Джулия Куин - Невинное развлечение
Гарри не мог себе представить, что между ним и князем могло возникнуть какое-либо родство душ, но когда они обменялись взглядами, было похоже, что оба они считают Себастьяна сумасшедшим.
Гарри откашлялся и стал читать, начав с начала предложения:
— «Она, конечно, была защищена от непогоды в своей комнатушке, но рамы гремели так, что сегодня ей вряд ли удастся уснуть».
Гарри оторвался от чтения. Несмотря на скучающее выражение лица, князь внимательно слушал. Себастьян, казалось, был полностью поглощен.
Либо просто спал.
Гарри прочитал еще один абзац.
Себастьян вдруг открыл глаза:
— Ты все еще на первой странице?
— Ты подозреваешь, что мы с его светлостью встречаемся каждый вечер, чтобы проводить тайные чтения?
— Дай-ка мне книгу. — Себастьян протянул руку и вырвал книгу у Гарри. — Ты читаешь отвратительно.
Повернувшись к князю, Гарри сказал:
— У меня мало опыта.
— «Ночь была темной и ветреной», — начал Себастьян, и Гарри пришлось признать, что Себастьян читал с таким выражением, что даже Владимир подался вперед, хотя ни слова не говорил по-английски. — «Мисс Присцилла Баттеруорт была уверена, что вот-вот начнется не просто дождь, а ливень, который затопит всю землю до самого горизонта».
Боже правый. В исполнении Себастьяна это прозвучало почти как проповедь. Себастьян явно пренебрег своим призванием.
— Слово «горизонт» употреблено здесь неправильно, — сказал князь Алексей.
Себастьян поднял глаза. В них сверкнуло раздражение.
— Ничего подобного.
Князь кивнул на Гарри:
— Это он так сказал.
— Да, неправильно, — ответил Гарри, пожав плечами.
— Объясни, — потребовал Себастьян.
— Оно означает, что не в ее силах контролировать то, что она видит.
— Откуда ты знаешь?
— Я не знаю, — признался Гарри, — но она вообще ничего не контролирует. — Он взглянул на князя. — Голуби заклевали до смерти ее мать.
— Такое случается, — кивнул князь.
Гарри и Себастьян оба были в шоке.
— Это не единичный случай, — добавил князь.
— Мне, наверное, придется пересмотреть свое желание поехать в Россию, — сказал Себастьян.
— Скорое и справедливое наказание, — заявил Алексей. — Это единственный способ.
Гарри не мог поверить, что задает такой вопрос, но он должен был спросить:
— Разве голуби такие уж быстрые?
Князь пожал плечами:
— Скорой всегда бывает справедливость в отличие от наказания.
Наступило молчание, которое нарушил Себастьян:
— А как ты узнал насчет голубей, Гарри?
— Мне рассказала Оливия. Она уже об этом читала.
Себастьян неодобрительно сжал губы. Гарри еще никогда не видел такого выражения на лице кузена. Он вообще не мог припомнить случая, когда Себастьян чего-либо не одобрял.
— Могу я продолжать? — спросил Себастьян просительным тоном.
Князь кивнул, Гарри что-то пробормотал, и все стали слушать.
Даже Владимир.
Глава 17
Вторая прическа дня отняла гораздо больше времени, чем первая. Салли, все еще недовольная тем, что ее прервали как раз в тот момент, когда она начала заплетать косички, взглянула на растрепанные волосы Оливии и сказала укоризненно:
— Я же вам говорила.
И хотя не в характере Оливии было сидеть покорно и выслушивать обвинения, ей пришлось-таки сидеть смирно и терпеть. Не могла же она рассказать Салли, что единственной причиной, по которой распался пучок и ее волосы рассыпались по плечам, было то, что сэр Гарри вынул из них все шпильки.
— Вот так, — сказала Салли, втыкая последнюю шпильку с силой, которая вряд ли была необходимой. — Эта прическа может продержаться всю неделю, если захотите.
Оливия не удивилась бы, если бы Салли помазала ей голову клеем исключительно ради того, чтобы каждый волосок оставался на месте.
— Постарайтесь не выходить в дождь, — предупредила Салли.
Оливия встала и направилась к двери.
— Никакого дождя сейчас нет.
— Но он может пойти.
— Но… — Оливия замолчала. Боже, что она делает? Спорит со своей горничной, а внизу ее ждет сэр Гарри.
От одной мысли о нем у нее закружилась голова.
— Что это вы спотыкаетесь? — с подозрением спросила Салли.
— Я не спотыкаюсь.
— Вы сделали вот так. — Салли смешно подскочила.
— Я спокойно выхожу из комнаты, — провозгласила Оливия, выйдя в коридор. — Очень спокойно. — Она оглянулась, чтобы убедиться, что Салли ее не видит, и быстро сбежала вниз по лестнице.
Внизу она перешла на ровный шаг, и, возможно, поэтому в гостиной не услышали, как она появилась.
То, что она увидела…
Не было слов, чтобы описать…
Она остановилась в дверях, подумав о том, что в самый раз было бы составить в уме список, озаглавленный «Чего я не ожидала увидеть в своей гостиной». Однако она не была уверена, что сможет правильно описать то, что она действительно увидела, — стоящего на столе Себастьяна, читающего с большим воодушевлением «Мисс Баттеруорт и безумного барона».
И словно было мало того, что Себастьян ведет себя здесь как у себя дома, — так еще Гарри и князь Алексей сидят рядом на диване, и, похоже, ни один из них не нанес другому физического увечья.
Только тогда Оливия увидела трех служанок, примостившихся в углу на банкетке и с восторгом глядящих на Себастьяна.
У одной из них в глазах стояли слезы.
А в стороне с открытым ртом стоял явно взволнованный дворецкий Хантли.
— «Бабушка! Бабушка! — тонким девичьим голосом взывал Себастьян. — Не уходи. Прошу тебя. Пожалуйста, не оставляй меня здесь одну».
Одна из служанок всхлипнула.
— «Присцилла еще несколько минут стояла перед большим домом — маленькая, одинокая фигурка, — наблюдая, как наемный экипаж бабушки все удалялся, а потом и вовсе исчез из виду. А она осталась стоять на пороге дома, словно ненужный сверток, о котором все забыли».
Еще одна служанка начала хлюпать носом. Все трое держались за руки.
— «И никто, — голос Себастьяна упал почти до шепота, — не знал, что она здесь. Бабушка уехала, даже не постучав в дверь, чтобы кузины Присциллы узнали о ее прибытии».
Хантли качал головой, его глаза были полны печали. Себастьян закрыл глаза и приложил руку к сердцу.
— «Ей было всего восемь лет».
Он закрыл книгу. Тишина. Полная тишина. Оливия оглядела комнату и поняла, что никто не заметил ее присутствия.
А потом…
— Браво! — вскричал Хантли, захлопав в ладоши. К нему присоединились, шмыгая носами, служанки. Аплодировали даже Гарри и князь, хотя лицо Гарри выражало скорее иронию, чем что-либо другое.
