Вирджиния Хенли - Соблазненная
Тони согласно кивнула, и Адам стал выбираться из толпы. Пройдя через Хэнгинг-сорд-аллей, они остановились у заведения под вывеской «Кухня Джека Кетча». Тони с беспокойством посматривала на выставленные в витрине требуху и ножки. В голове промелькнула догадка, а не включено ли это заведение в список мер опекуна, предназначенных «сделать из него мужчину». Сэвидж заказал обоим поросячьи ножки. Глядя, как он щедро посыпает их солью и сдабривает уксусом, Тони увидела, что такая пища доставляет ему удовольствие.
Сэвидж улыбался, предавшись нахлынувшим на него приятным воспоминаниям.
— Я приходил сюда поесть еще подростком. В те времена казалось, что никогда не наемся досыта.
— Где вы жили? Адам показал рукой:
— За рекой. Пошли, можно есть на ходу. Когда они не спеша двинулись по Лоуэр-Темз-стрит, Тони, набравшись храбрости, стала откусывать от белой студенистой ножки. Она оказалась не такой уж противной, как она думала, и, откусив несколько раз, Тони стала жевать, не боясь, что не примет желудок.
На Биллингсгейтсном рыбном рынке Адам купил по бумажному кулечку с морскими улитками. На прилавке им дали по булавке, и Адам показал Тони, как доставать крошечных моллюсков из их раковин. У реки висел пират в кандалах, а у позорного столба прикован мужчина, печатавший оскорбительные памфлеты о помешанном короле.
Сэвидж поглядывал на шагавшего рядом юношу.
— Ты первый раз в этой части Лондона? Тони кивнула головой. Потом ухмыльнулась:
— Но, видно, не последний.
У каждого уличного торговца они что-нибудь покупали — пирожки с мясом, пареный горох, жареные каштаны и горячие булочки. Их толкали водоносы, коноводы, чужеземные матросы и шлюхи, готовые за пенни задрать юбку. Шлюхи пробовали обхаживать их, но, когда разглядели, что этих голубей не ощиплешь, стали кричать вслед всякие непристойности.
— Ха-ха, извините, мы не хороши для этих паршивых лордишек!
Одна мордастая озорница схватила Тони за руку:
— Пошли со мной, дорогуша. Я пососу тебе хрен, пока он не закрякает!
Сзвидж еле сдерживал улыбку, глядя на растерянную Тони. Подошла еще одна женщина, и Тони замахнулась на нее тростью с янтарным набалдашником.
— Почистить шишку, сэр? — подмигнула та. Наконец, услышав непристойные намеки, Тони принялась хохотать.
— Так-то лучше, — одобрил Сэвидж. — Нечего задирать свой аристократический нос перед портовыми шлюхами. — Подумав, Сэвидж добавил: — Но никогда не трахай их. Здесь свирепствует сифилис.
Как бы ее ни оберегали, Тони более или менее представляла значение этого слова, но она была шокирована, когда Сэвидж произнес его в разговоре с ней. Неужели мужчины так разговаривают между собой? Ей до смерти хотелось самой произнести это дурное слово и было интересно увидеть его реакцию.
— Кого же тогда трахать?
Сэвидж смерил Тони ледяным взглядом, думая, не дурачат ли его. Потом понял, что лорд Лэмб не имеет ни малейшего представления, кого можно, а кого нельзя. Боже милостивый, да он невинный младенец!
— Большинство молодых людей, достаточно богатых, чтобы иметь прислугу, обычно набираются опыта, заваливая горничную или дочек арендаторов. Кажется, твои вполне готовы. Здесь, в Лондоне, тоже большой выбор. Принятых в свете потаскух зовут жрицами любви. Можно поискать среди балерин и артисток. Многие аббатисы предлагают молоденьких послушниц для наставления титулованных юношей.
— Вы хотите сказать, монашек? — не веря ушам, спросила Тони.
— Черт возьми, конечно, я не имею в виду монашек, настоящих монашек. Так на жаргоне называют девушек из первоклассных борделей. — Сэвидж помолчал. — Знаешь ли ты вообще, что такое бордель? — требовательно спросил он.
Тони хотелось солгать, потому что она терпеть не могла, чтобы Адам Сэвидж с таким презрением относился к лорду Лэмбу.
— Не имею представления, но коль, черт вас побери, вы мой опекун, то уж лучше просветите меня.
— От такого занятия пересохло во рту. Ставлю пинту, — сказал Адам, сворачивая к таверне «Радуга». — Здесь когда-то был малый, который мог шить пальцами ног, — безо всякой связи заметил он.
Хозяин налил им две пинты, и они сели за столик, где можно было поговорить. Сделав большой глоток эля, Сэвидж вытер рот тыльной стороной ладони.
— Когда мужчина достигает зрелости, почти невозможно воздерживаться, да и зачем, когда есть столько доступных партнерш? Пойдем дальше. Думаю, ты не настолько наивен, чтобы не знать, что большинство состоятельных людей содержат любовниц.
— Конечно. Роз говорит, что даже женатые, и те где-нибудь прячут любовниц.
— Содержать любовницу может быть не по карману, особенно молодым людям вроде тебя, поэтому существуют дома, обычно называемые борделями, где ты платишь содержательнице и получаешь партнершу на час, на вечер или на всю ночь. Ты платишь за ее сексуальные услуги. В домах высшего класса женщины обычно привлекательны, весьма искусны в том, как ублажить мужчину, и, важнее всего, они должны быть чистыми, чтобы ты не подцепил порцию сифилиса. В Лондоне есть места на любой вкус и карман.
— Понятно, — сказала Тони. Пара деталей, которые всегда ставили ее в тупик, теперь встали на место. Щеки пылали, но разговор был ужасно интересным.
— Женщины, предлагавшие себя, — уличные проститутки. Прибегать к услугам простой шлюхи никогда к добру не приведет.
— Сзвидж, я знаю о проститутках. Кругом Чаринг-кросса их словно блох на собаке. Я просто не знал о домах порока.
Сэвидж улыбнулся, услышав такое благонравное выражение.
— Англичане такие великие лицемеры, когда речь заходит о сексе.
— По сравнению с выходцами из индийских владений? — осведомилась Тони.
— По сравнению со всеми! Во Франции их называют «веселыми домами».
Тони раздражало, что Адам Сэвидж был так хорошо знаком с подобными местами.
— Не понимаю, что здесь привлекательного. Девушки из простолюдинок, неграмотные и хотят только денег. Тогда как каждый сезон в свете появляется так много обаятельных воспитанных юных леди.
— Очень просто. Трахать дебютанток не позволяют светские правила. Их предлагают для замужества.
— Это из-за того, что в свете господствует двойной стандарт. Женщинам не дано решать свою судьбу. У них нет денег, нет власти, из-под власти отца они переходят под власть мужа, и это если повезет и они поймают такое ускользающее существо. — Она вдруг поняла, что говорит как женщина, и замолкла.
Сэвидж сухо заметил:
— Из того, что мне довелось наблюдать, у мужей не так уж много власти. Как только женщина выходит замуж, она уже хороша для траханья.
— Это же возмутительно! Только развратник станет преследовать замужнюю даму.
