Дженни Браун - Запретная страсть
— Видимо, придется рассказать, иначе ты не отстанешь от меня, — улыбаясь, ответил он. — Тебя нельзя испугать. Тебя нельзя заставить ревновать. Ты можешь стоять передо мной и не моргнув глазом выслушивать разные нелепицы и несуразности, которыми я тебя угощаю. Ты словно сфинкс, ждущий от меня правильного ответа.
Не в силах сказать хотя бы слово, она кивнула.
Судя по насмешливому выражению его лица, можно было подумать, что он, как всегда, посмеивается над ней, если бы не хриплый голос, в котором отчетливо звучало скрытое волнение.
— Пойдем. Полагаю, на морском берегу будет удобнее поговорить, там нам никто не будет мешать. — Он покачал головой. — Когда ты все узнаешь, думаю, тогда ты оставишь меня в покое.
— Как вам будет угодно, ваша милость.
Эдвард поморщился. Ее подчеркнуто вежливый ответ, устанавливающий дистанцию между ними, пришелся ему не по вкусу, но поправлять ее он не стал.
— Честно говоря, даже не знаю, хочется ли мне этого или нет, — признался он. — Но благодаря твоему доверию, нет, твоей вере в меня, я все больше меняюсь, становлюсь другим.
В карете они подъехали к тому же самому месту, где накануне он показывал ей море. Приказав кучеру ждать их возвращения, Эдвард повел Элизу вниз.
Они шли в молчании. Заунывные порывы ветра и мерный шум моря лишь подчеркивали его. Эдвард шел быстрым шагом, так что она едва поспевала за ним.
У самой кромки берега он остановился, собираясь с мыслями, окинул взглядом море, как бы черпая в его безграничном просторе уверенность, и, кашлянув, начал говорить спокойно и взвешенно:
— Мне было семнадцать, когда мать заставила меня взять на себя вину брата в гибели той несчастной женщины, о которой я уже рассказывал. Но я не говорил тебе, что незадолго до этого я неформально обручился с дочерью наших соседей по поместью. Ее звали Эстелла Хар— тингтон. Она была чуть моложе меня. Мы дружили с детства. Она была очень красивой, и я влюбился в нее. Однако ее небогатые родители без особого восторга встретили известие о нашей любви. Я ведь был младшим сыном и поэтому не считался завидным женихом. Однако я сумел уверить Эстеллу, что смогу заработать много денег, добьюсь успеха в жизни, а затем мы поженимся. В знак моей верности я подарил ей кольцо.
Но потом до нее дошли слухи о моем бесчестном поступке. Эстелла разорвала помолвку и отослала мне по почте мое обручальное кольцо. Она стала избегать меня, не желая вступать в какие бы то ни было разговоры. Я пытался встретиться с ней, объясниться, но все мои усилия были тщетными. Раньше она клялась, что любит меня, и вот под влиянием одних лишь слухов ее отношение ко мне резко изменилось. А через несколько недель я узнал о ее помолвке с каким-то виконтом, богатым, но бывшим намного старше ее.
Я был молод, и, как это ни смешно звучит, мое сердце было разбито. Не буду описывать мои страдания после того, как Эстелла бросила меня. Могу лишь сказать, что мужчины переживают измену не менее мучительно, чем женщины. — В подтверждение своих слов он с яростью ударил ногой по куче слежавшегося песка, подняв столб пыли. — Стремясь забыть как можно скорее обо всем, я с головой погрузился в светскую жизнь, полную развлечений и удовольствий. А потом, надо ведь было думать о будущем, купил на патент офицерский чин и отправился воевать во Францию.
Вернувшись через несколько лет в Лондон, я не искал встречи с Эстеллой. Вскоре я разбогател, удачно вложив деньги в несколько торговых предприятий. Как легко можно было предугадать, брак Эстеллы оказался несчастливым. Ее муж быстро охладел к ней. Причем их взаимное охлаждение лишь возросло после того, как стало ясно, что Эстелла не может подарить ему наследника.
Мы с ней встретились совершенно случайно. И вот тут она вдруг призналась, что совершила ошибку, отвергнув меня. От отчаяния или в порыве безумной надежды она сама предложила мне стать моей любовницей.
Эдвард остановился, явно собираясь с духом.
— Я принял ее предложение. Думаю, мое согласие вызовет у тебя скорее законное осуждение, чем сентиментальное желание оправдать мой поступок. Я сделал ее любовницей совсем не потому, что питал к ней какие-то нежные чувства, ничего подобного. И даже напротив: я согласился, потому что все эти годы надеялся, что смогу ей отплатить той же самой монетой, что когда-нибудь заставлю ее страдать точно так же, как некогда она заставила меня, не дав мне возможности все объяснить.
Он запнулся и пристально посмотрел Элизе в лицо, как бы выискивая там следы неприязни, но она постаралась ничем не выдать своих чувств.
Эдвард глубоко вздохнул и опять продолжил:
— Итак, хотя я ничего к ней не чувствовал, кроме презрения, я притворился, что очень рад нашему сближению. Я постарался привязать ее как можно сильнее к себе. Подарки, лесть и преклонение перед ее красотой, чувственные наслаждения, которых она не знала в браке, — я использовал весь арсенал средств, чтобы завоевать ее сердце. А когда я убедился, что она привязалась ко мне всей душой, я сыграл с ней злую и жестокую шутку.
Однажды, когда она ждала меня, чтобы вместе поехать за город на уик-энд, я написал ей письмо, где прямо заявил, что связь с ней мне надоела, что пора этому положить конец. Я сказал ей, что не могу ее любить в ее новой роли модной и дорогой куртизанки, что презираю ее. Мне не хочется повторять всего того, что было в том письме. Я знал, что мои слова обязательно попадут в цель. Момент был выбран удачно, Эстелла была беззащитна, а я — безжалостен и жесток. — Он злорадно ухмыльнулся: — Мне нравится быть жестоким. И я умею им быть. Запомни это покрепче.
Элиза наклонила голову, чтобы он не заметил на ее лице предательского выражения сочувствия. Она не сомневалась: бессердечный человек рассказал бы все иначе, а скорее всего вообще уклонился бы от подробностей.
— Мой расчет был верным. Эстелла, поняв, кого она лишилась, совсем потеряла голову. Однако ее поведение оказалось для меня совершенно неожиданным. Она начала буквально преследовать меня по пятам, умоляя дать ей еще один шанс. Теперь наступила моя очередь избегать встреч с ней. Однако ее настойчивость лишь увеличивалась. Она по ночам стояла под окнами моего дома, умоляя меня сойти к ней. Более того, она прокралась в мой клуб и устроила там мне сцену, снова умоляя о прощении. Ее муж, конечно, не мог вынести такого позора, он выгнал Эстеллу и, как поговаривали злые языки, начал бракоразводный процесс.
К тому времени я не только насладился местью, но даже сожалел о том, что затеял. Куда бы я ни пошел, везде натыкался на Эстеллу. Она вела себя как помешанная. Если ей удавалось поймать меня в общественном месте, она устраивала мне истерические, жуткие сцены, обвиняя во всех грехах. Мне все так осточертело, что я только мечтал о том, как бы отделаться от нее.
