Как повергнуть герцога (СИ) - Данмор Эви

Себастьян скромно кивнул, хотя на самом деле вовсе не был скромным. Он вёл себя подобным образом, потому что это приносило свои результаты, но королева не первая, кто неправильно интерпретировала его манеру держаться.

— Я хочу, чтобы вы стали главным стратегическим советником в предвыборной кампании партии тори.

Благодаря герцогскому воспитанию он сумел сохранить невозмутимое выражение лица, но его разум лихорадочно работал.

— Для предстоящих выборов?

Королева нахмурилась.

— Да. Что-то пошло не так. Либеральная партия неожиданно вышла вперёд.

Неудивительно, ведь члены той партии смотрели на ситуацию в стране трезво, а не сквозь розовые очки партийной идеологии Дизраэли. Но королева питала нелепую слабость к выскочке премьер-министру, и теперь она просила его, Себастьяна, удержать этого человека у власти?

Немецкие часы с кукушкой на каминной полке отсчитывали драгоценные секунды, пока он перебирал в голове факты. Выборы должны состояться в марте, чуть больше чем через пять месяцев. Едва ли у него хватит времени, чтобы изменить ситуацию, учитывая десяток поместий, политическую работу и непослушного брата, за которыми нужен глаз да глаз. Вопрос заключался в том, насколько сильно королева хотела, чтобы именно Себастьян изменил ход этих выборов? Видимо очень сильно. В свои тридцать пять лет он являлся одним из её самых доверенных советников, потому что хорошо выполнял свою работу.

Он встретился с ней взглядом.

— Я польщён, но я не политик, мадам.

Королева застыла.

— Оставьте нас, Лэмбтон, — приказала она.

Как только дверь захлопнулась, королева нахмурилась ещё сильнее.

— Вы политик во всём, кроме имени, и никто не может оспорить ваше лидерство, — сказала она. — Ваши общественные начинания имеют непрерывную историю успеха.

— В настоящее время я слишком занят, чтобы выполнить ваше поручение должным образом, мадам.

— Прискорбно, — холодно проговорила королева, а, когда он не ответил, спросила: — Скажите, есть ли что-нибудь, что позволило бы вам изменить приоритеты?

Она не столько спрашивала, сколько провоцировала его предъявить требования королеве Англии.

Себастьян не дрогнул.

— Я трачу много времени на то, чтобы убедить Хартфорда продать мне замок Монтгомери, — сказал он. — Если кто-то убедит его вернуть мне дом, у меня появится возможность стать советником тори.

Её глаза сузились.

— Продать вам замок? У нас создалось впечатление, что его на самом деле никто не покупал. — Из-под тяжёлых юбок доносилось быстрое постукивание маленькой ножки. — Напомните нам, Монтгомери, каким образом ваше фамильное поместье перешло во владение моего племянника?

Видимо, он это заслужил.

— Мой отец проиграл его маркизу в карты, мадам.

Брови королевы приподнялись в притворном удивлении.

— Ах. Верно. Видите ли, раз замок настолько низко ценится, что его можно поставить на карту, то его потеря вполне заслужена, вам не кажется?

— Безусловно, — сказал он, — но ведь я не мой отец.

Она перестала топать ногой. Последовавшее напряжённое молчание было странным образом наполнено чем-то личным. Королева годами наблюдала за тем, как он пытается собрать воедино наследие своей семьи, никогда не мешая ему, но и не помогая. Кроме одного раза, как подозревал Себастьян, потому что последствия развода оказались на удивление сносными.

— Бесспорный факт, — сказала она. — Поэтому я хочу, чтобы вы взяли на себя руководство предвыборной кампанией.

— Мадам…

Она резко подняла руку.

— Так и быть. Хартфорд сделает вам предложение по продаже сразу после выборов.

У Себастьяна возникло ощущение, будто его швырнули на землю, все мышцы сковало напряжение, а следующий вдох дался ему с трудом.

— Повлияют ли результаты выборов на его предложение? — с трудом спросил он. В таких вещах нужна ясность.

Она усмехнулась.

— Естественно. Последнее слово, конечно, за Всевышним, но разве победа на выборах не будет достаточным доказательством того, что замку суждено вернуться к вам?

В его голове тут же начал вырисовываться план действий. Себастьян поднялся на ноги и направился к дверям, мысленно перестраивая расписание на ближайшие месяцы…

— Герцог.

Он медленно повернулся.

Королева откинулась на спинку кресла, в её голубых глазах зажёгся недобрый огонёк.

— Если мы хотим, чтобы эта кампания увенчалась успехом, — проговорила она, — ваше поведение должно стать образцовым.

Он подавил хмурый взгляд. Его поведение и так было образцовым, настолько, что даже развод не смог подмочить репутацию Себастьяна.

— Ходят слухи, что вы становитесь эксцентричным, — сказала она, — но эксцентричность совсем не идёт человеку, которому нет и сорока, согласны?

— Согласен…

— И всё же вас почти не встретишь на званых вечерах. Вы не приглашаете гостей на ужин, ведёте затворнический образ жизни, хотя всем известно, что политические решения принимаются за хорошей трапезой. И ни в прошлом году, ни в позапрошлом вы не устраивали приёма по случаю встречи Нового года.

И три года назад тоже. Потому что всеми этими делами должна заниматься герцогиня.

Он стиснул зубы. Становилось понятно, к чему клонит королева.

— Новогодние приёмы Монтгомери имели широкую известность по всему континенту, когда я была ещё девочкой, — продолжила она. — Ваш дед устраивал самый грандиозный фейерверк. Конечно, тогда всё это происходило в замке Монтгомери, но Клермонт тоже подойдёт.

— Вы хотите, чтобы я организовал новогодний приём, — сухо проговорил он.

Она радостно хлопнула в ладоши.

— Почему бы и нет. Вы, конечно, опаздываете с приглашениями, но люди изменят свои планы. Никто не захочет создать впечатление, будто его не пригласили на самое значимое мероприятие года. Так что выполните свой долг, герцог. Устройте празднества. И повеселитесь.

Повеселитесь. Пока поезд, постукивая колёсами, возвращался в Уилтшир, Себастьян прокручивал в голове это насмешливое слово. Он оторвал взгляд от темнеющего горизонта.

Рэмси только что закончил раскладывать блокнот, перьевую ручку и пресс-папье на узком столике перед Себастьяном и направился в отделение для прислуги.

— Рэмси, составь список персонала, который потребуется для организации загородного приёма по случаю встречи Нового года.

Хорошо обученный, камердинер не смог удержаться: прежде чем он успел взять себя в руки, его глаза расширились от удивления.

— Да, ваша светлость.

— Необходимо устроить фейерверк, расходы не имеют значения.

— Понял, ваша светлость.

— И бал, — мрачно добавил Себастьян. — Мне нужна основная идея проведения зимнего бала к следующей неделе.

— Конечно, ваша светлость. — Рэмси засунул руку в карман пиджака и достал тонкий серебряный портсигар с сигаретами. Он положил его рядом с пресс-папье и удалился.

Себастьян взялся за перо. Возмездие королевы попало в цель. Вряд ли можно счесть наказанием домашний приём, но, с другой стороны, она знала, как сильно его раздражают толпы гостей, бессмысленная болтовня, духота, вторжение в его дом и работу. И это при том, что у него не было герцогини, которая взяла бы на себя обязанности по подготовке к мероприятию и общению с гостями. Он замер. Возможно, в этом и заключалось истинное намерение королевы, заставить его почувствовать необходимость жениться?

Себастьян отложил перьевую ручку и потянулся за сигаретами. Ему не нужно было напоминать, он и так знал, что мужчине его возраста давно следовало обзавестись герцогиней, которая стала бы вести домашние дела и управляться с целой стайкой сыновей. И каждая светская матрона об этом тоже знала. Как только он появлялся в обществе, они навязывали ему своих дочерей, семнадцатилетних дебютанток, которые наперебой соперничали за право стать следующей герцогиней Монтгомери. Все они так его боялись, что даже не решались поднять на него взгляд. Губы Себастьяна изогнулись в саркастичной улыбке. В статусе его жены им придётся выносить гораздо больше, чем просто смотреть ему в лицо.