужчин могли сломать эту преграду. Отдыхиваясь, он прислонился к решетке и вгляделся в загороженную лестницу. Отсюда можно было видеть, что ступени ведут к массивной деревянной двери, закрывающей ступенчатую арку наверху.

– В доме была девушка, – припомнил он. – Вы ее видели?

– Меня не заводили в дом, – покачала головой мисс Джарвис. – Эти ступени начинаются из ниши в садовой ограде у реки.

После нижних десяти-двенадцати ступенек камни, составлявшие лестницу, были другими: темными и не столь истертыми, словно более новой кладки. Виконт слышал рассказы о возведении Эдуардом Сеймуром старого Сомерсет-хауса и о том, как вельможе досталась земля, на которой находились резиденции епископов Честерского и Личфилдского, Ковентрийского и Вустерского. Старинные епископские дворцы разрушили, а их материалы использовали либо повторно для строительства, либо для создания садовых террас.

– Дайте-ка мне фонарь, – попросил Себастьян, протягивая руку.

– Вы уверены, что…

– Я в порядке.

Подняв фонарь повыше, Девлин осмотрел подземелье. Это было выложенное из блоков тесаного песчаника помещение, длиною в сорок пять-пятьдесят футов и шириной в пять пролетов. Своды потолка поддерживались рядами толстых, грубых колонн. Один край подвала был аккуратно замурован более темным камнем, похожим на верхние ступени. Противоположный исчезал под кучей каменных обломков.