Барбара Картленд - Очаровательная грешница
Она раньше всегда думала, сможет ли она влюбиться, и мечтала об этом, как все девушки. Но она не ожидала, что ее охватит такое всепоглощающее пламя, которое доставляло ей почти физическую боль и одновременно возносило до небес в каком-то невероятном экстазе.
Это была любовь, говорила она себе, и чувствовала, как сердце начинало учащенно биться, а пальцы мелко дрожать, когда она прикасалась к подушке маркиза или накрывала его чистым одеялом. Но ее любовь была безнадежной! Ничего, кроме страдания, не ждало ее в будущем. И все же она не могла ничего сделать со своей любовью, как нельзя было ничего сделать с надвигающейся приливной волной.
Ее счастье владеть им будет, как она знала, недолгим. Сегодня утром маркизу было намного лучше, и, хотя он все еще казался слегка не в себе, он стал больше походить на себя прежнего. Он настоял на том, чтобы его умыли и побрили, а затем поднялся с кровати, чтобы встретиться с доктором. Когда Мелинда принялась укорять его за то, что он переутомляется, он запротестовал:
– Вы меня изнежили! У меня такое чувство, что я должен сделать что-то. Но я не знаю, что именно. У меня в голове все перепуталось, но я все вспомню, а в лежании на кровати мало пользы.
– Вы были ранены, – мягко сказала Мелинда.
Маркиз потрогал бинты на голове.
– Что случилось? – спросил он. – Было дорожное происшествие? Гром меня сбросил? Нет, это вас он должен был сбросить! О!.. Конечно, я вспомнил!
Дуэль!
В его голосе появилась резкость, и Мелинда поспешила сказать:
– Не надо говорить об этом сейчас. Вы должны отдохнуть. Доктор еще не пришел, а если он решит, что вы слишком много говорите, то даст вам одно из своих успокоительных средств.
– Ничего он мне не даст! – отрезал маркиз. – Я не собираюсь позволять всем подряд накачивать меня снотворным или каким-либо ядом, который сделает меня бесчувственным.
Мелинда вздохнула. Она знала, что если он говорит таким тоном, то бесполезно с ним спорить, и, когда он позвонил своему слуге, ей пришлось покинуть его комнату и гадать, будет ли он когда-нибудь снова зависеть от нее.
Спускаясь вниз, она услышала, как в передней разговаривали два лакея., – Скажи ее светлости, что его светлости лучше сегодня утром, но он еще не принимает гостей.
– Я так и скажу ее светлости, – ответил второй лакей. – И будь так любезен, передай его светлости эту записку.
На мгновение они замолчали, потом лакей, в руках которого было послание, со смешком добавил:
– Я все время разношу эти записочки по всему городу. Если ты спросишь меня, то я скажу, что я прямо-таки как посланник Купидон.
– Ну а я скажу тебе, – ответил первый лакей, – что в голом виде ты будешь выглядеть еще хуже, чем сейчас.
Послышался хохот, который они быстро прекратили, боясь, как бы их не услышали, потом раздался звук закрываемой двери, и лакей, блистая своей ливреей с золотыми пуговицами, размеренно прошел через холл. Записка, которую ему только что вручили, лежала на серебряном подносе.
Мелинда могла бы удивиться подобным обменом любезностями, если бы она не знала, от кого эта записка. Кто, кроме леди Элис, мог бы прислать ее маркизу?
Вдруг ее охватил гнев, который был вызван не чем иным, как ревностью, и Мелинда хорошо это понимала.
Теперь в прекрасном тихом саду она полностью осознала всю безнадежность ее положения. И все же в течение этих шести месяцев леди Элис не сможет отнять у нее маркиза! Она дважды обошла вокруг фонтана, а потом поспешила уйти, потому что не могла долго быть вдали от дорогого ей дома.
Лакей ждал ее у ворот, там, где она и оставила его.
Он открыл ворота при ее появлении, затем закрыл их за ней, она ждала его на тротуаре. Мимо проехало несколько карет, она с интересом посмотрела на лошадей: гнедая пара, но не настолько хороша, как те, что принадлежали маркизу. Закрытой коляской управлял толстый кучер, а открытой двуколкой – молодой парень в лихо сдвинутом набекрень котелке, у него в петлице пламенела гвоздика.
– Вы можете перейти дорогу, миледи, – учтиво окликнул ее лакей, и Мелинда поняла, что, хотя кареты уже проехали мимо, она все еще неподвижно стоит на тротуаре.
Она прошла через проезжую часть с чувством, будто она возвращается домой после долгого отсутствия.
Когда она вошла в холл, часы пробили шесть. Она подумала, что доктор, вероятно, уже ушел. А подал ли кто-нибудь маркизу чай?
Она уже собралась подняться наверх, чтобы все выяснить, но дворецкий, вышедший в холл, тихо сказал ей:
– Его светлость просил сказать вам, миледи, что он в библиотеке.
– Он спустился вниз! – воскликнула Мелинда.
– Да, миледи. Доктор сказал, что он достаточно хорошо себя чувствует. И по словам сэра Генри, он очень доволен тем, как маркиз выздоравливает.
– Хорошие новости, – сказала Мелинда тихо, заставляя себя идти по холлу в библиотеку не спеша.
На секунду ей показалось, что в комнате никого нет, а потом она увидела маркиза, который сидел в дальнем конце библиотеки, а слуга поставил небольшой экран рядом с креслом, чтобы не было сквозняка. Отбросив все приличия, Мелинда побежала через всю комнату к маркизу и сказала:
– Вам лучше! О, как я рада!
Он взял ее за руку, улыбаясь и смотря на нее почти совсем как раньше, только, как ей показалось, мягче и добрее.
– Я слышал, как вы ухаживали за мной, – сказал он растроганно.
Она задрожала от его прикосновения и опустилась перед ним на колени на пол.
– Это было не трудно, – сказала она, чувствуя, что опускает глаза под его настойчивым взглядом. – Вы очень приятный пациент.
– Сэр Генри сказал мне, что я был контужен, – сказал маркиз. – Я все еще слегка оглушен и не могу до конца вспомнить, что произошло.
– Давайте не будем говорить об этом, – сказала Мелинда, чувствуя, что она не может рассказать ему о своей роли в дуэли.
– Мне придется расспросить Жервеза обо всем, – сказал маркиз. – Он заходил ко мне?
– Да, конечно. Капитан Вестей заходил уже три или четыре раза сегодня, – сказала Мелинда. – Но сэр Генри запретил посещения всем.
– Кроме вас, конечно, – сказал маркиз.
– Я… я не думала, что меня можно считать посетительницей, – запинаясь, произнесла Мелинда.
– Ну конечно нет! Сэр Генри поздравил меня с тем, как за мной ухаживала моя жена. Где вы научились ремеслу сиделки, в добавление к вашим остальным достоинствам?
– Я ухаживала за отцом, когда он сломал ключицу на охоте, – объяснила Мелинда. – И моя мать бывала больна в разное время. Но я хотела сама ухаживать за вами. Мне не хотелось, чтобы какая-нибудь чопорная сиделка прогнала меня от вас.
– Тронут вашей заботой, – тихо сказал маркиз.
