Карен Робардс - Грешное желание
Но чем сильнее он привязывался к ним, тем в большей степени чувствовал себя обманщиком.
Вначале, когда он только вырабатывал план, он намеревался помочь пухленькой малышке Джесси, падчерице Селии, выйти из своей скорлупы и найти мужа. Таким образом, он преследовал двойную цель: улучшить жизнь девчонки и в то же время снять с себя ответственность за нее.
Кто бы мог предположить, что под всей этой излишней пухлостью таится красавица, от одной лишь улыбки которой у него дух захватывает?
Кто бы мог догадаться, что ее воинственность скрывает душу редкой доброты?
Кто бы мог предвидеть, что в попытке улучшить судьбу девушки он потеряет голову и сердце и в конце концов возжелает ее так, как никогда и ничего не желал?
И в этом, конечно же, и заключалась насмешка богов. Они даровали ему все, чего он хотел, даже больше, чем он хотел.
Но он никогда не думал, что захочет любви женщины, Любовь, сказал бы он, – это нечто такое, что можно выкачать из организма мужчины за двадцать минут, проведенных под одеялом со своей подружкой.
Но он ошибался. Теперь он это понимал. Любовь не имеет ничего общего (ну разве что совсем немножко) с постелью. Любовь – это когда двое вместе смеются, разговаривают и занимаются множеством других каждодневных мелочей вместе.
Любовь – это когда ты заботишься о благополучии любимого человека больше, чем о своем собственном.
И именно это он чувствует по отношению к Джесси. Он любит девушку, и в этом заключается простая, ошеломляющая правда. Любит настолько, что не закончил то, что начал в саду. Любит настолько, что не взял ее девственность, чем бы погубил ей жизнь.
Боги даровали ему огромное богатство, землю, уважение. Чтобы взять это и удержать, все, что ему было нужно, – это жениться и оставаться женатым на Селии.
Но если он женат на Селии, он не может последовать за своим сердцем и жениться на Джесси. А если он не может жениться на ней, значит, не может взять ее девственность и ее любовь.
Как он сказал ей, он свинья, но не настолько. Хотя был бы ею, если бы не любил ее.
Поэтому где-то боги смеются. Они дали ему все, о чем он мечтал, и даже больше.
Только ему больше не нужен их великолепный дар. Все, что ему нужно, – это Джесси, а она единственное, что он не может иметь.
Глава 29
Митч приехал за ответом в следующий вторник. За день до этого он прислал записку, спрашивая, удобно ли ему нанести визит, поэтому Джесси ждала его, когда он приехал. Нервничая, она сидела в парадной гостиной, которую Селия недавно заново обставила в новом, популярном имперском стиле. Мастер по стенным росписям прибыл аж из самого Натчеза, чтобы нарисовать замысловатые портовые сцены на всех четырех стенах. Бледная голубизна неба и воды была преобладающим цветом росписей, а мебель из эбенового дерева была обтянута белым. Когда Джесси одевалась, ей не пришло в голову вспомнить о колорите той обстановки, в которой она будет принимать Митча. В результате она была облачена в нефритово-зеленую парчу с длинными рукавами, принимая во внимание погоду, которая наконец стала прохладной. Облегающий лиф скромно закрывал ее до самой шеи, где она приколола маленькую камею, когда-то принадлежавшую ее матери. Три оборки шли по диагонали от плеч к талии, и еще три окаймляли пышную юбку. С поднятыми на затылке волосами и лицом, обрамленным короткими кудряшками, которые Сисси недавно ей подстригла, Джесси выглядела очаровательно. Она была более чем довольна своей внешностью… до тех пор, пока не появилась в парадной гостиной. Заметив, что цвет ее платья не сочетается с колоритом росписей, она занервничала еще больше.
– Ягненочек, я думала, этот день никогда не настанет, – тихо пробормотала Тьюди, когда Митч появился в гостиной. Помня о строгих предписаниях Стюарта в отношении приличий и боясь, что, если она будет с ним наедине, Митч, вполне вероятно, станет возражать, услышав ее отказ, Джесси попросила Тьюди остаться вместе с ней в комнате. Бесстрастная и неподвижная, Тьюди стояла позади стула, на котором сидела Джесси. В честь такого события ее фартук и тюрбан были белоснежными. Джесси попросила Тьюди побыть с ней, пока она будет давать ответ Митчу; она не сказала ей, что ответ будет «нет».
– Здравствуй, Джесси. Добрый день, Тьюди.
Судя по виду, Митч нервничал не меньше Джесси. Слишком взволнованная, чтобы продолжать сидеть, Джесси встала, чтобы поздороваться с ним. Он взял ее руку в свою и поднес к губам.
– Ты просто красавица.
– Благодарю.
Все еще не привыкшая думать о себе как о красавице – это казалось невозможным, когда Джесси размышляла над этим, – она порозовела от комплимента. Митч продолжал держать ее руку в своей, отпечаток его губ на тыльной стороне ладони был чуть влажным.
Посмотрев на него, Джесси вновь поразилась, какой он привлекательный. Если бы она никогда не видела Стюарта, она бы считала Митча, с его непокорными каштановыми кудрями, мерцающими карими глазами и крепким телосложением, идеалом мужественности. Если бы она не видела Стюарта…
Держа ее за руку, Митч метнул быстрый взгляд на Тьюди, затем увлек Джесси в сторону, к окну. Тьюди наблюдала за ними со слабой довольной улыбкой. Джесси знала, что Тьюди, которая любила ее и в сердце лелеяла мечты о ее счастье, была бы рада видеть ее замужем за Митчем.
Из Митча получится добрый, внимательный муж для какой-то счастливицы. Джесси искренне сожалела, что это будет не она.
– Итак, Джесси, я пришел за ответом, – мягко сказал Митч, когда стало очевидно, что Джесси словно язык проглотила.
С тех самых пор, как он сделал ей предложение, Джесси знала, что этот момент настанет. Она не хотела причинять ему боль, поэтому должна была осторожно подготовить почву для свое! о ответа. И все равно было так трудно сказать «нет» этому юноше, который столько лет был объектом ее девичьих грез.
– Митч… – начала она, затем беспомощно замолчала, когда язык буквально прилип к нёбу. Сделав глубокий вдох, она отвела взгляд от его лица и почти невидяще уставилась в окно.
Но то, что она увидела снаружи, мгновенно обострило ее взгляд.
Там, прямо за поворотом подъездной дорожки, был Стюарт верхом на Храбреце. Спиной к окну, держась за его стремя и глядя на него снизу, стояла Селия. По выражению лица Стюарта и напряженной позе Селии было ясно, что они вовлечены в очередную ожесточенную ссору.
Семейную свару.
– Это так трудно сказать, Джесси? – нежно спросил Митч. Джесси заставила себя снова посмотреть на него. Странное, тревожное ощущение всколыхнулось у нее в желудке, вызывая тошноту. Разрушительный, съедающий внутренности гнев забурлил в ней.
