Пола Куин - Рыцарь моего сердца
Он сидел, глядя на пламя в очаге.
– Брэнд?
Муж не ответил, даже не шевельнулся, и Бринну охватило дурное предчувствие. Какие новости мог привезти ему Вильгельм, если глаза у Брэнда сверкают, будто мечи, а губы сжимаются от гнева и ненависти?
– Любовь моя? – прошептала она. Голос Вильгельма заставил ее подскочить.
– Возвращайся в свою постель, Бринна.
Круто повернувшись, она увидела, что герцог держит корчащуюся от боли Колетт…
– Что случилось?
– Пожалуйста, Бринна. Вернись в свою комнату, – ласково приказал герцог.
– Пусть останется, Вильгельм. И закрой дверь. – Едва герцог отпустил Колетт, она бросилась к ногам Брэнда.
– Что бы он вам ни сказал обо мне, не верьте ему, милорд. Вы знаете, он всегда ненавидел меня.
– Oui, – ответил Брэнд. – Он человек большой мудрости, поэтому не был столь глуп, как я.
Бринна, увидев, что белокурые волосы опутали ноги мужа, в ярости шагнула вперед, но Брэнд взглядом остановил ее.
– Ты еще считаешь меня бессердечным дикарем, жена?
– Нет, любовь моя.
– Я не варвар, Бринна, – сказал он, будто пытаясь убедить, затем посмотрел на женщину возле своих ног. – Колетт де Марсон покушалась на мою жизнь. Я должен вырезать ей лживый язык? Я сделаю, как ты скажешь. – Бринна промолчала, слышались только громкие рыдания Колетт. – Она демон, которым я был одержим. Должен ли я убить ее и покончить со всем этим?
– Нет. – Бринна с трудом подавила слезы. Вот он, ее Тритон, восставший из мертвых. – Ты когда-то любил ее. Просто считай, что ты воздавал почести неблагодарному сердцу, и отдай свою любовь мне, Брэнд. Я знаю, как ты умеешь любить. С этим не сравнятся все богатства мира, и я борюсь за это бесценное сокровище. Если оно когда-либо станет моим, я скорее умру, чем позволю отнять его у меня.
Брэнд не сводил глаз с жены. В его взгляде было что-то столь нежное, столь откровенное, что даже Вильгельм подавил тяжелый вздох, словно это его собственные чувства рвались наружу.
– Ты не понимаешь, что может сделать с твоей жизнью подаренное тобой сердце, – тихо сказал Брэнд.
– Я верю, что ты станешь бережно обращаться с моим сердцем, муж.
Тогда, будто влекомый силой ее любви, он встал и, обойдя съежившуюся на полу Колетт, подошел к жене.
– Я пытался бороться с любовью к тебе, но ты оказалась сильнее. Ты просишь моей любви? Она давно принадлежит тебе. Я люблю тебя, Бринна. Oui, люблю всем сердцем. – И он поцеловал ее.
– Наконец-то победа. – Вильгельм с облегчением вздохнул и, дождавшись, пока его любимый рыцарь закончит поцелуй, кивком указал на Колетт: – Что делать с ней?
Вильгельму очень хотелось избавить влюбленную пару от ее присутствия.
– Моя жена сохранила тебе жизнь, – сказал Брэнд, – но я хочу, чтоб ты немедленно покинула Эверлох. Забирай своих людей, и пусть Господь решает твою судьбу.
Колетт села и недоверчиво уставилась на него:
– Там ведь мороз… – Брэнд кивнул.
– Я же сказал, положись на волю Господа.
Он больше не произнес йи слова и, даже не взглянув в ее сторону, вывел жену за дверь.
– Идем, женщина, – приказал Вильгельм и рывком поднял ее с пола.
– Мой отец убьет тебя, – злобно выплюнула Колетт.
– Сомневаюсь. Когда я покинул его, он уже предстал пред Богом, – саркастически ответил герцог, бесцеремонно волоча ее за собой. – Я, моя дорогая, не столь милосерден, как лорд Брэнд из Эверлоха. Или как его жена.
Глава 23
Брэнд не мог заснуть. Он думал о том, как легко Бринна преодолела его, казалось бы, несокрушимую защиту. Хотя он поклялся себе никогда больше не любить, только глупец мог сопротивляться такой необыкновенной женщине. Брэнд прижал ее к своему телу, и она сонно прошептала:
– Брэнд?
Он успокоил жену поцелуем, а сам до рассвета лежал без сна, гладя ее волосы, осторожно целуя, чтобы не разбудить. Господи, он любит ее. Ничего страшного в этом нет, только радость и приятное возбуждение.
Бринна проснулась вскоре после того, как муж наконец уснул. Хотя мороз расписал узорами ставни ее окна, лучи солнца пробивались в комнату, приглашая начать день. Она прикоснулась губами к полуоткрытому рту мужа, нехотя высвободилась из его объятий и бесшумно оделась. Расчесывая волосы, Бринна с улыбкой вспомнила, как великолепен был сегодня ночью муж. Такой страсти она еще не знала. Брэнд полностью отдал ей и сердце и тело.
Он передвинулся на кровати, пытаясь найти ее.
– Спи, муж. – Она поцеловала его закрытые глаза.
– Куда ты собралась? – пробормотал он.
– В конюшню, посмотреть на жеребенка.
– Скорее возвращайся ко мне. – Он так и не смог открыть глаза.
Бринна с улыбкой перешагнула через Уиспер и тихо вышла из комнаты, чуть не столкнувшись с Данте.
– Bonjour, belle. Куда так спешишь?
– Посмотреть на своего жеребенка. Он родился вчера. – Ее неудержимая радость вызвала у Данте веселую улыбку.
– Я тоже хочу посмотреть на жеребенка. Я только возьму плащ и сразу присоединюсь к тебе.
Глядя вслед молодому рыцарю, она подумала, как расстроится Алисия, когда он покинет Эверлох. Она и сама будет скучать по нему. По коридору торопливо шагал Данте, уже в синем плаще на широких плечах, сияя очаровательной улыбкой на красивом лице. Его добродушно-веселый характер и беззаботная улыбка делали ярким даже самый мрачный день.
– Что особенного в этом замке Грейклифф, что ты ради него покидаешь всех нас? – вдруг спросила Бринна.
– Моя сестра. – Данте продолжал улыбаться, сделав вид, что не заметил ее внезапный порыв.
– Я даже не знала, что у вас есть сестра.
– Катерине тринадцать. Я привез ее в Англию четыре года назад.
– А ваши родители? – поинтересовалась Бринна, пока они спускались по лестнице.
– Наша мать покинула этот мир при рождении Катерины. Для нее это была поздняя и тяжелая беременность. Отец умер на службе королю Филиппу.
– Мне очень жаль. – Она похлопала Данте по руке и закусила губу, осознав, как мало знает о жизни мужа. – Должно быть, вы с Брэндом скучаете по отцу?
– Non. – Данте покачал головой и выдал свою очаровательную ямочку Ребекке, которая помахала ему рукой из большого зала. – Брэнда в семь лет отослали пажом к Вильгельму, я был отправлен туда спустя три года. Мы почти не видели отца.
Данте открыл тяжелые входные двери, они вышли на мороз и направились к конюшне. Молодой рыцарь сказал что-то насчет тепла, но его слова унес ветер. Бринна подумала, что он имеет в виду Алисию, но потом вспомнила его чувственную улыбку, посланную Ребекке.
Он с трудом открыл дверь конюшни, борясь с ветром, который пытался ее закрыть.
– Сомневаюсь, что здесь намного теплее, – сказал Данте, когда они вошли.
