Барбара Бенедикт - До конца своих дней

Но тут у нее за спиной раздался голос:

– Гиневра Элизабет Маклауд, это ты?

Сердце Гинни подпрыгнуло от радости. Она повернулась на знакомый голос. Это был Ланс Бафорд, ее отважный и преданный Ланцелот, который опять пришел ей на помощь в трудную минуту.

Появление Ланса не произвело на «пирата» особого впечатления. Он посмотрел на них обоих с плохо скрытым презрением. Стараясь забыть о том впечатлении, которое он на нее поначалу произвел, Гинни бросилась к Лансу.

Тот обнял ее так осторожно и нежно, словно она была слишком хрупким созданием, чтобы ее можно было сжать в объятиях.

– Что это с тобой? – смеясь, спросил он. – Ты и вправду так рада меня видеть?

– Ланс, ты и не представляешь, что мне пришлось вытерпеть. Стою тут одна, безо всякой защиты, а ко мне пристают незнакомые люди.

Ланс замер, и, взглянув ему в лицо, Гинни увидела, что он смотрит на незнакомца гневным взглядом. Господи, еще не хватало, чтобы он из-за нее подрался на дуэли, пролил кровь в дурацкой попытке защитить ее честь.

– Нет-нет, не он, – торопливо сказала она и показала на удаляющихся мальчишек. – Вон те хулиганы. Это они ко мне приставали.

– Разрешите не согласиться, – сказал незнакомец густым басом. – Мне показалось, что это вы к ним приставали.

Ланс опять нахмурился и отодвинул Гинни в сторону.

– Если мисс Маклауд утверждает, что она была пострадавшей стороной, я не могу ей не верить.

– He можете?

– Конечно, нет. Настоящий джентльмен всегда верит даме.

– Возможно, – сказал незнакомец с саркастической улыбкой. – Но, поскольку меня еще ни разу не обвинили в том, что я джентльмен, мне позволительно говорить правду.

Ланс положил руку на бедро, словно берясь за рукоятку меча. Этот жест он часто делал, когда они играли в рыцарей Круглого стола. Гинни испугалась, что чувство чести может завести его слишком далеко, и тронула его рукой.

– Ланс, пожалуйста, не устраивай сцены. Ланс с явным усилием взял себя в руки.

– Я не желаю устраивать публичную перебранку, – холодно проговорил он. – Мне по крайней мере не хочется подвергать мисс Маклауд новым неприятностям.

– Разумеется. Даму надо щадить.

Гинни удивило и почему-то обеспокоило, с какой горечью сказал это незнакомец.

– Ланс, пойдем, – попросила она.

Он предложил ей руку, и она с радостью положила на нее свою. Какое счастье! Сейчас ее отсюда увезут. Однако когда они подошли к карете, Гинни не удержалась и оглянулась.

Незнакомец нагло ей улыбнулся, словно он и не сомневался, что она оглянется. Он все еще стоял на том же месте, скрестив на груди руки и глядя на нее холодным оценивающим взглядом, от которого у нее возникло чувство, будто у нее что-то не в порядке с одеждой.

Гинни крепче взялась за руку Ланса и устремила взгляд вперед, решив, что не позволит этому ужасному человеку испортить ей радостную минуту возвращения домой. Она забудет и про него, и про вызов, который она прочитала в его темных глазах. Теперь она дома и рядом с ней Ланс Бафорд.

Гинни посмотрела на него, и его красота успокоила ей душу. Это был все тот же человек, которого она всегда любила, та же золотистая голова и начищенные до блеска сапоги, тот же герой, который фигурировал во всех ее грезах. Теперь же, когда она стала взрослой, Гиневра и Ланцелот будут править в Розленде, соединившись до конца своих дней.

Как хорошо, что он приехал ее встретить! Может быть, папа передумал? Да если даже нет, разве она не поклялась выйти замуж за первого, кто ее встретит в порту?

Первого джентльмена, поправилась Гинни, еще раз с беспокойством оглядываясь на «пирата».

Глава 2

Ланс подсадил недоумевавшую Гинни в ожидавшую их карету и сам сел рядом. Надо полагать, он знает, что делает, но Гинни не могла понять, зачем им карета, им ведь надо просто сесть на пароход, который идет вверх по Миссисипи. Заметив, что кучер направил лошадей в город, она спросила, удивленно глядя по сторонам:

– Ланс, куда ты меня везешь? Разве нам не надо купить билеты на пароход, если мы хотим добраться до Розленда засветло?

– Не торопись, – ответил Ланс со своей обвораживающей улыбкой. – Я не могу тебе сказать, куда мы едем. Это сюрприз.

Гинни вообще-то обожала сюрпризы, но сейчас ей больше всего хотелось добраться до Розленда.

– Это очень мило с твоей стороны, – медленно сказала она, не желая его обидеть, – но мне надо домой. Я так долго отсутствовала... я хочу увидеть папу. У меня неспокойно на душе.

– Джон в полном порядке, – сказал Ланс, успокаивающе похлопывая ее по руке.

Это, может быть, и успокоило бы Гинни, если бы Ланс не отводил глаза.

– В чем дело? – спросила она, отнимая руку. – Что случилось?

– Да ничего не случилось, – ответил Ланс с не совсем естественным смехом. – Твой отец... – Он замолчал, потом вздохнул. – Знаешь что, Гиневра-Элизабет Маклауд, ты все испортила. Какое же удовольствие от сюрприза, если ты отказываешься спокойно его дожидаться?

У Гинни заколотилось сердце. Может быть, Ланс не хочет ей говорить, что папа здесь, что это он придумал сюрприз?

– Я бы, может, и согласилась спокойно ждать, – сказала она, бросив на Ланса кокетливый взгляд, – если бы ты сказал мне, куда мы едем.

– Ох, я вижу, ты не отстанешь. Ну ладно, мы едем в ваш городской дом. Удовлетворена?

– В городской дом? – Насколько было известно Гинни, в этом доме никто не жил с тех пор, как... с тех пор, как мама... – Но почему?

Ланс повернулся к ней и сказал с явным раздражением:

– Господи! Да просто мы считали, что после такого долгого и утомительного путешествия тебе захочется провести вечер в городе.

– Мы?

– Мы все заночуем в городском доме. Твой дядя Джервис, Эдита-Энн и я. Ну чего ты скуксилась? Что в этом плохого?

– Ты же знаешь, что бывает, когда вы с моей кузиной оказываетесь под одной крышей.

Ланс покачал головой.

– Я тоже сомневался, сможем ли мы поладить, но последнее время она ведет себя совершенно прилично, просто таки мила.

Гинни улыбнулась.

– Трудно поверить. Помнишь, когда мы раньше играли в Камелот, вы с ней беспрерывно сцеплялись? Никто не умудрялся выводить мою воспитанную кузину из себя так, как ты. Порой мне казалось, что она того и гляди вцепится тебе в волосы.

– И все эти схватки провоцировала ты.

Это было так несправедливо, что Гинни потеряла дар речи.

– Я терпеть не могла эти ваши перепалки, – обиженно сказала она. – Зачем бы мне вас провоцировать?

– Ну-ну, не сердись. – Ланс шутливо поднял руки. – Я просто тебя поддразнил. Обожаю, когда ты начинаешь сверкать глазами.

– Ты вообще обожаешь дразнить людей, Ланс Бафорд. Я бы даже сказала, что Эдита-Энн так бесилась, потому что ты ее без конца дразнил. Мне и самой не раз хотелось вцепиться тебе в волосы.