Тесса Дэр - Танец с герцогом
Амелия замедлила шаг, но потом пошла с прежней скоростью. И снова остановилась.
— Да, ты женился на мне. И когда делал предложение, заверил меня, будто тебе нужна герцогиня, а не племенная кобыла. И я, дурочка, поверила, что так оно и будет.
Спенсер воздержался от ответа, потому что еще больше разозлил бы Амелию. Было бы непростительной ошибкой сообщить жене, что в ее устах выражение «племенная кобыла» звучало весьма возбуждающе.
Возмущенно фыркнув, Амелия продолжила путь к дому. И Спенсер вдруг понял, что эта беседа начинает ему нравиться.
Амелия ревновала. А ревность и страх совсем разные чувства. Амелия хотела сказать, что хочет от него больше, а не меньше. Она пришла на конюшню, потому что искала его. Ведь, по ее собственному признанию, она думала о нем весь день.
— Для людей, которые женаты всего четыре дня, — произнес Спенсер, догоняя жену, — мы слишком часто ссоримся.
— Ты ждешь от меня извинений?
— Нет, наши ссоры доставляют мне удовольствие. — И Спенсер не лгал. Ему действительно нравился этот обмен колкостями, это соревнование в остроумии. Амелия выводила его из себя и вызывала бурную ответную реакцию, что удавалось очень немногим людям. А еще Спенсеру нравился покрывавший ее щеки румянец и защитная поза, при которой грудь выступала вперед.
— Но мне кажется, мы используем эти ссоры в качестве компенсации.
— И что же мы компенсируем?
— То, чего не делаем. — Спенсер вскинул бровь и окинул фигуру Амелии многозначительным взглядом.
— А ты только об этом и думаешь? О том, как бы затащить меня в постель?
— В последнее время? Да, только об этом.
Амелия бросила на мужа гневный взгляд, который, однако, не мог замаскировать вспыхнувшего на ее щеках румянца удовлетворения. Спенсер немного отстал, чтобы полюбоваться плавным покачиванием ее бедер. Возможно, этот день окажется не таким уж безрезультатным.
Спенсер проследовал за женой до входа для слуг. Остановившись перед дверью, Амелия выбрала ключ из связки, висевшей на поясе ее платья, и вставила его в замочную скважину. И как она умудрилась так быстро познакомиться с домом? Черт, он жил в Брэкстон-Холле на протяжении пятнадцати лет и ни разу не пользовался этой дверью.
— Куда мы идем? — осведомился Спенсер, следуя за женой по узкому темному коридору.
Амелия обернулась и удивленно посмотрела на мужа:
— На кухню, конечно.
— Ах, ну да. — Покачав головой, Спенсер отправился за Амелией на кухню. Она подошла к буфету, достала оттуда два накрытых блюда и поставила их на кухонный стол. За ними последовали тарелка и столовый прибор.
— Ты голодна? — спросил Спенсер, когда Амелия поставила тарелку только перед ним и налила единственный бокал вина.
— Нет. В отличие от тебя.
Амелия подняла крышку со стоящих на столе блюд с остывшим ужином. Здесь были ветчина, ростбиф, цыплячьи ножки, язык…
Спенсер посмотрел на горы еды.
— Так о чем ты хотела со мной поговорить?
— Что, прости? — Амелия откинула со лба выбившийся из прически локон.
— Там, в конюшне. Ты сказала, что ждала меня, чтобы поговорить.
— Это может подождать до утра. Здесь маринованные огурцы.
— Нет, — возразил Спенсер, облокачиваясь локтями о стол. — Не думаю, что это может подождать. Наверное, это что-то важное, раз ты ждала так долго, а потом отправилась искать меня во двор. Так о чем ты хотела поговорить?
Не обратив внимания на вопрос, Амелия поставила на стол небольшой глиняный горшок.
— Масло.
— Черт возьми, мне не нужно масло!
— Хорошо. — Амелия унесла горшок в буфет.
Спенсер провел рукой по волосам.
— Черт возьми, Амелия. Что происходит?
— Почему ты не ешь?
— А тебе-то какое дело?
— Почему ты не обращаешься со мной как со своими лошадьми?
Спенсер ошеломленно посмотрел на жену.
На ее лице отразилось смущение, и она, сложив руки на груди, принялась изучать потолок.
— Почему я не обращаюсь с тобой… — Спенсер тряхнул головой, пытаясь собраться с мыслями. — Да потому, что ты не лошадь.
— Действительно не лошадь. В твоих глазах я какое-то совсем недостойное внимания существо. За лошадью по крайней мере время от времени ухаживают.
Амелия снова схватила горшок с маслом, со стуком поставила его на стол и потянулась за ножом. Другой рукой она взяла булочку.
— Никто в этом доме не ест, — пробормотала Амелия, подцепляя ножом масло и намазывая его на булку. — Да, Бог не наделил меня какими-то особенными талантами. Я не слишком красива и грациозна. Но я умею делать это. — Амелия указала ножом на Спенсера. — Составлять меню, вести хозяйство, развлекать гостей. Заботиться о людях. А ты не позволяешь мне всего этого.
— Я ничего тебе не запрещал. — О Господи. Если в этом браке кому-то что-то и запрещали, так это ему.
— Ты не позволяешь мне ничего! Ты увез меня в деревню от друзей и родных. Приготовленные мной обеды отвергаются, так же как и мои попытки установить дружеские отношения. Мне не позволительно приглашать гостей. Ты даже не разрешил мне сшить маленькую легкомысленную подушку. — Амелия бросила нож, и он упал на стол с громким звоном. — Что для тебя вообще важно, а?
— Амелия…
— И еще одно… Лошадей ты называешь «моя дорогая», «солнышко», а я для тебя просто Амелия. — Амелия намеренно протяжно произнесла свое имя, передразнив интонации Спенсера.
Спенсер вздернул подбородок. Стало быть, она слышала его в конюшне? Как долго она скрывалась в тени? Мысль о том, что Амелия подслушивала, породила в его душе волну раздражения.
— Просто Амелия, — повторил он. — Думай сколь угодно, что называть тебя твоим собственным именем ужасно оскорбительно. Но Господь свидетель, я никогда не считал тебя простой.
Амелия поджала губы.
— Значит, ты хочешь, чтобы я называл тебя ласково? Ты действительно хочешь, чтобы я обращался к тебе «моя дорогая», «мое солнышко»? Да я даже не могу назвать тебя своей полноправной женой.
— Действительно, — кивнула Амелия. — Ты прав. Неискреннее проявление нежности еще хуже, чем отсутствие таковой. Прошу тебя, забудь о том, что я только что говорила. — Амелия раздраженно отхлебнула вина. Потом еще. — Я устала от ссор.
— Я тоже. — Обойдя стол, Спенсер остановился прямо перед Амелией, и между ними тут же поднялась жаркая волна. Спенсер забрал из рук жены бокал, слегка коснувшись своими пальцами ее руки. Это легкое прикосновение было подобно электрическому разряду. Нет, Амелия не просто ему нравилась, он сходил по ней с ума.
Не сводя взгляда с лица жены, Спенсер осушил бокал. Амелия судорожно облизнула губы, и Спенсеру показалось, что возникшее между ними напряжение неминуемо закончится взрывом. А еще он понял, что терпение его лопается.
