Дороти Гарлок - Река вечности
– На дне ничего нет?
Мерси еще раз взглянула в коробку.
– Нет. Все перышки соединены в один пучок.
– Иногда на дне остается перо. А иногда они собираются вместе, и тогда на дне ничего не остается. Достань. Ты должна подержать их.
Мерси осторожно достала пучок из шкатулки и положила его к себе на ладонь. И на самом деле, серые и белые гусиные перья объединялись в одном месте. Мерси никогда не слышала и не видела ничего подобного.
– Когда я достаю их, то чувствую, как бьется сердце Уилла, – если бы не ясный взгляд матери, Мерси решила бы, что та бредит. – Уилл победил забравшую его к себе смерть. И он не хочет оставлять меня одну. Он знает, как мне тут без него.
– Как ты думаешь, что это значит? – спросила Мерси.
– Ээ... это значит, что смерть – не конец. То, что закрыто в могиле, всего лишь его оболочка. А он сам – здесь, – она поднесла руку к сердцу. – Временами я вижу, как он сидит в своем кресле, или чувствую его объятия. Он – в мальчиках. В тебе, Эстер. Ты тоже его семя, и я выносила тебя для него. Ах... Уилл... Уилл, – голос ее затих, а губы продолжали двигаться, словно она продолжала говорить. Когда мать затихла, Мерси положила пучок перьев в шкатулку и завязала ленту. Положив коробочку обратно в комод, Мерси вернулась в кресло. Глаза матери были закрыты. Она спала.
ГЛАВА 12
Даниэль вытер пот со лба рукавом рубашки, поставил ногу на пень и взялся за топорище. Вот уже час он колол дрова. Даниэль любил работать. Ход был с ним вежлив, но не пригласил его с собой, когда ушел с фермы и исчез в зарослях, тянувшихся вдоль ручья. Даниэль догадался, что там находится винокурня.
Для фермы было выбрано очень удобное место. Даниэль неспешно и тщательно обследовал местность. К северу от дома, на плодоносном равнинном участке, росла кукуруза. Ход говорил ему, что на западе у них есть еще один кукурузный участок, окруженный кедрами. Там же находился его домик. Дом Байта – в горах за рекой. Между домом и рекой, быстро текущей с севера на юг, разбит хороший сад. По всему саду на длинных шестах висели шуршащие полоски для отпугивания птиц. Старик Бакстер выбрал место для дома так, что от северных ветров его защищали горы, а река давала достаточное количество воды.
Даниэль наблюдал за двумя женами Бакстеров, хлопотавшими у огня. Марта поставила в духовку большой металлический противень. Такую духовку он уже видел в Арканзасе. Изготавливалась она довольно оригинально. Деревянный чурбан тщательно обстругивали и удаляли сердцевину. Внутренние стенки покрывали слоем глины. Полученная заготовка ставилась на подставку. Затем она опять покрывалась глиной. В нужном месте оставлялось небольшое отверстие. Глина снова требовала сушки. И только через несколько дней оставшееся внутри оболочки дерево выжигалось. Глиняная духовка была готова. Ее обычно ставили на небольшой костер или угли.
Даниэль принес несколько охапок дров к сложенному из камней очагу.
– Спасибо, – бросила ему Марта, мельком взглянув в его сторону.
– Из наших запасов остался сладкий картофель, изюм, сироп и другая еда, – сказал Даниэль. – Используйте ее, а то испортится.
Марта кивнула, ничего не сказав. Даниэль пошел колоть дрова. Прошел час, но Марта так и не подошла к корзине на крыльце.
«Бедные, но гордые», – подумал про себя Даниэль. Он выбрал сосновое полено и ударил по нему топором. Полено треснуло и раскололось на две части. Даниэль чувствовал себя в своей стихии. Он брал полено за поленом, колол их и складывал дрова в поленницу. Работа – вот что ему сейчас просто необходимо, чтобы отвлечься от мыслей.
Увидев Мерси, появившуюся на крыльце, он прекратил работать. Он не мог ответить, как он чувствовал себя, когда ее не было рядом, но он любил подолгу стоять и наблюдать за ней. Почему это случилось именно с ним?
Ее братья поступили подло. Сказав «да» с петлей на шее, он потерял то, о чем мечтал всю жизнь – ее любовь. Он вспомнил весь тот ужас, когда Берни пододвигал змею, испуганные глаза Мерси. От одних этих воспоминаний Даниэль покрывался холодной испариной. Теперь его страх сменился гневом, и он поклялся, что накажет Ленни и Берни прежде, чем уедет отсюда, да так, чтобы они запомнили это на всю жизнь.
Мерси пересекла двор и направилась к Марте. Даниэль задумался. Он еще никогда не ощущал прелести ее груди и не прикасался к атласной коже ее бедер. Долгие недели в нем зрела страсть. В ту памятную ночь, когда они ночевали под открытым, звездным небом, Даниэля переполняло желание коснуться ее теплого тела, и, подчинившись зову плоти, он кончиками пальцев дотронулся до ее изящной ножки. Она не проснулась от этого легкого прикосновения, он же тонул в мечтах: как ее руки ласкают его, а она сама, обнаженная, трепещет в его объятиях.
Мерси посмотрела в его сторону и помахала рукой.
Даниэлю и в голову не приходила мысль, что Мерси может предложить ему развестись. Волею случая они были обвенчаны, и теперь он сам должен был выяснить, хочет ли она остаться его женой. Временами ему казалось, что в ее глазах появлялось что-то такое, что заставляло его надеяться: Мерси любит его. В то же время оставалась тревога, что она восхищалась им, как сестра восхищается старшим братом, иначе она не была бы с ним так нерешительна.
Поцелуи в день странной женитьбы пронзили его до глубины души. Каждая клеточка его тела буйствовала, дикая страсть владела Даниэлем, лишая рассудка.
Ему тогда хватило силы воли, чтобы обрести контроль над своими чувствами. Огромным усилием он заставил себя отодвинуться от нее, чтобы она не почувствовала его мужскую силу, рвущуюся наружу. Вспоминая об этом, Даниэль чувствовал, как опять силой наливаются мышцы и учащается дыхание.
Он был безнадежно, безумно влюблен в нее и размышлял, где же ему взять силы, чтобы пережить то время, пока Мерси не свыкнется с мыслью, что они – муж и жена?
* * *В два часа дня братья Бакстеры вернулись домой. Они сразу же направились к умывальнику – прибитой к стене дома полке и прикрепленному к ней корыту, выдолбленному из ствола тополя. Братья умылись, пригладили жесткие, соломенного цвета волосы и на цыпочках отправились в комнату матери.
Женщины вынесли во двор стол и накрыли его к обеду. Марта принесла чугунный котел с вареными цыплятами. В бульоне плавали пышные клецки. Дора поставила блюдо с нарезанной ветчиной. Стол ломился от соусов, мамалыги, вареных бобов, кукурузных лепешек, мисок с маслом и медом. Марта приготовила коблер из сухих яблок и виски. Она объявила, что мужчины больше не пойдут на работу, потому как все решили отпраздновать приезд гостей.
Мерси удивилась, увидев, что Ход несет во двор завернутую в одеяло мать. Он медленно пронес ее вдоль стола, чтобы она убедилась – все приготовлено на славу.
