Джейн Фэйзер - Почти невеста
– Ты подал ему эль?
– Он попросил бургундского, мадам. Я принес ему графин. И кувшин лимонада для вас.
Арабелла кивнула и направилась через холл в библиотеку. Эта комната была много меньше парадной гостиной. Она была темнее и интимнее. В ней пахло книгами, старой кожей и пчелиным воском.
Его светлость Сент-Джулз стоял у окна, выходившего в боковую часть сада. В руке он держал бокал с вином. Его треугольная шляпа и хлыст были беспечно брошены на сиденье стула, и впервые Арабелла заметила тонкую прямую рапиру в ножнах, прикрепленную на боку. Это было не парадное, а повседневное оружие. По спине у нее побежали неприятные мурашки.
Когда она вошла с собаками, бежавшими впереди, он обернулся.
– Ваше увлечение орхидеями распространяется на садоводство вообще?
Она тихо закрыла за собой дверь и ответила:
– Да.
– Сразу ясно, если у кого-нибудь есть вкус к ландшафтному садоводству, – заметил он с улыбкой, отходя от окна и усаживаясь на стул без подлокотников, у пустого незажженного камина. – Сад камней великолепен.
– Благодарю вас, – ответила она просто, наливая себе лимонад из кувшина, стоящего на маленьком золоченом столике. – Как вы находите вино?
– Прекрасная выдержка, – ответил гость. – Ваш брат держал замечательный погреб.
Ее рука замерла в воздухе, не донеся бокал до рта:
– Держал?
С минуту он смотрел на нее, потом тихо ответил:
– Боюсь, что я принес вам скверные вести, леди Арабелла.
Она не сразу нашлась что ответить. Поставила на стол стакан с лимонадом, из которого так и не сделала ни глотка, бессознательно скрестила руки и обхватила локти, глядя перед собой.
Джек ждал, наблюдая за ней, пока она переваривала это сообщение. Он поймал себя на том, что разглядывает колечки волос, обрамляющих ее лицо. Они были богатого оттенка шоколада, а ее глаза – золотисто-карими и завораживающими. Он так и не мог решить, какие они больше – золотистые или карие. Кожа ее была цвета густых сливок. Но несмотря на столь соблазнительные краски, она не была ни красивой, ни хорошенькой, ни даже импозантной в привычном смысле слова. Она уже переступила за предел нежного возраста. Лицо ее было уж очень энергичным и непреклонным. Высокие скулы, четко очерченный волевой подбородок и орлиный нос доминировали в нем. Ее темные брови были гуще, чем требовала мода, а губы слишком полными, и уголки рта чуть приподняты.
Наконец она уронила руки, и они упали по бокам ее тела.
– Как он умер?
Сначала прямота ее вопроса изумила его, но он быстро решил, что удивляться не стоит. У него создалось впечатление, что Арабелла принадлежит к типу женщин, не привыкших избегать неприятностей или ходить вокруг да около.
– От своей собственной руки, – ответил Джек, стараясь сохранять хладнокровие.
Теперь ее взгляд был устремлен в себя самое. Она не была потрясена безвременной кончиной Фредерика. Арабелла всегда считала такую смерть неизбежным следствием его образа жизни, склонности к дебоширству и предпочтению, которое он оказывал людям определенного круга. Она видела, какими агрессивными они становятся в подпитии, а трезвыми их можно было встретить редко. Он мог умереть от пьянства или в результате какой-нибудь фатальной стычки, и ее это не удивило бы. Но самоубийство? Она не думала, что ее единокровный брат был способен на такое.
– Почему он это сделал? – спросила она задумчиво.
– Он проиграл все, что имел.
– Все? – Она закусила нижнюю губу.
– Боюсь, что так.
Ее ноздри расширились, и она дотронулась до губ кончиками пальцев. Это объясняло подобную смерть. Арабелла знала своего брата. Вероятно, Фредерик мог жить обесчещенным, но не сумел примириться с мыслью о бедности. Она попыталась найти в своем сердце сострадание к нему и не смогла, осознав в ту же минуту, насколько мрачное будущее ее ожидает. Конечно, Фредерик оказался верен самому себе и даже мимоходом не подумал о сестре.
Она холодно созерцала этого вестника судьбы. Лицо его было бесстрастным, но серые глаза внимательно следили за ней. Почему этот человек решил сообщить ей новость? Он ведь не был ни другом, ни приятелем Фредерика.
Это было очевидно. Она сказала:
– Как я понимаю, Фредерик проиграл свое имущество, а вы, ваша светлость, его выиграли?
– Ваше предположение правильно.
Он сунул руку в карман сюртука и извлек из него документ, который ее брат начертал на столе для игры в фараон. Сент-Джулз поднялся со своего стула и передал бумагу ей.
Арабелла взяла ее, развернула документ, потом обратила лицо к гостю и сухо сказала:
– Примите мое поздравление, ваша светлость. Когда мне покинуть мой дом?
Он снова сунул бумагу во внутренний карман сюртука и спокойно ответил:
– Как это ни смешно, дорогая, но я пришел сюда не для того, чтобы обездолить вас. Я намерен предложить вам свое покровительство.
На ее губах появилась слабая недоверчивая улыбка, а в голосе прозвучало презрение, когда она заговорила:
– Карт-бланш… ваша светлость… как это любезно с вашей стороны. Но боюсь, мне придется отклонить ваше благородное предложение.
Он протестующе поднял руку и покачал головой:
– Не делайте необоснованных выводов, леди Арабелла. У меня уже есть любовница, и я вполне удовлетворен ею, мне нет нужды заводить другую. Однако мне нужна жена.
ГЛАВА 2
Арабелла рассмеялась. Это был спонтанный взрыв искреннего веселья, так же сильно удивившего ее самое, как и герцога. Он смотрел на нее, лишившись дара речи. Его редко можно было привести в замешательство, но это был как раз такой случай.
Наконец Арабелла перестала смеяться и быстро отрезвела, поняв, что в ее веселости было нечто от истерики.
– У вас необыкновенное чувство юмора, милорд герцог. И, если позволите заметить, весьма неуместное в настоящих обстоятельствах. Принести весть о смерти брата и тотчас же позволить себе пошутить, предложив мне брак! В высшей степени оригинально!
– Это вовсе не шутка, – возразил он смущенно.
Теперь наступила очередь Арабеллы вытаращить глаза.
– Вы не можете говорить серьезно. По вашему собственному признанию, вы довели моего брата до самоубийства, а теперь предлагаете мне выйти за вас замуж?
Джек пригубил вино, пытаясь восстановить спокойствие, пока обдумывал ответ.
– Рассматривайте мое предложение как некую форму компенсации, – сказал он наконец, и тон его был сдержанным и взвешенным. – Конечно, я повинен в том, что лишил вас покровительства брата, и потому предлагаю свое. Разумеется, это будет брак по расчету, но предложение вполне обычное и достойное. Я надеялся, что вы осознаете его преимущества, прежде чем потешаться над ним.
