Кристи Келли - В вихре страсти
— Возможно — что? Что вы хотели сказать? Ханна улыбнулась:
— Возможно, он придумал эту историю, чтобы высший свет смотрел на вас более благосклонно. Если вы вдова, тогда ваши с Сомертоном отношения выглядят не столь скандально. Вдовы вечно заводят любовников, к этому все давно привыкли.
Виктория приподняла бровь:
— Не понимаю. При чем тут высший свет? Ханна сжала руки Виктории:
— Неужели вам не ясно? Очевидно, Сомертон намерен отвезти вас в Лондон и появиться с вами в обществе. Значит, он намерен просить вашей руки!
Виктория с удовольствием разделила бы воодушевление Ханны, но — увы! — слишком хорошо знала истинное положение вещей. Сомертон не собирался вывозить ее в свет и жениться на ней. Ему просто нужно было появиться здесь в сопровождении женщины. И он нанял ее. А то, что она по ходу дела превратилась из мнимой любовницы в настоящую, ровным счетом ничего не меняет. Их договор действителен до конца недели и продлению не подлежит.
Ханна покинула музыкальную комнату. Виктория подошла к окну, прижалась лбом к холодному стеклу и вздрогнула. Она тосковала по дому и детям.
И точно знала, что, вернувшись в Лондон, будет тосковать еще больше. По Сомертону.
Глава 18
Энтони вышел в холл и едва не расхохотался. Десять джентльменов, пытавшихся втащить в дом огромную ель, выглядели весьма комично. В конце концов, они пропихнули дерево в дверь и остановились. Он посторонился, чтобы не мешать бедолагам, продвигаться с их тяжкой ношей в бальный зал.
— Доводилось ли вам видеть что-нибудь более нелепое? — спросила Ханна, останавливаясь рядом с ним на пороге гостиной.
— Чрезвычайно занятное зрелище.
— Мой муж — безумец. Не понимаю, почему он настаивает на соблюдении этой идиотской традиции. В прошлом году елку разместили на столе, и получилось вполне приемлемо. Но это чудовище займет целую комнату.
— Он любит вас, — сказал Энтони и, ощутив легкий укол зависти, немедленно отогнал от себя неуместное чувство. Он нуждается не в любви, а в достойной репутации. — Фарли хочет, чтобы вы были гордой и счастливой.
Ханна улыбнулась и с нежностью посмотрела на мужа:
— Да. Возможно, когда-нибудь я смогу отблагодарить его за великодушие.
— Полагаю, он не ждет иной благодарности, кроме вашей любви.
Ханна отвернулась, но он успел заметить страдание, промелькнувшее в ее глазах. Любопытно. Может быть, лорд и леди Фарли любят друг друга куда меньше, чем кажется со стороны?
Почему люди так цепляются за любовь? От нее одни мучения. Взять хотя бы его родителей: любовь только усугубила душевную боль матери, когда отец завел нескольких любовниц и даже внебрачного ребенка. Любовь — удел глупцов, а Энтони не относил себя к таковым. Он увидел выходящую из музыкальной комнаты Викторию и почувствовал, что с каждым ее шагом его сердце бьется сильнее. Видимо, за последние полторы недели он чуть-чуть поглупел.
— Мне хотелось бы поговорить с вами наедине, — обратилась к нему Виктория.
Ее нарочитое спокойствие обеспокоило Энтони. У него были богатые планы на сегодняшний день: неторопливое занятие любовью, совместное купание… Кажется, все это находится под угрозой.
— Поднимайтесь наверх. Я присоединюсь к вам через минуту.
Она удалилась, элегантно покачивая изящными бедрами, обтянутыми коричневой шерстяной юбкой. Он повернулся к Ханне:
— Вы что-нибудь говорили ей, после того как я ушел?
Она слегка покраснела и в нескольких словах, пересказала ему содержание беседы, состоявшейся в музыкальной комнате.
— Черт возьми, — проворчал он. — Очевидно, теперь она злится на меня за то, что я посвятил вас во всю эту историю с танцами.
Ханна нахмурилась:
— Она не выглядела сердитой. Возможно, немного смущенной, но и только.
— Ну, разумеется. Зачем ей выплескивать свой гнев на вас? Эту драгоценную эмоцию она прибережет для меня. Всю, до последней капли.
— В таком случае желаю удачи, — произнесла Ханна и отправилась восвояси.
Энтони вздохнул и зашагал вверх по лестнице. Открыв дверь комнаты, он обнаружил, что Виктория стоит у окна маленькой гостиной и с отрешенным видом смотрит вдаль.
— В чем дело, Виктория?
Она прикусила нижнюю губу, затем прошептала: — Спасибо.
— За что ты благодаришь меня? Она потупилась:
— Ты вовсе не обязан был учить меня танцевать. Это так великодушно с твоей…
— Я делал это не по доброте душевной. — Энтони сильно сомневался в наличии у него таких субстанций, как душа и доброта. — Тебе следовало бы знать меня лучше.
— Вероятно. И, тем не менее, ты поступил очень предупредительно.
— Возможно, я преследовал корыстные цели, — заметил он и слегка улыбнулся.
Она посмотрела на него и улыбнулась в ответ:
— О!
Он подошел ближе и остановился:
— Не хочешь ли отблагодарить меня должным образом? Сведя на нет разделявшее их расстояние, Виктория обняла Энтони за шею и шепотом поинтересовалась:
— А должным образом — это как?
— Советую тебе начать с поцелуя, — порекомендовал он, с любопытством ожидая реакции на свое предложение.
Виктория чувственно улыбнулась ему. Он едва не забыл о своем намерении позволить ей действовать самостоятельно, но вовремя спохватился. Она запрокинула голову, прикрыла глаза, робко прикоснулась губами к его губам и замерла, явно испытывая некоторое замешательство.
Энтони стоически терпел и не торопил события. Ему хотелось, чтобы Виктория научилась в амурных делах брать бразды правления в свои руки. Почувствовав легкое прикосновение ее языка, он приоткрыл рот, а затем ответил на поцелуй со всем пылом разгорающегося желания. Их языки встретились, и Виктория тихо застонала.
Энтони физически ощутил тот миг, когда стыдливость покинула ее. Виктория вжалась в его бедра и одновременно принялась лихорадочно развязывать узел на шейном платке.
Энтони поспешил ей на помощь. Моментально скинув с себя сюртук и жилет, он расстегнул пуговицы на ее платье и с завидной легкостью освободил Викторию от нижнего белья. Она тоже не теряла времени и, стянув с Энтони рубашку, слегка отодвинулась и устранила последнюю преграду — брюки.
— Не пора ли нам двигаться в сторону постели? — спросила она.
— Нет. Я хочу взять тебя прямо здесь, на полу перед камином.
Она нахмурилась и с сомнением посмотрела на ковер:
— Мне кажется, это несколько неудобно.
— Не волнуйся, я буду внизу, а ты — сверху.
Он притянул ее к себе и поцеловал. Виктория пылко ответила на поцелуй, восторженно предвкушая новые впечатления от предложенной им позиции. Его губы, попутешествовав по ее шее, плавно скользнули вниз. Виктория задохнулась и вцепилась в его плечи, когда ее сосок погрузился в обжигающие глубины его рта.
