Юджиния Райли - Дерзкий каприз
— Стало быть, ты женишься на ней? Чарли расплылся в улыбке:
— Возможно.
— И ты готов отказаться от бродячей жизни и осесть ради нее в одном месте? — с сомнением осведомился Джеб.
— Если честно, то да. Я давно собирался бросить свое занятие.
— Стало быть, по рукам?
— Пожалуй. — И все же, когда мистер Мэлони протянул руку, Дюранго из предосторожности не сразу подал свою. — С одним условием — сначала я хочу видеть товар. Я не возьму в жены уродину.
Джеб приосанился:
— Конечно, мистер, вы увидите ее. Ну же!
— И когда я смогу взглянуть на девушку? — спросил Чарли после того, как их договор был скреплен рукопожатием.
— Как только я вытащу се из каталажки. Гулкий смех Чарли прогремел на весь салун. Затем он тихо сказал Джебу:
— В таком случае я буду неподалеку от города, пока ты не вернешься с ней, папочка!
И они принялись обговаривать детали сделки.
Оседлав свою пегую лошадь и выбравшись из города, Чарли Дюранго испытал чувство удовлетворения.
Пустив Корону легким галопом, он несся вперед по просторной дороге. Проехав небольшую речку, пересекавшую тракт, из которой поднималась здоровенная каменная глыба, давшая название городу, Чарли поднялся на холм и поскакал на юг, к хижине Стокмана.
В первую минуту, когда совершенно незнакомый ему человек предложил взять в жены его дочь, Чарли был ошарашен, но на самом деле он действительно искал себе жену. Ему было уже тридцать, и он устал от полной насилия и опасностей жизни, которую вел на протяжении многих лет. Ему надоело глотать дорожную пыль, участвовать в перестрелках, сражаться с индейцами и выслеживать всякую мразь. Что уж говорить о прокуренных салунах и проститутках, иногда пытавшихся, чтобы заполучить его деньги, всадить ему нож в спину!
Вот уже несколько лет Чарли не покидало страстное желание прекратить кочевую жизнь и стать достойным членом общества. На деле это значило жениться, завести детей и навсегда обрести собственный кров.
Он долгое время готовился к решительному шагу, внося большую часть сбережений в разработку золотоносной копи возле Пайкс-Пик. В недавно полученном письме его товарищ писал ему, что они близки к главной жиле. Как только ее обнаружат, Чарли придется перебраться в Денвер и прихватить с собой жену.
Чарли Дюранго, как и всякий мужчина, любил женское общество, однако до сих пор ему не удалось встретить женщину, будоражащую и веселую, с которой можно провести остаток дней своих, женщину, достаточно мужественную, чтобы осадить его, когда он не прав, и одновременно преданную и храбрую, чтоб вместе с ней противостоять всем напастям. Женщины, которых он встречал прежде, делились на два вида: проститутки хотели вытянуть из него деньги, а сладкоречивые девственницы при виде его ежились от страха, но ни те ни другие не годились ему в жены.
И вот наконец-то появилась девушка, о которой он мечтал. Тряхнув головой, Чарли улыбнулся. Сжечь школу — у этой крошки есть характер!
Если дочь Мэлони миловидна, он непременно женится на ней и заберет ее в Денвер.
Пока Чарли смаковал свою победу, Джеб готовился к отъезду из города, покупая припасы в магазине семьи Оутс. Выходя со свертком из каменного строения, он едва не столкнулся со Спадсом Гилхули.
Оба отпрянули назад и настороженно посмотрели друг на друга. Джеб был здоровяком с грудью навыкат, Спад же сухопар, кривоног и мал ростом; его лицо украшали седые усы, а из-под бровей смотрели завистливые пронырливые глаза. Их земли граничили, и они вот уже почти двадцать лет спорили из-за межи, частенько, не целясь, постреливая друг в друга. В городе поговаривали, будто они получают от своей вражды огромное удовольствие и потому никогда не убьют друг друга.
— Твое зловоние отравляет воздух, — наконец выдавил Джеб.
— А ты для всех что бельмо на глазу, — съязвил в ответ Спаде.
— Проваливай с моего пути, Гилхули! — процедил Джеб, проходя в дверь.
Когда он шел к лошади, Спаде пронзительно крикнул вдогонку:
— Погоди минутку, Мэлони. Мне надо перекинуться с тобой словцом!
Обернувшись, Джеб насмешливо произнес:
— Да? А мне казалось, что ты разговариваешь только со своим «кольтом», Гилхули. По крайней мере тогда, когда не крадешь мой скот.
Спаде пожал плечами.
— Твои быки и коровы слишком тупы и не знают, где твоя земля, а где моя. Грешно не возместить ущерб за потраву.
— Ущерб за потраву, болван, — проскрипел Джеб. — А не ты ли обкорнал у меня живую изгородь, из-за чего теперь скот беспрепятственно забредает к тебе в угодья?
— Что ты говоришь! Я считаю, что ты просто подлый трус, который отвел к себе мою речку.
Последние слова заставили Джеба повернуться к Спад-су. Лицо фермера от негодования покраснело, он погрозил соседу кулаком.
— Я не отводил речку, Гилхули, она сама нашла новое русло и теперь течет по моим землям. Спроси на сей счет судью Кеннеди. А если ты еще раз назовешь меня трусом, ублюдок, то, клянусь, я…
— Снова дашь судье на лапу, как на прошлом судебном разбирательстве? — с глумливой улыбкой осведомился Спаде.
Джеб, сопя, словно разъяренный бык, приблизился к собеседнику.
— Отъявленная ложь! Да как ты, низкий, грязный ублюдок…
Они уже были готовы схватиться за оружие, как вдруг рядом вырос Джордж Уинстон, шериф Раунд-Рока. Долгие годы пытаясь предотвратить кровопролитие между воинственными ирландцами, он всегда своевременно поспевал на место.
— Ладно, старикашки, остыньте, — приказал он. — Здесь культурный город. Я не потерплю пальбы на улицах Раунд-Рока в полдень.
Соседи еще мгновение зло смотрели друг на друга, а затем неохотно вняли предостережению шерифа. Презрительно сплюнув табачную жвачку прямо под ноги Спадсу, Джеб повернулся и гордо зашагал к своей лошади.
Сморщенное лицо Спадса исказилось от ярости, его рука дернулась к кобуре, но шериф не спускал с него глаз.
— Послушай, Спаде, — предостерег он, — если ты в моем городе выстрелишь кому-нибудь в спину, то не избежать тебе веревки. Порукой тому мое слово.
Спаде сверкнул на шерифа глазами, пробормотал проклятие, потом тяжело повернулся и пошел прочь. В душе его зрел гнев. Джеб Мэлони — трус и вор. Спаде поклялся, что вернет себе речку, даже если сначала ему придется напичкать соседа дробью…
Глава 3
Джеб Мэлони с угрюмым видом въехал по старой дороге в Накогдочес в сопровождении двух своих работников. Они три дня скакали из Раунд-Рока под палящими лучами солнца, и терпение мистера Мэлони таяло с каждой милей.
Повернув на север, они проехали по плошали мимо здания суда и двухэтажного салуна, бывшего когда-то испанской факторией, и наконец добрались до небольшой каменной тюрьмы, находившейся к югу от старых индейских захоронений. Соскочив на землю, они привязали своих коней и малорослую лошадку для Кейт к столбу.
