Маргарет Пембертон - Всего дороже
Снег, который шел всю ночь, повалил еще сильнее. Джаред занял место возницы и приготовился отправиться в путь. Его плечи были укутаны теплой накидкой с капюшоном, кожаные штаны были заправлены в высокие сапоги, за широким кожаным ремнем торчал складной нож.
— Джаред, как ты думаешь, сколько миль мы сможем проехать за день? — спросила Лидия Лайман.
— В такую погоду — семь или восемь! — крикнул Джаред.
Ветер относил его слова в сторону.
— А сколько миль до Скалистых гор и Обетованной земли? — спросила сестра Шалстер из фургона Коули.
— Тысяча, — мрачно ответил брат Коули.
Том Марриот крикнул:
— Ну что, двигаемся?
И Джаред с гиканьем стегнул лошадей.
Маленький караван из повозок и скотины стал осторожно спускаться по берегу замерзшей реки. Том Марриот щегольски сдвинул фетровую шляпу набок и запел.
— Надеюсь, лед выдержит, — с тревогой сказала маленькая Серена Спенсер, обращаясь к Полли.
В фургоне Спенсеров не хватило места, поэтому Серена поехала в фургоне Марриотов.
— Выдержит, не бойся.
Полли обняла девочку и стала подпевать. Они отправлялись в великое путешествие, и ее сердце любительницы приключений радостно пело. Она бы хотела сидеть на козлах, но там оставалось место только для Тома и Джареда, поэтому она расположилась в фургоне с Люси и Сереной. Фургон сильно трясло, и внутри, несмотря на теплую одежду путешественников и одеяла, все же было очень холодно.
Это был долгий и трудный день, к тому же все страдали от недосыпания. Когда на землю опустились сумерки, караван остановился на берегу Шугар-Крик на привал, Полли помогла Джареду разгрести снег, и они развели костер. Потом путешественники погрелись у огня и поели, а после снова забрались в фургоны, и, укрывшись одеялами, расположились на ночлег.
Том Марриот и Джосая Коули задержались у костра. Том спросил:
— Мы можем остаться тут на некоторое время, чтобы женщины хорошенько отдохнули?
Джосая замотал седой головой:
— Том, это бессмысленно. Нам надо продолжать путь. Завтра направимся в Ричардсон-Пойнт, поедем вдоль реки Фокс.
К ним подошла сестра Лайман. Чувствовалось, что дорога сильно вымотала ее, и она держится из последних сил.
— Брат Коули, на моей повозке разболталась ось. Я целый час пытаюсь исправить ее сама, но у меня ничего не получается. И руки замерзли.
Полли поспешила к ней и с ужасом увидела, что руки сестры Лайман побелели и распухли.
— Не надо было вам этим заниматься! Завтра вы не сможете держать поводья!
Она быстро увела сестру Лайман в фургон Марриотов и принялась энергично растирать ей ладони. Сестра Лайман стиснула зубы, морщась от боли.
— Осторожно! — послышался крик Тома Марриота.
Раздался ужасающий скрип и громкий крик. Люси Марриот, прижимая к груди одеяло, выглянула из фургона и всмотрелась в темноту.
— Что случилось? С тобой все в порядке?
Полли выпустила руки сестры Лайман, спрыгнула на землю и вместе с Джаредом побежала туда, где стоял фургон сестры Лайман, накренившийся под неестественным углом.
Брат Коули лежал на снегу, держась за свое плечо, и стонал от боли. Том Марриот тяжело дышал, из последних сил удерживая фургон на весу, чтобы не придавить Коули.
Как только тот выбрался из-под фургона, Джаред быстро распахнул его пальто и ощупал плечо и руки.
— Рука сломана, — мрачно сказал он. — Помогите отнести его под навес. — И повернувшись к Полли, спросил: — Ты сможешь наложить ему шину?
Полли кивнула. Она умела вправлять сломанные кости, но ей еще не приходилось это делать в таких ужасных условиях. Когда на сломанную руку была наложена шина, шел уже третий час утра, и Полли едва держалась на ногах от усталости и холода.
— Кто же нас повезет? — прошептала сестра Коули, беспомощно глядя то на Тома, то на Джареда. — Я не могу управляться с упряжкой волов.
Том вздохнул. Из всех женщин, которые могли бы остаться без помощи здорового мужчины, сестра Коули была самой уязвимой. Она была горожанкой, и жизнь на ферме никогда не давалась ей легко. Она до сих пор не умела делать многое из того, что запросто делали четырнадцатилетние девочки. Том похлопал ее по плечу.
— Я вас повезу. А теперь нам всем надо немного поспать, впереди нас ждет нелегкий день.
— Может, нам вернуться? — неуверенно спросила Люси у мужа, когда он вернулся в свой фургон. — Рука брата Коули будет заживать несколько недель, а нас тут семь женщин и пятеро детей.
— Нет, — мягко сказал Том. — Мы поедем дальше. Сейчас мы вряд ли можем вернуться, даже если захотим.
Он мог больше ничего не добавлять. При мысли о чужаках, вторгающихся в ее прекрасную гостиную и приветливую кухню, Люси отвернулась и стала молиться, прося Бога дать ей силы. Им предстояло путешествие длиной в тысячу миль, а они преодолели всего семь. Экспедиция, которая представлялась вполне осуществимой, когда они обсуждали планы за кухонным столом, теперь все больше и больше казалась невозможной. Люси хотелось плакать, но она держалась ради Тома.
— Не волнуйтесь, — сказала Полли наконец, забираясь под одеяло. — Начало пути было плохим, но утром, надеюсь, все будет лучше.
Но лучше не стало, а стало хуже. Даже у Полли следующий день почти погасил ее оптимизм. Началось с того, что на починку колеса фургона сестры Лайман ушло несколько часов. Потом Том Марриот продрог от холода, и Джареду пришлось сменить его на облучке фургона Коули. А их собственной упряжкой в это время управляла Полли. Час за часом они ехали по снежной пустыне, без всяких дорог, холодный северо-западный ветер дул им в лица с таким неистовством, что, казалось, сдувал кожу со щек.
Серена начала плакать от холода. Приближались сумерки, а у них все еще не было подходящего места для привала. Когда они уже совсем пали духом, Нефи вдруг закричал:
— Смотрите, всадник!
Полли напряженно всмотрелась вдаль, и вскоре она увидела, что им навстречу скачет мужчина на коне.
— Хвала Господу! — воскликнула Люси Марриот. — Вы не видите, кто это? Кто-то из сыновей Кимбеллов или из Ромни?
— Ни тот, ни другой, — вздохнул Нефи разочарованно. — Это какой-то военный.
— Может, он подскажет нам, где лучше разбить лагерь, — сказала Люси Марриот.
К изумлению Полли, Лидия Лайман задумчиво произнесла:
— Я всегда считала, что мужчинам идет военная форма.
Что ж, тот конкретный мужчина, который приближался к ним, определенно хорошо смотрелся в форме. Его высокие сапоги сияли, несмотря на снег, заправленные в них брюки выглядели безупречно в отличие от кожаных штанов Джареда. Темно-синий мундир, украшенный золотым галуном, сидел на широких плечах идеально. Ко всему прочему всадник великолепно держался в седле и скакал на вороном коне с дерзкой легкостью.