Лори Коупленд - Достойный любви
То, что она увидела сегодня, сильно обеспокоило ее. Т.Г. вел себя как-то странно. Она молилась, чтобы Т.Г. снова не начал пить. Ей не хотелось верить, что он может пожертвовать ее и Вильсона благополучием ради чего-то столь тривиального и бессмысленного. Даже сейчас, когда казалось, что их битва проиграна, Т.Г. не покидал Мэгги. Каждый день она ожидала ухода Мосес и «хулиганок». Золота едва хватало, чтобы удержать их. Постоянные задержки становились опасными. Мэгги уже начинала думать, что это связано не просто с невезением, а с чем-то похуже.
Остановившись возле палатки Т.Г., она тихо позвала:
— Горди, ты не спишь?
Полог палатки приподнялся, и она увидела Т.Г. Ее взгляд остановился на распахнутой до пояса рубашке. Он нахмурился, когда понял, что она стоит на сильном ветру.
— Что-нибудь случилось?
— Могу я войти?
Войдя, Мэгги сразу направилась к огню. Девушка сняла косынку и ее волосы рассыпались по плечам. Он смутился. Окинув взглядом ее молодое соблазнительное тело, Т.Г. явственно почувствовал разницу между ними. Она была юна и способна предложить мужчине многое. Он был на двенадцать лет старше и ничего стоящего женщине предложить не мог.
— Где Вильсон?
— Вильсон заплетает Джелибину хвост.
— Как ему это удается?
Она пожала плечами. Это не легко, но он очень старается.
Согревая руки у огня, девушка произнесла:
— На улице делается все холоднее. Тебе, наверное, одному холодно в палатке.
Склонившись над пламенем, Т.Г. подбросил еще одно полено.
— Думаю, пора мне перебираться в лагерь.
Он бы давно уехал, если бы не она. Все, что он ни делал, он делал для нее.
Неизбежность его отъезда огорчила Мэгги. Без него жизнь в шахте станет невыносимой.
Т.Г. уже знал ее мысли так же, как и свои. Их взгляды встретились.
— Ничего не изменится, Мэгги. Я буду здесь каждый день.
— Но тебя не будет здесь ночью. Я буду скучать по нашим беседам.
— Мы продолжим наши разговоры, — мягко сказал он.
Они не поняли, как это случилось, но она вдруг оказалась в его объятиях. Он убрал прядь волос, упавшую ей па щеку.
— Я странная?
— Нет. Я думал о выражении твоего лица сегодня, когда ты увидела меня возле реки. Это было странно.
Ее взгляд затуманился.
— Т.Г., из-за чего это случилось?
Все периодически теряют контроль над собой. Но то, что случилось сегодня, не было простым приступом злобы.
— Из-за Батте Феспермана.
— Т.Г.! — воскликнула она. Они не собирались возобновлять этот разговор.
— Хорошо. Не верь мне. Что привело тебя сюда в столь поздний час?
Вздохнув, она положила голову ему на плечо, гладя его рубашку на груди.
— Ты все еще настаиваешь, что здесь есть привидение?
— Я вижу его каждый день.
— Ты уверен, что это Батте Фесперман, а не кто-нибудь, мистифицирующий тебя?
— Это Батте Фесперман.
Вздыхая, она подняла глаза:
— Если это правда, то почему я не могу видеть его? Ведь я владею шахтой. Если он хочет кого-то напугать, то почему он не пугает меня?
Вдруг палатка стала казаться слишком маленькой. И девушка оказалась очень близко к нему. Ее взгляд потеплел.
Гордон прижал девушку сильнее к груда и зарылся лицом в ее волосы.
— Может быть, он не любит мучить хорошеньких барышень?
Она прикрыла глаза, наслаждаясь его близостью. Им было очень хорошо друг с другом.
— Батте Фесперман говорил, почему он является только тебе?
— Это имеет какое-то отношение к ангелам-хранителям. Я понимаю, насколько безумно это звучит, Мэгги. — Он сам начинал понимать абсурдность своих слов.
Она прижалась к нему, отчаянно пытаясь поверить его словам, несмотря на то, что даже мысль о привидении ужасала ее. Если старый шахтер действительно существует, ее будущее выглядит достаточно туманным. Она пристально посмотрела ему в глаза:
— Ты думаешь обо мне? Особенно после той ночи, когда мы поцеловались.
Вдруг он почувствовал себя неловко. Что вообще делает она в его объятиях? Он не помнил, чтобы приглашал ее.
— Почему ты задаешь этот вопрос? Мы говорили о привидениях.
— Но сейчас мы говорим о другом. Мы говорим о тебе… обо мне… и о поцелуях, — улыбнулась она. — Ты думаешь обо мне?
Уже давно она не могла ни о чем думать, кроме него.
— Я думаю о тебе сейчас.
Всем телом он ощущал ее флюиды. Он почувствовал ту же лихорадку, которую она в нем всегда вызывала.
— Значит, тебя влечет ко мне?
Это открытие одновременно напугало ее и сияло камень с души. Если он испытывал то же влечение, что и она, тогда нет другого выхода, как удовлетворить их общую жажду.
— Да, влечет, — признал он, несмотря на растущее в нем дурное предчувствие.
Т.Г. привлек девушку к себе с такой силой, что сопротивляться было бы бесполезно. Он устал бороться с чувствами, которые больше не контролировал. Его голос стал глухим и хриплым.
— Мэгги, я не хочу, чтобы это произошло.
С того момента, когда он поцеловал ее, он понял, что это неизбежно.
— Почему ты так боишься своих чувств? — прошептала девушка. Она своих чувств не боялась, она хотела полностью раствориться в них.
— Я жил хорошо, пока не встретил тебя. Я не хочу влюбляться, Мэгги. Мне нечего предложить женщине.
Она снова взглянула на него, осознавая как тяжело дастся ему борьба со своими чувствами.
— Разве ты не думаешь, что это должна решать женщина?
— Нет. Я уже все решил. Я не хочу усложнять наши отношения. Ты молода и красива. Тебе нужен человек, подходящий тебе по духу.
— Я его уже нашла.
— Ты молода и впечатлительна. Ты обо мне ничего не знаешь.
— Расскажи о себе, Горди Меннинг. Какие мысли кажутся тебе ужасными?
— Это глупые мысли. Я слишком прост, чтобы так думать.
— Не могу сказать, что ты простак, — уверила она его.
Он колебался, пытаясь преодолеть смущение.
— Ночью, прежде, чем я все пустил на самотек, я поймал себя на мысли, что ты слишком любишь батат и сандвичи.
Смеясь, она прильнула к его мускулистой груди. От него пахло дымом костра и чистым горным воздухом.
— Я ожидала чего-то более романтичного.
— Это недостаточно романтично?
Он начинал чувствовать себя совершенно беззащитным перед ней.
— Нет. Попробуй еще.
— Я не умею говорить романтичных вещей. Что ты хочешь, чтобы я сказал? — Произнеся это, он сильнее прижал ее к груди.
— То, что у тебя на сердце.
— Я не могу… Не сейчас, Мэгги.
Возможно, он никогда этого не скажет.
— Тогда скажи что-нибудь ужасное, наглое, бесстыдное.
