Карен Хокинс - Роковой поцелуй

— Вы невеста Грейли?! — вырвалось у Анны. Шарлотта густо покраснела. Румянец очень шел ей, оживляя ее бледные щеки.

— Мы еще не объявляли о нашей помолвке, — пролепетала она, испуганно оглядываясь, будто собираясь убежать.

— Но все уже решено, не так ли?

— Да, я думаю. — Шарлотта явно собиралась упасть в обморок.

Видя ее испуг, Анна ободряюще улыбнулась. Шарлотта совершенно не походила на авантюристку, охотящуюся на состоятельных мужчин.

— Я немного устала. Давайте присядем где-нибудь в тени.

— Давайте присядем, — согласилась Шарлотта и направилась к стоящей среди деревьев скамейке, но вдруг остановилась и нерешительно взглянула на Анну: — Может, приказать, чтобы принесли чего-нибудь освежающего?

— Спасибо, не беспокойтесь. — Анна с удовольствием опустилась на скамью. — Я ненадолго.

Шарлотта Мелтон робко села рядом.

— Вы ездите одна? А грум?

— Я привыкла, — сказала Анна. — Не хочу с собой никого таскать, тем более в такую погоду. — Она посмотрела на небо. — Чудесный день.

— Если бы еще было не так жарко. Я плохо переношу жару. Думала, в саду будет прохладнее.

— Понимаю. Знаете, а в Грейли-Хаусе прохладнее. Впрочем, в склепе всегда прохладно.

— В склепе?

Шарлотта с удивлением посмотрела на Анну.

— Ну да. Вы что, не видели Грейли-Хаус? Он выглядит как огромный склеп.

Казалось, Шарлотта была поражена:

— Правда?

Анна в изумлении подняла брови:

— Уродливее дома во всей Англии не найти! Шарлотта с трудом понимала ее.

— Мама говорила, что он гостеприимный. Неужели она ошиблась?

— Не гостеприимнее тюрьмы, — рассмеялась Анна. — Когда я впервые его увидела, мне показалось, что из его недр вот-вот появится толпа каторжников.

Шарлотта едва улыбнулась:

— Мне говорили об этом доме. Но мама сказала, чтобы я не выдумывала.

Анне стало стыдно.

— Впрочем, — Анна по-свойски наклонилась к ней, — должна признать, что внутри он великолепен. Вам доводилось бывать в библиотеке?

— Нет… То есть да, — быстро поправилась Шарлотта. — По правде сказать, я была так взволнована, что ничего не замечала вокруг. Мама говорит, что нельзя быть такой впечатлительной. Наверное, она права.

Анна усмехнулась — похоже, мать была для девушки непререкаемым авторитетом. Интересно, когда она будет жить с Грейли, она тоже будет постоянно с ней советоваться?

— Зато граф просто трясется над этой грудой камней. Он чуть не съел меня, когда я предложила ему оживить холл фреской на потолке.

Шарлотта посмотрела на Анну широко открытыми глазами:

— Он пытался вас съесть?!

«Господи, вот дура-то», — подумала Анна.

— Нет, милочка, это в переносном смысле. Хотя, по правде сказать, если он кого-нибудь действительно съест, то первой буду я.

— Неужели он настолько груб?

— Хуже. Он просто ненавидит меня, — сказала Анна, а про себя добавила: «Особенно, когда не может затащить в постель». Она вздохнула: — Честно говоря, я рада, что скоро уезжаю.

— Вы боитесь его?

— Господи, нет, конечно, — сказала Анна. — Просто, когда я вижу его надменную физиономию, меня так и подмывает поставить его на место.

Шарлотта вздохнула:

— Хотела бы я походить на вас. Мама говорит, я не должна его бояться, но он такой большой и у него такой голос…

Анна засмеялась:

— Рычит, как медведь. — Она дружески похлопала Шарлотту по руке. — Ничего, привыкнете.

Шарлотта с сомнением посмотрела на Анну:

— Вы думаете?

— Уверена!

Анна почувствовала, как пальцы Шарлотты сжали ее пальцы.

— Я так рада, что встретила вас. — Она покраснела. — Вы первый человек, с которым я могу свободно поговорить о графе Грей ли.

Анна тоже была довольна: ее подозрения насчет Шарлотты не подтвердились. Однако она не могла представить Шарлотту в Грейли-Хаусе. Граф со своим высокомерием, не в меру проказливые дети и их истеричная бабушка могли довести до сумасшествия кого угодно. А Шарлотта еще ребенок.

Впрочем, присмотревшись, Анна вынуждена была признать, что не такой уж она и ребенок. В глазах девушки светился природный ум, а под маской наивности уже проглядывала вполне сформировавшаяся женщина.

— Шарлотта… Могу я вас кое о чем спросить? — Анне хотелось проверить свое предположение.

— Конечно!

— Что вы ждете от этого брака?

— Я очень ценю, что граф Грейли выбрал меня в качестве будущей супруги, и приложу все усилия, чтобы соответствовать его ожиданиям.

Анна поморщилась: ответ, очевидно, был приготовлен заранее.

— Вам так нужен титул?

— Мама говорит, что титул — очень полезная вещь. А кроме того, разве можно выйти замуж за графа и не стать при этом графиней?

— Значит, вам нужны его деньги?

— Почему деньги?

— Тогда зачем? Шарлотта нахмурилась:

— А на что я могу рассчитывать, кроме титула и положения в обществе?

— Дети, уважение, в конце концов, любовь. — При этих словах Анна впилась глазами в лицо девушки.

Шарлотта покраснела.

— Мама говорит, что любовь — слишком вульгарная штука, чтобы о ней упоминать. А что касается детей — она смущенно опустила глаза, — графу нужен наследник, и он вправе ожидать этого от меня. Однако мне пора.

В ее голосе прозвучала такая безысходность, что Анна, поддавшись мимолетному порыву, обняла ее:

— Конечно, дорогая моя! Этого вполне достаточно!

Шарлотта подняла голову.

— Понимаете мне совершенно не с кем об этом поговорить. — Она с робкой улыбкой посмотрела на Анну: — Приезжайте еще, хорошо?

В ее голосе было столько мольбы, что Анна растерялась. Кроме не очень умной матери, бедной девочке не с кем поговорить. Ей стало жаль ее, и в порыве чувств она решила, что поможет ей стать графиней. «Если не ради Грейли, то хотя бы ради Сары, — подумала Анна. — Ведь для этого не потребуется больших усилий. Все, что нужно сделать, — только помочь ей раскрыться».

Анна вздохнула с облегчением. Это было единственное, что она могла сделать для Грейли. Хочет жениться на этой простушке — его дело.

Она улыбнулась и взяла девушку за руку:

— Мы еще увидимся, обещаю вам. Я очень занята, но постараюсь выкроить время, чтобы два-три раза в неделю заезжать к вам.

Шарлотта просияла:

— Это было бы здорово! Кроме мамы и папы, мне совсем не с кем поговорить. А мне бы так хотелось иметь подругу!

Анна привыкла отвечать добром на добро.

— Я с удовольствием буду навещать вас. Мы будем говорить о музыке, поэзии, цветах и домоводстве. О графе, наконец.

— Да-да, расскажете мне о нем. Может, когда я получше его узнаю, он не будет казаться таким… таким… — Она чуть не всхлипнула.

«Боже, какая она чувствительная», — вставая, подумала Анна.