Мишель Маркос - Искусство порока
Они обнялись, находя утешение в том, что они рядом. Вместе. У них было ощущение, будто они вообще единственные люди во всем мире.
— Атина, — начал Маршалл, — тебя не удивляет, что твои родители выбрали такое отдаленное и практически необжитое место для того, чтобы поселиться здесь? Ведь до ближайшего города — восемь миль, а вокруг нет ни одного клочка земли, пригодного для земледелия, ни леса для строительства дома или для продажи и получения прибыли. Разве не странно, что они захотели осесть здесь?
— Странно, конечно. Но я не могу сказать точно, о чем они думали. Возможно, отец пытался снова объединиться с семьей. Много лет назад человек из младшей линии клана Макаллистеров приезжал сюда. Возможно, он хотел объединиться с нашими общими корнями.
— Значит, здесь нет никакого шотландского наследства для Бредертона.
Атина сдвинула брови в недоумении.
— Какое отношение ко всему этому имеет Кельвин Бредертон?
У Маршалла был явно смущенный вид.
— Я хотел рассказать тебе об этом раньше.
— О чем именно?
— Когда вы с Эстер уехали из Ашбернема, ко мне приезжали Бредертон и герцогиня Твиллингем.
— И что было надо Бредертону? — резко спросила она.
— Если одним словом — тебя. Он хотел возобновить свое предложение жениться на тебе. Я отказал ему, сообщив, что мы уже собираемся официально объявить о нашей помолвке. Он попросил меня — нет, он приказал, — чтобы я отступил. Герцогиня настаивала на том, что Бредертон сделал тебе предложение первым, и грозила всяческими неприятностями за присвоение чужой невесты.
— Так, понятно. И когда же ты собирался рассказать мне обо всем этом?
— Как только разузнаю, почему Кельвин Бредертон неожиданно изменил свое мнение.
— Стало быть, эту поездку в Килдэрон ты организовал не для того, чтобы отдать долг памяти моим родителям, не так ли?
Он виновато улыбнулся:
— Нет.
— Ты посчитал, — медленно и отчетливо начала она, — что это невозможно, чтобы Кельвин Бредертон хотел на мне жениться ради меня самой, поэтому ты приехал в Шотландию, чтобы узнать, насколько привлекательно мое наследство.
— Все не так подло, как ты стараешься представить.
Но ее уже было не остановить.
— Тогда скажи мне, насколько все же это было подло? Атина слишком уродливая и толстая, чтобы Кельвин хотел на ней жениться. Поэтому что-то в ее наследстве должно быть стоящее.
— Черт побери, Атина, почему ты не можешь быть разумной? Почему сразу закипаешь?
— Я закипаю?
Она толкнула его с такой силой, что он перелетел через скалистый выступ и плюхнулся в ручей. Он сразу же промок до нитки и, размахивая руками, попытался сесть в ледяной воде.
— Не смешно! — крикнул он.
— Да, с моего места смотрится очень даже забавно.
Он подполз к берегу и попытался встать, но поскользнулся и снова упал в воду.
— Атина, я не могу встать. Кажется, я сломал лодыжку.
Атина вмиг посерьезнела.
— Господи, что я наделала!
Она подбежала к месту, где берег был более пологим, спустилась вниз и пошла к Маршаллу. Вода была ей по колено.
— Помоги мне, — сказал он, протягивая ей руку.
Она наклонилась.
— Держись за мое плечо.
Он так и сделал, и ему удалось встать на колени. А потом с молниеносной быстротой он толкнул ее.
Атина упала в ледяную воду. Ее жакет тут же промок, а кожа под ним покрылась мурашками. Она с трудом выбралась из воды. Мокрые рыжие волосы облепили ей лицо.
— Ты была права, — ухмыльнулся он. — Отсюда действительно все выглядит забавно.
— Ах ты, мерзкий, вероломный… англичанин! Это был подлый трюк!
— Разве не вы это начали, мисс Макаллистер? Может, это купание немного охладит ваш гнев?
Вода стекала у нее по груди.
— Вы только посмотрите, что вы сделали с моим платьем.
Он поднялся.
— Я сделал? Ха! Будет большой удачей, если мы оба не простудимся. Дай руку.
— Я бы с большим удовольствием дала тебе ногу… и толкнула бы ею тебя под зад.
— Как хочешь.
— Ладно уж. — Она протянула ему руку.
Он взял ее руку, но его сапог пополз по мокрым камням, и она опять упала в воду.
Отдышавшись, она сказала:
— Ты сделал это нарочно.
— Нет, клянусь, — расхохотался он.
— Так я тебе и поверила.
— Честное слово. Смотри! Мой жест раскаяния. — Он плюхнулся в воду рядом с ней.
— Ты такой же сумасшедший, как мартовский заяц.
— А ты сумасшедшая шотландка, сидящая в ледяном ручье. Ну и парочка же мы! — Он нагнулся и поцеловал ее в губы. Она ответила на поцелуй, а он крепко прижал ее к себе. Вокруг них бурлило холодное течение, но они его не чувствовали. В тех местах, где их тела соприкасались, они ощущали жар.
Не отрываясь от ее губ, Маршалл направил ее к краю воды. Она схватила его за мокрые лацканы и дерзко просунула свой язык ему в рот. Этот смелый жест заставил его втайне улыбнуться, но он вознаградил ее за это тем, что принял ее игру. Она тихо застонала, а он открыл глаза, чтобы насладиться выражением страсти на ее лице.
Она была дикаркой, неукротимым, естественным существом, но ее буйный нрав по-прежнему его привлекал.
Неожиданно он замер. Ему показалось, что в расселине между скалами в воде что-то сверкнуло.
— Что случилось? — очнулась она.
— Не шевелись, — сказал он и, засунув руку в воду в нескольких дюймах от ее уха, вытащил какую-то блестящую щепку.
— Что это? — спросила она. Солнце светило прямо в глаза, и она не могла понять, что это.
— Золото.
Глава 23
— Дай посмотреть.
Атина села и взяла щепку из рук Маршалла. Она была не больше ее ногтя и имела форму орлиного клюва. Поверхность оказалась шершавой и без блеска. Если это и было золото, оно выглядело так, будто кто-то его пожевал и выплюнул.
— Смотри! — Он нашел еще одну щепку.
Атина положила золото на ладонь.
— Неужели оно настоящее?
— Я бы сказал, что эти два кусочка стоят около десяти фунтов.
— Десять фунтов? — изумилась она. — За эти две щепки?
Маршалл пошарил по дну.
— Мм. Получается, что твой клочок земли стоит гораздо больше, чем ты думала.
Атина закрыла глаза, мысленно расставляя по местам кусочки загадочной головоломки.
— Неудивительно, что мои родители хотели приобрести именно эту землю. Они, очевидно, знали, что здесь скрыто большое богатство. — Ее передернуло, но не столько от холода, сколько от воспоминания о гибели родителей. — Однако эти маленькие щепочки не пойдут мне на пользу, если я здесь умру от холода. Надо возвращаться в карету.
