Джоанна Борн - Мой милый шпион
Квентин зашагал в сторону столовой.
Еще один Эштон задался целью извести Джесс своим вниманием.
Продолжая прибывать, историки заполняли гостиную. Койнинг-Марш, Стэндиш и трое преподавателей из Оксфорда яростно спорили, передавая друг другу рыцарскую перчатку, которую разглядывали сквозь лупу.
– Похоже, что это вас должна я благодарить за последнее происшествие в моем доме, – сказала Юнис. Если она и заметила, что Эйдриан расстроен, то не подала виду.
– Ах, – улыбнулся Эйдриан, – вы узнали, что я снабжаю Стэндиша оперными певичками?
– Конечно, узнала. Сколько малышек побывало у него за последнее время? Десяток?
– По меньшей мере.
– Спасибо, что хватило ума прислать к нам Джесс. Эйдриан, чего, черт подери, вы добиваетесь, арестовав ее отца? Такого я от вас не ожидала.
– Все улики свидетельствуют против него. И весьма убедительные улики. Некоторые из них я получил от вашего племянника. К тому же военная разведка тоже напала на его след. У меня не было выбора. Хотите правду? Меня самого все это не очень радует.
– Ну да, всех волнует, что вы при этом чувствуете.
– Нет, конечно.
– Сомневаюсь, что вы можете просто взять и отпустить его.
– Нет. Если только Уайтхолл не передаст мне полный и единоличный контроль над всеми разведывательными операциями.
Себастьян даже в вечернем костюме выглядел устрашающим и настороженным. Он стоял в дверном проеме, сложив на груди руки, и наблюдал за Джесс. В другом углу Квентин просвещал хорошенькую девушку в области геральдики. А Джесс в одиночестве стояла у фасадного окна и смотрела на улицу. Лицо у нее было спокойным и отрешенным, как у человека, уходящего в плавание из порта, куда не собирался возвращаться. В сторону Эйдриана она больше даже не взглянула.
– Вы полагаете, его повесят? – тихо спросила Юнис. – Я очень сомневаюсь в его виновности.
– В этой стране мы каждый день вешаем невиновных. – Лицо Эйдриана исказила гримаса. – В настоящее время я делаю все от меня зависящее, чтобы не арестовать его дочь. И возможно, это удается мне только потому, что в военном ведомстве отказываются верить, что она управляет коммерческими делами отца.
– Понятно, – кивнула Юнис.
– В конце концов какой-нибудь умник попытается втянуть ее в это дело под тем или иным предлогом, – продолжал Эйдриан. – Но мои люди остановят его. Увы, это лишь добавит масла в огонь. – Эйдриан подхватил стакан пунша с подноса, с которым маневрировала среди гостей угрюмого вида горничная. – Ох, зачем я пью? Знаю же, что в этом доме нельзя ни есть, ни пить. Но любопытство – мой порок. Пунш всегда отвратительный, но отвратительный всегда по-разному. – Он разглядывал содержимое стакана. – Военная разведка наступает мне на пятки. Мне не хватает времени, Юнис. Возможно, на сей раз я проиграю.
Юнис издала звук, похожий на смешок.
– Уж не плачусь ли я вам в жилетку? – Эйдриан усмехнулся. – Точно, плачусь. Но не все же другим это делать.
– Вы не часто терпите неудачу.
– Не часто.
– Значит, и на этот раз все обойдется. У вас всегда все получается, Эйдриан, за что бы вы ни брались. Наверное, в силу ваших уникальных способностей. Как думаете вывезти ее из Англии, если случится худшее?
– С курьерской отправкой. «Дансер» Себастьяна стоит на якоре у Уоипинга с командой на борту. – Эйдриан отхлебнул пунша. – Если какой-нибудь идиот из военного ведомства решит ее арестовать, у меня будет час времени. Этого хватит. Вряд ли Себастьян будет медлить.
В соседней гостиной раздался грохот и лязг металла. Послышались испуганные голоса. Койнинг-Марш и трое университетских преподавателей возглавили всеобщий исход в направлении шума.
– Плюс еще дело полковника Римса, – сказал Эйдриан. В комнате находились и другие военные в униформе, но ярко-красный цвет мундира полковника Королевской конной гвардии выделялся среди других. В окружении рыцарских доспехов Римс выглядел вполне своим человеком – суровый, прямой, мускулистый… и прозаичный.
Он маячил за спиной Джесс и молча ждал, когда она почувствует его присутствие и обернется. Если его появление и смутило ее, то виду она не подала. Держась прямо, как рапира, она с чопорной любезностью ему кивнула.
– Будет разумнее увезти ее из Англии немедленно, – заявила Юнис. – Ей не стоит одной встречаться с такими людьми, как полковник Римс.
– Но она не одна. У нее есть вы. И Себастьян. А также я и агенты британских спецслужб. Они готовы охранять каждый волосок на ее голове.
– Но почему вы держите ее в Англии, Эйдриан? Если хотите использовать это прелестное дитя против отца…
– Скорее наоборот. Я использую ее, чтобы помочь ему, как это ни странно. Хотя думаю, она мне не верит. И это прелестное дитя уже убило троих за свою недолгую жизнь. Так что с полковником Римсом она справится.
Полковник взял Джесс за локоть и повел ее под арку холла. Она молча слушала его. Слушала с совершенно отсутствующим видом. А полковник прижимался к ней все ближе и что-то нашептывал ей на ухо.
С другого конца комнаты, все больше мрачнея, за ними наблюдал Себастьян.
– Полковник либо пытается шантажировать ее, либо угрожает ей. – Юнис поджала губы. – Хотя, может, выманивает деньги. Римс может похлопотать, чтобы ее отца освободили?
– Нет. – Эйдриан покачал головой. – Все-то вы подмечаете, верно? Надеюсь, Себастьян не убьет его прямо здесь, в доме. Для этого есть порт. И множество темных закоулков. Готов оказать ему содействие.
– А Римс может ее арестовать? – спросила Юнис и тут же сама ответила: – Думаю, что нет. Пока Биттерн проявляет к ним столь живой интерес. – Второй секретарь иностранного ведомства лорд Биттерн с бокалом пунша в руке и еще более непроницаемым лицом, чем у Джесс, наблюдал за Римсом с другого конца комнаты. – Нужно обладать большой решительностью и хитростью, чтобы натравить одного на другого. И все же лучше бы вы поскорее нашли своего предателя. Не хотелось бы, чтобы Джесс похитили и насильно выдали замуж за какое-нибудь ничтожество ради закрепления, например, наших интересов в Турции. А Себастьяну, если убьет какую-нибудь важную птицу, придется бежать за границу.
Не спуская глаз с полковника, Эйдриан проворчал:
– Я обязательно вмешаюсь, если Себастьян вдруг потеряет рассудок. Знаете, нет беседы более конфиденциальной, чем в толпе. Интересно, кто из них это устроил? Наверное, Джесс.
– Да, вероятно. Его появление ее не удивило.
Эйдриан с улыбкой взглянул на собеседницу:
– Мир шпионажа потерял великого мастера, когда вы решили посвятить себя благотворительности. Итак, Джесс проводит встречу с напористым Римсом под прицелом десятков пар глаз. И что же он должен сказать ей? Если бы он сейчас немного повернулся… Кстати, вы в курсе, что можно легко догадаться, о чем говорят люди, если видеть движение их губ? Правда, нужна определенная практика. Так вот, Римс сейчас говорит: «Не вижу причины, почему вы не… что-то… что-то… возникнут сложности… добросовестно». Не понимаю, почему полковник говорит о доброй совести? Ох, опять отвернулся.
