Бертрис Смолл - Филиппа
Люси улыбнулась и помогла ей натянуть две шелковые нижние юбки из жесткой гофрированной ткани, на которые надевалась юбка самого платья. Филиппа разгладила дорогую фиолетовую парчу, и только потом настала очередь корсажа, который Люси зашнуровала на спине. Квадратный вырез украшала вышивка золотой нитью. Узкие верхние рукава были внизу отделаны широкими заворачивающимися манжетами из фиолетового атласа и такого же цвета парчи. Из-под них выглядывали рукава камизы. Люси застегнула на талии Филиппы золотой с фиолетовым, покрытый вышивкой кушак.
— Ну вот, — довольно улыбнулась она. — Осталось надеть туфли, и я начну вас причесывать. Хозяин говорит, что волосы должны быть приглажены и распущены по плечам. Он дал мне вот это, чтобы посыпать сверху.
Она протянула Филиппе маленькую коробочку.
— Это золотая пыль. — усмехнулась та. — Очень дорогая и редкая вещь. Какая щедрость! Только не сыпь всю. Я хочу, чтобы немного осталось и на послезавтра.
Она сунула ноги в мягкие туфли из фиолетовой кожи, вышитые жемчугом.
— Теперь не шевелитесь, — потребовала Люси и, взобравшись на низкий табурет, принялась орудовать щеткой.
Закончив, она насыпала на щетку немного золотой пыли и тряхнула над головой Филиппы.
— Клянусь, об этой невесте будут еще долго говорить! Золотая пыль добавила особого блеска! Нужно экономнее с ней обращаться, чтобы осталось еще и на рождественские праздники! Представляю, как все рты пораскроют!
— Не знаю, должна ли замужняя женщина привлекать к себе столько внимания, — покачала головой Филиппа, но тут же, повернувшись, отступила. — Как я выгляжу, Люси?
— Еще красивее, чем ваша матушка! — восхищенно прошептала Люси.
В дверь постучали, и не успели женщины ответить, как в комнату вошел улыбающийся лорд Кембридж. Сунув руку за пазуху колета, он извлек длинную нить идеально подобранных желтоватых жемчужин, которые надел Филиппе на шею одной рукой. В другой поблескивали жемчужные серьги.
— Надень еще золотую с жемчугами цепь, на которой висит такое же распятие, — посоветовал он, когда Филиппа вдела серьги в уши. — Я специально купил этот жемчуг, чтобы носить его с цепью.
— А король прибыл? — заволновалась Филиппа.
— Разумеется, нет, дорогая девочка! Мы с тобой должны приветствовать его у входа! Вряд ли он когда-нибудь бывал в Болтон-Хаусе. Хорошо, что дом у меня маленький и скромный, иначе мне, подобно кардиналу, в один прекрасный день пришлось бы дарить его монарху, чтобы утолить его зависть.
— Дядюшка Томас, — усмехнулась Филиппа, — что за злой у вас язык! И это с самого утра! Ты уже накормил трещоток?
— Считаешь, что твой язык менее остер? — хмыкнул Том. — Да, они успели набить себе животы плодами трудов моего замечательного повара и уже спустились в зал. Обе вне себя от восторга при мысли о встрече с королем. Ни одна не была ему представлена. А мне приходится во всеуслышание хвастаться прочными и долгими связями Болтонов с Тюдорами. И чем больше я сплетничаю, тем выгоднее кажется им этот брак.
Филиппа только головой покачала:
— Можно подумать, они действительно имеют к нему какое-то отношение. Криспин хочет Мелвил, и будь я даже одноглазой и беззубой, мы все равно поженились бы. Нет, лично я не желаю иметь никаких иллюзий относительно этого брака. В таком случае меня не ждет разочарование.
— Ты несправедлива к графу, дорогая. Он человек чести. Да, именно Мелвил привлек к тебе его внимание, но я уверен, что он никогда не женился бы на тебе только ради земли. Неужели не заметила, как он смотрит на тебя, когда думает, что рядом никого нет?
— Тебе кажется, — отмахнулась Филиппа.
В дверь снова постучали, и Люси поспешила открыть. На пороге стоял Уильям Смайт в скромном черном костюме.
— Милорд, королевская барка пристает к причалу, — с поклоном сообщил он.
— Спасибо, Уилл. Пойдем, дорогая, — велел лорд Кембридж, беря Филиппу под руку. — В зале все готово, Уилл? Очевидно, сестры вот-вот лишатся чувств?
— Совершенно верно, милорд, — усмехнулся секретарь. — Думаю, только ваше прибытие успокоит их. Графу тоже не по себе. Он явно нервничает и переминается с ноги на ногу.
Филиппа и Томас поспешили вниз и, пройдя коридором, остановились у открытой двери, ведущей в сад. Отсюда можно было наблюдать, как швартуется королевская барка и на причал выходит сам король. Повернувшись, он помог жене, и королевская чета, защищенная от дождя переносным балдахином, который держали слуги лорда Кембриджа, направилась к дому, где их уже ожидали хозяин и его молодая родственница. Их величества сопровождал один из духовников королевы.
Томас Болтон учтиво поклонился, Филиппа опустилась в низком реверансе. Широкая юбка раскинулась вокруг цветочными лепестками.
— Мой повелитель, не могу и передать, какую честь вы нам оказали! — воскликнул лорд Кембридж, провожая короля и королеву.
— С реки этот особняк кажется настоящим сокровищем, Том, пусть и невеликим. Тебе он подходит! — загремел король и, окинув Филиппу одобрительным взглядом, добавил: — Твоя мать гордилась бы тобой, девочка! Ты сумела возвысить свою семью из безвестности и вошла в круг аристократов! Это огромное достижение, особенно если вспомнить твоего отчима, но, впрочем, ни в тебе, ни в твоих сестрах не течет ни капли шотландской крови. Я слышал, что твоя сестра собирается замуж за Невилла.
— Да, ваше величество, Бэнон и Роберт Невилл обвенчаются осенью. Его дед и моя бабка были родственниками.
— А у вас есть разрешение церкви? — нахмурился король.
— Да, повелитель, — поспешил заверить Томас Болтон. — Сам кардинал получил разрешение из Рима.
— Превосходно! — кивнул король. — Итак, начнем церемонию. У нас с ее величеством еще много дел. Завтра мы отправляемся в Гринвич.
Лорд Кембридж и Филиппа повели королевскую чету в зал, где ожидали граф Уиттон с сестрами. Леди Марджори и леди Сюзанну представили монарху и его супруге. Обе были потрясены таким великим событием, и поэтому король, как человек проницательный, отнесся к ним со снисходительной добротой, слегка подшучивая над обеими и наградив поцелуями в розовые щечки. Королева Екатерина тоже была благосклонна к ним, и сестры графа не знали, как ее благодарить.
Слуги немедленно принесли вино. Все, от последнего поваренка до самого мажордома, собрались в глубине зала, чтобы посмотреть на короля и королеву. Уильям Смайт принес брачный контракт и осторожно разложил на высоком столе. Поставил рядом чернильницу с пером, песочницу и два высоких золотых подсвечника с толстыми восковыми свечами. Огонь в камине ярко горел, и увядающие цветы наполняли воздух тонким ароматом. А на улице по-прежнему шел дождь.
