Незримые тени - Дея Нира
В детях она должна черпать свою силу. Они ее поддержка и смысл жизни. А муж вернется, как только поймет истинное положение вещей. София убедила саму себя, что в браке случается всякое и теперь настал час испытаний, который они обязаны выдержать с честью. Правда, даже не догадывалась, отчего на самом деле муж так переменился к ней.
Ей стали снится сны, тревожные и беспощадно гнетущие. Становилось страшно, пока она бродила в лабиринте, не находя выхода, а где-то вдалеке раздавались детские крики. Иногда ей снилось зарево пожара и мертвые лошади, молодая женщина просыпалась и долго не могла уснуть. Хотелось побежать к Антонию, прижаться к нему и рассказать, как он нужен ей. Но потом в ней говорила другая София, самоуверенная и гордая, которая заставляла лечь обратно в постель и не предпринимать никаких шагов к примирению.
Иногда, стоя у маленьких кроватей в ночной тиши, она вглядывалась в детские лица и все отчетливее видела в них черты Антония.
Дети спали, раскинув ручки в разные стороны или подложив кулачки под пухлые щеки. Она проводила пальцами по их волосам, гладила по спине, а беспокойные мысли будоражили ее. Что, если дети подрастут и так же покинут ее? Причинят боль? Подвергнут сомнению все, что для нее важно?
София поправляла их одеяльца и шептала, что она-то уж точно их не покинет. Пусть обрушится все вокруг, но она не позволит погибнуть своему миру. Он останется для нее одной, и она пожертвует всем и всеми, ради его спасения.
Затишье перед бурей
В этом году весна пришла гораздо раньше, чем рассчитывали жители острова.
Снег исчез в одночасье, словно по волшебству, обнажив черную землю, голые деревья и кустарники. Отовсюду брызнула яркая и сочная зелень, даря надежду и особую радость, которая приходит каждый год, стоит зиме отступить.
Даже сейчас, когда Деметрий настоял на том, чтобы нанять помощницу по дому Урсулу, Марина все равно вставала рано. Она привыкла к тому, что Деметрий не ночует в их общей постели, так как часто засыпает в лаборатории на кушетке. Знала, что муж любит, когда она приносит ему горячий кофе и хрустящие тосты утром.
Ей это ничего не стоило. Напротив, она чувствовала, что делать его счастливым – ее призвание. По-прежнему хотелось угодить ему, понравиться, видеть благодарность за ее искреннюю любовь.
Напевая, Марина отправилась на кухню, где разожгла огонь и открыла мешок с кофе, чтобы пересыпать часть в ступку. Вдруг что-то насторожило ее.
Сначала она не поняла, в чем дело, но затем принюхалась. Зерна пахли очень странно, и она никак не могла понять, откуда взялся этот запах. Еще вчера с удовольствием пила кофе из этих самых зерен, а сегодня они пахли плесенью.
Ничего не понимая, Марина решила проверить в кладовой, остался ли еще кофе. Она обнаружила еще один мешок. Этот точно должен быть хорошим, но стоило ей открыть его, как тошнотворный запах ударил ей в лицо со всей силы. Она ощутила, как к горлу подкатывает горечь.
Деметрий тем временем вышел из лаборатории. Марина не принесла ему кофе, нарушив их маленькую традицию. В коридоре он услышал звуки, доносящиеся из уборной, и нахмурился. Постучав и приоткрыв дверь, он увидел жену, стоящую на коленях. Ее тошнило.
– Тебе плохо? – Деметрий забеспокоился, войдя в уборную, чтобы помочь ей, но она замахала на него руками, отворачиваясь.
– Марина…
– Прошу, не смотри.
Ее голос звучал умоляюще.
– Ты отравилась? Давай, я осмотрю тебя.
Она застонала. Не слушая ее протесты, он помог ей встать и умыться, а затем отправил в постель.
– Кофе, кажется, испортился, – произнесла она извиняющимся тоном.
– Не беспокойся. Я позову Урсулу, она приготовит завтрак.
Вскоре стало очевидно, что как первый, так и второй мешок с кофе благоухал своим естественным ароматом без малейшего намека на плесень. Деметрий вернулся из кухни, присел рядом с Мариной, поглядел на ее бледное лицо и внезапно все понял. Он положил руку ей на живот и прислушался к своим ощущениям. Жена наблюдала за ним, ничего не понимая.
– Мне кажется, – проговорил он, растягивая слова, – я знаю причину.
Затем выразительно посмотрел на нее.
– Милая Марина, ты беременна.
Тон его был совершенно спокойным.
– Конечно, я еще осмотрю тебя, но должен заверить, что у тебя примерно седьмая неделя.
Она смотрела на него, совершенно потрясенная его словами.
– Разве это возможно?
Казалось, она вот-вот лишится сознания.
– А почему бы и нет?
Ребенок! Марина уставилась в потолок и зажмурилась.
– Дыши глубже, – донесся до нее ровный голос ее мужа. – Не стоит так переживать.
Она открыла глаза и снова уставилась на него, не в силах поверить в то, что он говорил.
– Как? Как ты это понял, если даже я не знаю?
– О, – он усмехнулся, – это моя работа.
– Но… – от потрясения она замолчала, не в состоянии подобрать нужные слова, а потом разразилась такими рыданиями, что с кухни прибежала Урсула, испугавшись, что с хозяйкой случилась беда. Деметрий отправил ее обратно, уверив, что ей больше стоит сейчас беспокоиться о завтраке для Марины.
Он терпеливо ждал, пока пройдет этот приступ радости и неверия, поглаживал жену по плечам и голове, а затем вытер ей мокрые щеки.
– Я люблю тебя, – выдавила она. – Я очень счастлива, слышишь меня, Деметрий?
Он слышал. Затем наклонился и обнял ее, чтобы не пришлось говорить слов, которых ему все еще не хотелось произносить. Но она восприняла этот жест как проявление любви и благодарно прижалась к нему.
А вдруг это тоже будут близнецы? Размечтавшись, Марина унеслась далеко в своих фантазиях. У них будет много детей. Как же она ждала этого!
Вот Бог и услышал ее молитвы.
Когда жена уснула после завтрака, Деметрий какое-то время неподвижно сидел около нее, глядя на ее безмятежный профиль, а потом встал и приблизился к окну.
Сквозь ветки с распускающимися почками виднелся старый маяк. Словно желая тронуть его рукой, Деметрий прикоснулся к оконному стеклу, но ощутил лишь холод под пальцами. Он фокусировал взгляд то на стены маяка, то на собственное отражение, словно сливаясь с ним.
Значит, он все-таки станет отцом.
Деметрий попытался произнести это слово про себя на разные лады, а потом и вслух. Скоро их жизнь, нет, его жизнь изменится, и это неизбежно.
Он представил, как берет новорожденного младенца на руки, баюкает, напевает колыбельную. Вот они вместе с Мариной прогуливаются вдоль океана, разговаривают о будущем их ребенка или, например, сидят в городском кафе на улице, под зонтиком, а мимо идут их знакомые и приветливо машут им.
Деметрий внезапно покрылся ледяным потом. Его стала бить мелкая дрожь, а во рту появился противный металлический привкус. Он поразился этой реакции.
Ему не должно быть страшно. Он справлялся и не с такими трудностями. Это всего лишь младенец. Плод, который еще
