Лепестки на ветру - Патни Мэри Джо
Следовательно, раз Роберт исчез, то он или виновен, или убит.
Рейф ехал чернее тучи. За весь путь от гостиницы до дома Мегги он не проронил ни слова. Хорошо еще, что не сказал ей: «Вот видишь, что я тебе говорил».
Дома она тут же послала к Элен Сорель с просьбой прийти к ней на ленч. В этой ситуации Мегги нуждалась в ком-то, кто мог бы взглянуть на события с иной точки зрения. Быть может, подруга увидит за всем этим нечто, что пропустила Мегги.
Ожидание обернулось сущей пыткой. Мегги без конца терзала себя мыслями о том, что же могло случиться с Робертом. Лучше бы ему погибнуть как патриоту, едва ли, если он выживет, Мегги заставит себя встретиться с предателем вновь.
Элен пришла встревоженная, и, без аппетита поклевав еду, подруги приступили к обсуждению насущных проблем.
Мегги посвятила француженку в последние события, включая исчезновение Роберта. Наверное, эта молодая симпатичная женщина вполне сошла бы за рядовую домохозяйку, если бы не умные, вдумчивые вопросы.
— Тучи сгущаются, — сделала вывод мадам Сорель, выслушав рассказ Мегги. — Сейчас, когда Талейран потерял былую власть, а Кэстлри прикован к постели, наиболее удачную мишень для заговорщиков представляет Веллингтон, не так ли?
— Боюсь, что так. Кэндовер уехал переговорить с Веллингтоном, предупредить его о возможной опасности. Они знакомы друг с другом, так что Веллингтон должен прислушаться к словам герцога.
— Время ограничить круг подозреваемых, — сказала Элен. — Сегодня же вечером я точно скажу, имеет ли отношение к заговору Ференбах.
— Я бы не хотела потерять последнего друга, — мрачно сказала Мегги. — Прошу тебя, поезжай к Ференбаху с Кэндовером. Он возьмет на подмогу наших солдат.
— Хорошо, раз ты настаиваешь. Но только пусть они подождут внизу. Надеюсь, они мне не понадобятся, — тихо добавила Элен, потянувшись за печеньем.
Хотелось бы верить. Но если Мегги могла ошибиться в Роберте, где гарантия того, что подруга не ошибается в своем полковнике, которого едва знала.
— Если мы исключим полковника, на подозрении останется один Росси, — сказала Мегги.
Мегги мечтала перенестись отсюда в неведомые дали или навек уснуть, чтобы больше никогда не видеть мир, укравший у нее Роберта, мир, в котором Рейф презирал ее, где судьба всей Европы легла на ее хрупкие плечи. Она закрыла лицо руками и вздохнула всей грудью, призывая себя собраться и не проявлять сентиментальности.
В дверь постучали. Дворецкий доложил о новой посетительнице.
— Я знаю, что вы просили вас не беспокоить, — сказал он, — но леди Нортвуд настаивает.
— Просите, — ответила Мегги, вставая.
Дворецкий отступил, пропуская гостью. Мегги невольно вскрикнула, увидев Синди всю в синяках и ссадинах.
— Я не знала, куда еще могу прийти, — дрожащим голосом произнесла она.
— Бедное дитя! — воскликнула Мегги, обнимая несчастную женщину.
Синди прижалась к плечу хозяйки и заплакала, но буквально через минуту отстранилась со словами:
— Простите, я пришла не за тем, чтобы выплакаться. Нам надо поговорить.
С сомнением гостья взглянула на Элен, которая тем временем налила Синди бренди и уже протягивала ей бокал.
— Не волнуйтесь, при мадам Сорель можно говорить, ничего не опасаясь. Мы близкие подруги, и я ей доверяю во всем. Так что же произошло?
Взяв в руки бокал и пригубив напиток, Синди села в кресло. Порывшись в ридикюле, она сказала:
— Я обыскала письменный стол моего мужа.
— Он поймал вас за этим занятием и избил? — спросила Мегги в ужасе, оттого что заставила женщину так страдать.
— Нет, он избил меня по другой причине, — горько усмехнулась гостья. — Вчера я обнаружила в столе потайной ящик, подобрала к нему ключ, переписала все, что нашла, и положила бумаги на место в том порядке, в котором они лежали.
Синди достала несколько сложенных листков.
— Возьмите. Оригиналы я принести не смогла, но, может быть, вы сможете сделать какие-то заключения и по копиям.
Мегги отложила бумаги в сторону, чтобы просмотреть их на досуге.
— Если Нортвуд не знает об обыске, то за что же он вас избил?
— Я окончательно решила от него уйти. Жить с ним больше не могу, да и Майкл настаивает на том, чтобы я переехала к нему, особенно с учетом наших обстоятельств. Однако переезд задерживается из-за того, что Майкла перевели служить в форт в Венгрии, он вернется только через неделю, и нужно подождать. К сожалению, приняв решение, я настолько воспрянула духом, что Оливер почуял неладное.
Синди посмотрела на свои руки, на коротко остриженные ногти.
— Сегодня утром Оливер вошел в мою комнату без спроса, когда я одевалась, и тут же заметил, что я беременна. Зная, что ребенок не может быть от него, он впал в ярость. Отослав горничную, стал избивать меня, обзывая самыми ужасными словами, и еще сказал, что надеется на то, что у меня будет выкидыш, а если ему совсем повезет, то я сдохну. А потом запер комнату и ушел.
Синди заплакала.
— Я не могу возвратиться домой, иначе он убьет меня. Можно я поживу у вас, пока не вернется Майкл? — еле слышно спросила гостья.
— Конечно, — тепло согласилась Мегги. — Здесь ему вас не найти. Как же вам удалось выбраться из запертой комнаты?
Синди улыбнулась сквозь слезы. С гордостью, несколько комичной при создавшейся ситуации, она заявила:
— В детстве я была настоящим сорванцом. Вот и сейчас, дождавшись, пока он уйдет, я связала простыни и спустилась по ним вниз, а там уже села в кэб и приехала к вам.
— Весьма правильный ход, — уважительно отозвалась Мегги. — А сейчас вам, наверное, пора отдохнуть: должно быть, вы совершенно вымотались.
Мегги проводила Синди в комнату для гостей и послала за врачом, чтобы тот определил тяжесть нанесенных травм. Вернувшись в гостиную, где ее ждала Элен, Мегги принялась за изучение оставленных девушкой бумаг. В основном записи представляли собой шифрованные заметки и криптограммы, совершенно непонятные для непосвященных. Был среди них и листок с цифрами, видимо, обозначающими карточный долг, и другой, с расчетом во французских франках. Возможно, подсчет выигрыша и проигрыша.
Несмотря на разочарование, Мегги не была сильно расстроена: следовало ожидать, что такой человек, как Нортвуд, едва ли станет оставлять за собой следы, если, конечно, предположить, что он виновен в чем-то еще, помимо скотского обращения с женой. Первое место, где стали бы искать доказательства тайной деятельности, был тот самый потайной ящик письменного стола. Вряд ли Оливер Нортвуд настолько наивен, чтобы этого не понимать. Сама Мегги хранила в таком секретном ящике подделанные письма от многочисленных любовников, понимая, что если кто и проявит чрезмерное любопытство, то получит лишь подтверждение того образа, который Мегги старалась создать. Они с Робертом провели немало веселых часов, развлекаясь сочинением этих опусов.
И вновь Роберт… Воспоминание больно кольнуло сердце.
И тут женщины одновременно наткнулись на фразу: «Андерсон — шпион? Осторожно: опасность». Подруги переглянулись.
— Это еще ни о чем не говорит, — запальчиво произнесла Мегги.
— Конечно, — чуть иронично заметила Элен. — Ты все еще веришь, что он невинная овечка, не так ли, дружок?
— Верю, — тихо и серьезно ответила Мегги. — Я думаю, он исчез только потому, что слишком близко подошел к краю пропасти, рядом с которой проходил столь часто.
Оставался последний листок.
Изображенный на нем рисунок поверг обеих женщин в шок. Вензель на листке не был похож ни на один из тех, что нашли они в книгах мадам Доде. Там был изображен герб семьи де Августов. Внизу стояла подпись: «Ле Серпент», а рядом победоносное: «Эврика!"
Совершенно очевидно, что Нортвуд — шпион. Вопрос, на чьей стороне он был.
— По крайней мере теперь мы сможем найти Ле Серпента, — резонно заметила Элен. — Дело, кажется, начинает сдвигаться с мертвой точки.
— Может быть, и так, — согласилась Мегги, — но у меня почему-то другое предчувствие: словно открываешь дверцу китайского ящичка, а в нем еще один, а в том еще, и так до бесконечности. И каждый открывается все хитрее.
