Кристи Келли - В вихре страсти
— Мы могли бы позавтракать здесь. — Он нежно поцеловал ее. — Представь, завтрак в постели, а потом — горячая ванна… одна на двоих.
— Звучит божественно.
— Мне слышится возражение в твоем голосе, — отметил он, снова целуя ее.
От чувственного поцелуя Викторию бросило в жар.
— Мне удалось убедить Харди в том, что мы с тобой не в самых лучших отношениях.
— Я заметил. Зачем тебе это понадобилось? — Он слегка укусил ее плечо.
— Если ты решишь прибегнуть к моей помощи, мне будет проще подобраться к нему.
Сомертон откинулся на подушки и устремил взгляд в потолок.
— Виктория, я не стану подставлять тебя под удар. Харди может быть очень опасен.
Она повернулась и посмотрела на него:
— Тем более. Пусть и дальше пребывает в заблуждении. Скорее всего, ты обойдешься без моей помощи. Но если у тебя возникнут сложности, я смогу вступить в игру и украсть письмо.
— Пойми, я не хочу втягивать тебя в свои дела.
— Почему?
— Моя работа связана с риском. Я не могу подвергать твою жизнь опасности. — Он посмотрел ей в глаза.
Его заботливые слова до глубины души тронули Викторию. Она выросла в беднейшем квартале Лондона, а это не самое спокойное место в мире. Так почему бы, не использовать накопленный опыт, чтобы помочь Сомертону?
— Энтони, воспринимай это как запасной вариант.
— Хорошо, — пообещал он.
— В таком случае я продолжаю разыгрывать перед Харди спектакль? — тихо спросила она.
Он протяжно вздохнул: — Да.
— Прекрасно. Но если Харди узнает, что мы завтракали у себя в комнате, у него появятся дополнительные основания для подозрений. Думаю, нам лучше спуститься вниз с таким видом, словно мы страшно недовольны друг другом.
Энтони поцеловал ее в уголок рта, потом шепнул на ухо:
— Ненавижу, когда ты оказываешься права.
— Возможно, мы могли бы уединиться после полудня. Виктория почувствовала, как он улыбнулся, не отнимая губ от ее щеки.
— Это звучит немного безнравственно, дорогая.
— И правда. Уверена, ты никогда раньше не поступал безнравственно.
Он рассмеялся:
— Никогда. Одна мысль о том, чтобы предаваться разврату средь бела дня, ужасает меня. Это должно происходить исключительно под покровом темноты, при задутых свечах и в полном ночном облачении.
Виктория тихо хихикнула:
— И не чаще, чем раз в месяц.
— Ну, это уж слишком! — сказал он, прижимая ее к себе, и она ощутила его возбуждение.
— Сомертон, — серьезно произнесла она, — ты уверен, что послание существует?
Он лег на спину и вздохнул:
— Нет. Но я должен исходить из того, что информация верна, пока не убедился в обратном.
— Как ты думаешь, кому предназначено письмо?
— Давай оставим эту тему, гадания не по моей части. — Он откинул одеяло и поднял с пола брюки. — Я прикажу приготовить ванну.
— Спасибо. Сегодня мужчины отправляются за елкой, ты пойдешь с ними? Ханна говорила, что лорд Фарли намерен установить дерево в доме к завтрашнему балу.
— Если пойдет Харди, пойду и я.
— Ханна попросила меня помочь ей украсить бальный зал. Она полагает, что, как вдова сквайра, я разбираюсь в таких делах. — Виктория надела фланелевую сорочку и встала с кровати.
— Ты нервничаешь?
— Немного. Ведь на самом деле я ничего в этом не понимаю.
— Просто представь себе, что ты Дженнет, Эвис или Элизабет. Наверняка они не раз обсуждали при тебе подготовку к светским увеселениям.
Она действительно слышала разговоры подруг, но редко что-либо предлагала. Завтрашний бал — первый в ее жизни. Приглашено столько гостей, они будут танцевать. А она?
Виктория прикусила губу, вспомнив о том, как вчера с тоской смотрела на кружившие в танце пары.
— В чем дело? — спросил Энтони, подойдя к ней. — Ты так глубоко задумалась.
— Пустяки, не обращай внимания, — ответила Виктория, покачав головой.
— Тебя беспокоит бал?
— Нет. Все хорошо. — Она отвернулась и направилась к комоду, размышляя, как поступить завтра вечером. Проще всего было бы остаться наверху, сославшись на головную боль. Но Сомертону может понадобиться помощь. Значит, нужно находиться рядом с ним.
Очевидно, придется воспользоваться испытанным приемом и отказаться от танцев под предлогом вывихнутой лодыжки.
* * *Энтони заметил, как Виктория отреагировала на разговор о бале, и без труда догадался, о чем она думала. После завтрака он разыскал Ханну и объяснил ей, что Виктория после смерти мужа два года соблюдала траур и теперь несколько побаивается танцевать.
Получив заверения Ханны в том, что музыкальная комната будет совершенно свободна, пока мужчины не вернутся из леса с елью, он отправился на поиски Николаса. Энкрофт сидел в оранжерее с книгой в руках.
— Николас, я искал тебя.
Энкрофт оторвался от книги и подождал, пока Энтони закроет за собой дверь.
— Что-то случилось?
— Нет, но мне нужна помощь. — Энтони сел в кресло напротив.
— Ты знаешь: я сделаю все, что смогу. В чем дело? — Николас закрыл книгу и положил на стол.
— Мне нужно остаться в доме сегодня днем, когда джентльмены во главе с Фарли отправятся рубить елку. Ты проследишь за Харди, если он решит присоединиться к ним.
— Конечно. А почему ты не можешь пойти?
— Викторию беспокоит завтрашний бал. Она никогда не присутствовала на подобных мероприятиях и не умеет танцевать.
Николас улыбнулся:
— Я был бы рад остаться и научить ее. Многие женщины говорили мне, что я замечательный танцор.
— Не сомневаюсь. Однако я справлюсь сам.
— Ты ревнуешь? Мне это нравится.
— Иди к дьяволу, Энкрофт. — Энтони не хотел, чтобы кто-то догадался, насколько ему нравится Виктория. Это опасно для нее, а он не может позволить, чтобы она пострадала из-за его работы.
— Очевидно, мне не избежать Преисподней. Но боюсь, ты меня опередишь.
— Безусловно, — согласился Энтони. Что называется, и рад бы в рай, да грехи не пускают.
— Послежу за Харди, — вздохнул Николас. — Ты обнаружил что-нибудь подозрительное?
— Нет.
— Возможно, произошла ошибка.
— К несчастью, люди, которые снабжают нас информацией, обычно не более достойны доверия, чем сами преступники, — признал Энтони и решил сменить тему: — Что будешь делать после приема?
— Думаю немного попутешествовать. Убраться подальше от промозглой январской Англии. Когда вернусь, возможно, начну искать невесту. Отец крайне опечален тем, что к двадцати девяти годам я все еще не остепенился и не родил ему целый выводок мальчиков.
