Мари Клармон - Любовь побеждает все
Один из лакеев выдвинул перед ней стул, и Ева села, с трудом расправляя пышные складки платья под столом. Йен шагнул было к ней, но тетя остановила его взглядом. В таких делах леди Элизабет была сурова.
Йен сел во главе стола. Ева находилась по его левую руку, тетя — по правую. Они сидели так в полной тишине, пока наконец лакей в роскошной ливрее не принес первое блюдо. Крем-суп из лобстеров сначала налили леди Элизабет, потом — Еве и под конец — ему.
Йен взглянул на Еву, надеясь, что она соблазнится супом и наконец съест что-нибудь еще, кроме хлеба, которым питалась до этого момента. Тетя, словно не замечая неловкой тишины, взяла ложку длинными пальцами, погрузила ее в суп и заявила:
— Ева, дорогая, это одно из лучших блюд миссис Андерсон.
— Да. — Ева пристально посмотрела на леди Элизабет, и в ее глазах мелькнули злость и что-то еще. — Спасибо.
На мгновение Йену показалось, что она сейчас встанет и выйдет из столовой. Конечно, дело было не в чувстве голода, а совсем в другом. Ева очень хотела есть, но она забыла правила этикета и чувствовала себя неловко за роскошным столом.
Йену стало жаль Еву. Ему захотелось поддержать ее, сказать, что еду могут отнести к ней в спальню. Но он знал, что должен был заставить Еву съесть этот суп именно здесь, в столовой.
Ева медленно разжала кулаки и потянулась за ложкой. Каждое движение казалось вечностью. Она погрузила ее в суп и зачерпнула немного. Йен, затаив дыхание, увидел, как Ева поднесла ложку ко рту и проглотила суп.
Она вздрогнула и крепко обхватила столовый прибор. А потом взглянула сначала на леди Элизабет, а потом на него. На ее губах появилась слабая улыбка.
— Я такая интересная, что вы на меня все смотрите?
Йен с облегчением рассмеялся.
— Да, Ева. — Он отложил свою ложку и, потянувшись к ней, взял ее за руку. — И всегда такой была.
Их взгляды встретились, и в глазах Евы он прочитал решимость. В этот момент Йен понял, что она возвращается к прежнему «я» не только ради себя, но и ради него тоже.
Сердце Йена сладко заныло от нахлынувшей нежности. Ева сжала его пальцы, и ее улыбка превратилась в ироничную усмешку.
— Думаю, скучно со мной никогда не было.
— Это верно насчет вас обоих, — сказала леди Элизабет. Она сделала глоток вина, поправила прическу и добавила: — Я скоро поседею от ваших проделок.
Ева со смехом заявила:
— Это будет настоящим преступлением против красоты. Потому постараюсь вести себя как настоящая леди.
Йен не выдержал и недоверчиво фыркнул — ведь Ева всегда была такой строптивой! Но тут же одернул себя. Его поведение было недостойным. Она изо всех сил старалась вернуться к нормальной жизни, и ему не следовало смеяться над ней.
Ева вырвала руку из его ладони, а потом довольно игриво осведомилась:
— Ты что, смеешься надо мной?
— Нет. — Йен с облегчением улыбнулся, поняв, что она не разозлилась. — Ты всегда была интересной, но абсолютно правильной — никогда.
Леди Элизабет закивала с шутливой серьезностью и сказала:
— Да. И если ты начнешь притворяться благовоспитанной дамой, тебе никто не поверит.
— Понятно. Значит, я могу вести себя так плохо, как захочу, пока буду сиять и веселить всех вокруг.
Йен рассмеялся. Впервые в его душе зажглись искры счастья и надежды.
— Именно так, — подтвердил он.
— И, конечно, я не должна терять присутствие духа, если мне станут напоминать об Адаме.
Веселье за столом сразу исчезло без следа. Элизабет открыла рот и тут же закрыла его. Улыбка Йена погасла, лоб прорезали морщины. Ева впервые произнесла имя сына так спокойно. Так свободно.
— Нет, — тихо проговорил он. — Этого ты пока не можешь. Хотя и заслужила.
Ева сложила руки на коленях и опустила взгляд на сияющий от хрусталя стол.
— Вы должны составить список вещей, которые мне не следует делать. — Ее голос стал напряженным. — Чтобы никто не принял меня за сумасшедшую.
— Зачем ты такое говоришь? — спросила леди Элизабет.
Ева медленно подняла на нее взгляд. Лицо у нее превратилось в маску от боли.
— Потому что если я сорвусь, то меня отправят назад. — Она взглянула на Йена. — Разве не так?
Земля ушла у него из-под ног. До этой минуты Ева не говорила настолько прямолинейно о своем положении. С отказом от настойки разум быстро возвращался к ней, хотя тело все равно требовало очередной дозы лекарства.
Йен выпрямился и сказал со всей серьезностью:
— Я никогда не позволю, чтобы такое случилось.
Ева кивнула, но глаза смотрели с недоверием.
— Тогда я постараюсь выполнить свою часть сделки. Я буду изо всех сил стараться вести себя нормально. И тебе придется меньше оберегать меня, да?
— Да, — эхом ответил Йен.
Он хотел закричать, что ей не стоило рвать душу и притворяться, что все отлично. Но Ева была права. Чем лучше она сыграет эту роль, тем скорее освободится.
— Ты очень мудрая, — сказал Йен.
Ева натянуто улыбнулась, а потом отодвинула стул и с достоинством встала.
— Нет, Йен. До этого момента я полагалась на твою мудрость. Если бы не ты, я бы до сих пор царапала стены в сумасшедшем доме.
— Спасибо, но я не заслужил такой похвалы, — сказал Йен.
Ева скривила губы и подвела черту под их разговором:
— Простите меня, но я устала и хочу отдохнуть. Если вы считаете, что я обязана доесть суп, то отправьте его наверх. Не хочу мешать вам строить планы, как доказать всем, что я не сумасшедшая.
После этого она повернулась и вышла из столовой.
Йен привстал, собираясь кинуться следом за ней и обнять ее. Каждое слово Евы словно било его наотмашь.
— Стой, — приказала ему леди Элизабет. — Отпусти ее.
— Но я не хочу.
Йен жаждал доказать Еве, какой необыкновенной женщиной она была. Никакие невзгоды не могли лишить ее той особенной силы и красоты, ради которых любой мужчина был готов расстаться с сердцем и свободой.
— Она сама может о себе позаботиться, — сказала тетя и коснулась его плеча. — Особенно сейчас, когда перестал действовать наркотик. Ты не можешь ее контролировать.
Йен посмотрел в пустой дверной проем, словно он мог вернуть Еву назад одной лишь силой желания.
— Я и не хочу контролировать ее, — сказал он.
— Если ты так жаждешь помочь Еве, то дай ей шанс обрести себя. — Леди Элизабет погладила Йена по руке. — Она справится. Я вижу это по тому, как горят ее глаза.
— Я хочу, чтобы она скорее поправилась, — сказал Йен.
— Не надо торопить ее.
Йен кивнул, но вслух сказал:
— Я не переживу, если Еву вновь отправят в лечебницу. Нам надо доказать, что она вменяема, причем сделать это официально, и тогда ей не нужен будет опекун. Иначе Томас опять отправит ее к миссис Палмер. Значит, чем скорее Ева…
