Эшли Марч - Соблазнить герцогиню
— Восемь.
Эдвард, державший между пальцами сигару, повернулся к Шарлотте и что-то шепотом ей сказал.
Герцог же представил, как затолкает эту сигару гостю в глотку, если он все-таки не уйдет.
— Девять.
Эдвард поднялся и быстро прошагал к двери. Проводив его взглядом, Филипп подумал: «А жаль…»
— Десять.
Последний из гостей — тот, которого звали Эндрю и который заговорил о разводе — проворно вскочил на ноги и в следующую секунду исчез за дверью.
Шарлотта гневно взглянула на мужа и попыталась последовать за своими гостями. Но Филипп, удержав её за плечи, с усмешкой проговорил:
— Полагаю, тебя что-то огорчает. Вероятно, мое поведение.
— Больше всего меня огорчает твоя деспотичность и твое высокомерие, — ответила Шарлотта, презрительно фыркнув.
Филипп еще крепче сжал ее плечи.
— Неужели ты полагала, что я позволю этим субъектам находиться в моем доме? Ведь они только и думают о том, как бы стать твоими любовниками.
Шарлотта с вызовом вскинула подбородок:
— А почему бы им не думать об этом? И почему бы мне об этом не думать? Ведь ты же расхаживаешь со своей любовницей у меня под носом.
Герцог пристально взглянул на жену. Потом вдруг спросил:
— Ревнуешь, Шарлотта?
Она ненадолго задумалась.
— Что ж, может, и так. А это имеет какое-то значение?
Филипп не ответил. И казалось, он о чем-то напряженно размышлял, возможно, пытался понять, что же означали последние слова жены.
И тут Шарлотта вдруг прижала ладони к его груди и тихо, почти шепотом, спросила:
— Филипп, а ты хотел, чтобы я ревновала?
Герцог явно смутился.
— Видишь ли, я… — Он не знал, что ответить.
— Филипп, может, сказать тебе, о чем я мечтаю, чего хочу больше всего на свете? Впрочем, все равно скажу, — даже если ты не желаешь знать, о чем я мечтаю. Я хочу хоть на мгновение стать такой же, как она. Хочу стать такой же для тебя желанной.
Филипп судорожно сглотнул. Губы его приоткрылись, но казалось, он не может вымолвить ни слова.
— Зачем тебе… это? — спросил он, наконец, хриплым шепотом.
Но она, не ответив на вопрос, продолжала:
— А может, рассказать, как страстно я желала стать тебе настоящей женой, той, о которой бы ты заботился, которую бы любил?
Филипп привлек жену к себе. Глядя ей в глаза, прошептал:
— Но зачем тебе мою любовь, Шарлотта? — «Скажи, что любишь меня», — добавил он мысленно. Ох, как же ему хотелось услышать от нее эти слова…
Но Шарлотта и на сей раз не ответила. Почти касаясь губами его щеки, она вновь заговорила:
— А рассказать тебе, как больно мне было видеть ее в твоих объятиях, знать, что именно с ней ты собираешься провести всю оставшуюся жизнь?
— Но почему, Шарлотта, почему?! — Филипп чуть отстранился от нее, чтобы видеть выражение ее лица. — Объясни, пожалуйста… Скажи, зачем тебе моя любовь? Ведь ты же хочешь от меня избавиться, хочешь, чтобы я с тобой развелся, не так ли?
Ему хотелось заключить ее в объятия, хотелось крепко прижать к себе и осыпать ее поцелуями, но он напряженно ждал ответа. Не выдержав, снова спросил:
— Шарлотта, зачем?.. Скажи, зачем тебе это?
Она вдруг прижалась губами к его уху и прошептала:
— Нет, не скажу, Филипп. Зато скажу другое… Ты негодяй, презренный негодяй. — С этими словами она отпрянула от него и отступила на шаг.
— Но ты же сама хотела, чтобы я ревновал! — закричал Филипп. — Разве я не прав?!
Герцог смотрел на жену с некоторым удивлением. «Какие же ее слова — правда? — думал он. — Те, что она говорила минуту назад, или эти, последние?»
Тут Шарлотта вновь заговорила, причем говорила все громче.
— Филипп, ты постоянно пытаешься контролировать меня, как-то воздействовать, навязывать свою волю… И — что еще хуже! — ты совершенно не думаешь о моих чувствах, ты всегда думал только о себе. И вот сейчас, увидев здесь моих любовников, как ты их называешь, ты ведь огорчился, не так ли? Надеюсь, что огорчился. И мне очень хочется думать, что ты наконец-то кое-что понял… Да, я надеюсь, что ты наконец-то понял, что чувствует человек, которого на каждом шагу обманывают, которого постоянно унижают.
Отвернувшись от мужа, Шарлотта принялась расхаживать по комнате. Потом вдруг остановилась и, пристально взглянув на него, воскликнула:
— Черт возьми, Филипп! Ну скажи же хоть слово!
Но он не знал, что сказать. У него не было слов. Тяжело взглянув, Шарлотта пробормотала:
— Что ж, отлично. Тогда оставь меня, пожалуйста. Иди к Джоанне. Иди к своей любовнице. Уходи же, Филипп, не мучай меня.
Но Филипп не мог покинуть ее сейчас, не мог оставить одну. И он вдруг понял, что обязан сказать ей правду — хотя бы часть правды.
Судорожно сглотнув, герцог проговорил:
— Поверь, мы с Джоанной — вовсе не любовники. И я никогда не имел намерений жениться на ней.
Шарлотта пристально посмотрел ему в глаза, Потом спросила:
— Тогда почему же ты согласился на развод? И зачем уговорил меня давать тебе эти глупые уроки? Почему ты затеял всю эту игру?
— Потому что я… — Филипп умолк, он чувствовал, что не может сказать всю правду, — возможно, просто еще не был к этому готов.
Кроме того, он прекрасно понимал, что мог бы окончательно лишиться Шарлотты, если бы признался в том, что вовсе не собирался отпускать ее, не собирался с ней разводиться. Действительно, не мог же он признаться в том, что сразу же после первого письма своему поверенному написал второе, которое отменяло распоряжение о начале бракоразводного процесса.
Но жена смотрела на него все так же пристально, явно давая понять, что ждет ответа.
— Ты нужна мне, Шарлотта, — ответил он наконец.
Она презрительно фыркнула, — очевидно, решила, что он, как и многие другие, просто жаждал ее тела.
Когда же Шарлотта заговорила, в голосе ее были горечь и отчаяние.
— Что ж, теперь мне все ясно, Филипп. Выходит, и арфа, и ярмарка, и все прочее — это всего лишь уловки. Ты решил затащить меня в постель, не так ли? Но, Филипп, ты ведь и так мой муж, разве нет? Я и так принадлежу тебе, верно? Тебе нужно лишь расстегнуть штаны и приказать мне…
— Нет! — Он решительно покачал головой. — Все совсем не так, Шарлотта.
Она изобразила удивление:
— Так в чем же дело, Филипп? Что тебе не нравится? Может, не нравится мое поведение? Но ты же считаешь меня шлюхой… Как же еще я должна вести себя. А… ты, наверное, хочешь, чтобы я стала перед тобой на колени. — Тут Шарлотта, подобрала юбки и опустилась на колени.
— Поднимись! — Он наклонился и схватил ее за руки. — Немедленно встань, черт возьми!
