Джена Шоуолтер - Темнейшая ночь (любительский перевод)
«Я никогда не предам тебя»
По крайней мере, она не колебалась. Нечто внутри него смягчилось, оттаяло.
«Где ты хочешь быть?» почти умоляя, спросил он. Нуждайся во мне так же сильно, как я нуждаюсь в тебе.
Может быть из-за воды. Может быть из-за пара. Ее глаза, казалось, затуманились, тень ранимости упала на ее лицо.
«С тобой» ответила она. «Только с тобой»
Оба – мужчина и дух – были поражены магией ее слов. Усмирены. Мэддокс опять зарылся лицом ей между ног, проникая языком глубже, чем прежде. Она вздохнула в экстазе, одна из ее ног обвилась вокруг его спины. Ее пятка уткнулась в его плечо, но его это не беспокоило. Даже понравилось.
Ее желание заструилось по его горлу, когда он укусил. Не мог сдержать себя. Был не властен над своими действиями. Ни он, ни дух не хотели причинять ей боль. Хоть раз пребывая в согласии, оба желали усладить ее.
Она достигла грани. Оргазм сотряс все ее тело. Ее внутренние мышцы сжались вокруг его языка, удерживая его пленником этих врат рая. А когда она выкрикнула его имя, он кончил. Горячее семя вырвалось из него. Его тело дернулось, мышцы сжали кости в стальных тисках. Никогда он не чувствовал ничего, настолько правильного. Настолько совершенного.
Секунды – минуты? часы? – прошли. В этой безвременной вечности он превратился в Наслаждение. Он не был управляемым Насилием существом. Он был просто жаждущим эту женщину мужчиной. Мужчиной, жившем в мире, где свет всегда разгонял тьму, и добро всегда побеждало зло.
Если б только…
Открыв глаза, он снова стал Мэддоксом. Снова был подвластен тьме, жил в мире, где всегда торжествовала полночь, а зло хохотало добру в лицо.
Он по-прежнему стоял на коленях. Эшлин была перед ним. Он мог слышать ее тяжелые всхлипы и понял, что и сам тяжело дышит. Он встал, смущенно заметив, что до сих пор его ноги не прекратили трястись.
Равно как и ноги Эшлин. Ее веки были опущены, а на ресницах влажные капли. Вокруг нее витала блаженная аура удовлетворения, но он не мог отбросить внезапной мысли о том, что был слишком груб, что мог быть и понежнее. Постараться лучше.
«Пожалуйста, посмотри на меня» произнес он.
Точно бабочкины крылышки ее ресницы взметнулись вверх. Эти янтарные сферы глянули на него, она прикусила нижнюю губку с неопределенным выражением лица.
«Да?»
«Я причинил тебе боль?» или хуже, «ты сожалеешь?»
«Нет и нет» она улыбнулась своей лучистой улыбкой, солнечный свет посреди мрачных тайников ночи.
«Как это ты до сих пор девственна?» изумляясь, спросил он.
Ее улыбка медленно увяла. Стыд затуманил глаза, превращая карий во вспененную черную бурю.
«Я не хочу говорить об этом»
«Пожалуйста»
Она уставилась на свои ноги, пряча ураган эмоций.
«Мне не стоило говорить, чтоб ты просил, а не приказывал. Пред этим невозможно устоять!»
Ому стоит запомнить это.
«Может быть, я должна была рассказать тебе раньше, до того как мы…Но…»
Его живот свело. Стоит ли ему желать услышать ее признание, каким бы оно ни было? Да. Выслушает ли он? Нет. Не сейчас. Он выключил воду и потеснил ее к кафелю. Он не мог предсказать реакции духа на рассказ этого сочного прекрасного создания про заговор против него.
«Эшлин…»
«Нет», сказала она тряхнув головой. «Выслушай меня. Только пообещай не возненавидеть меня, ладно, и попытайся понять, что я ничего не могу поделать с этим». Пауза. Судорожный вдох. «Итак. Не ты один одержим чем-то, что не можешь контролировать. Я слышу голоса. Когда я становлюсь на место, где происходил разговор, я могу услышать все произнесенные слова, неважно сколько времени прошло» Она смотрела куда угодно, только не на него, пока говорила.
Мэддокс слушал, потрясенный до глубины души. Она не призналась о Ловцах, или про богов, или в вендетте против него, но о голосах. Глубоко внутри он знал, что ее слова не были ложью. Они были слишком сложными и слишком легко опровержимыми; истинная Наживка избрала бы нечто не столь неопровержимое. Более того то, что она описывала, имело смысл, складывая несколько частичек вчерашней ночной головоломки вместе.
Это означало, что она пыталась защитить его ранее. Не из-за скрытых мотивов, а потому что хотела этого. Изумление нахлынуло на него. Изумление и облегчение и радость.
Теперь он понял, почему она не слишком сокрушалась по поводу убийства ним тех людей. Похоже, она даже не знала их. Как он и подозревал, они вполне могли надеяться захватить ее и использовать эту ее способность себе на пользу.
Его пальцы зачесались в поисках кинжала; он хотел убить их снова. Успокойся. Они все же могли работать на ее Институт, а она просто не понимала этого. Нет, это не может быть верно. Они должны были бы познакомиться с ней, чтоб достаточно близко слышать и видеть ее.
«Почему ты опасаешься, что я возненавижу тебя?» поинтересовался он.
«Я слышу секреты» прошептала она. «Сложно завести друзей, понимаешь ли? Люди, знающие, что я могу делать, не хотят иметь со мной ничего общего, а люди, что не знают, не в состоянии понять, как со мной общаться»
Одиночество в ее голосе глубоко затронуло его. Он понимал. Но даже ему не понравилась мысль, что она узнала – услышала – о его грубых деяниях.
«Какие из моих секретов ты услышала?» Он пытался сохранять ровный тон, но ему это плохо удавалось.
«Ни одного. Я клянусь» Она подняла на него широко распахнутые глаза. «Когда я рядом с тобой, мир безмолвствует»
Она говорила об этом раньше. Он вспомнил выражение ее лица, когда он впервые приблизился к ней. Полнейшее блаженство. Она вкушала тишину, как и заявила. Знание смиряло и ставило его в тупик, пока под обеими эмоциями не возникла непоколебимая гордость. Он помог ей. Он, который был неспособен побороть собственные мучения, каким-то образом освободил другое создание от его страданий.
«Ты сказала, что слышишь секреты. Что ты слышала про нас?»
«Я уже сказала тебе. Большинство горожан считают вас ангелами. Некоторые полагают, что вы демоны. Но всем им вы внушаете благоговейный страх»
«Никаких намерений нападать?»
«Я не слыхала»
«Хорошо» он обхватил руками ее талию, поднял и вынес их кабинки душа. Он склонился возле нее и взял из шкафчика полотенце. Обернув ее плечи, чтоб материя прикрыла и согрела ее, он вытащил одно и для себя.
«Хорошо? Это и все, что ты можешь мне сказать?» поинтересовалась он.
«Да»
Удивление заставило ее раскрыть рот.
«Ладно, теперь, когда я рассказала тебе, я хотела бы позвонить моему начальнику и дать ему знать, что со мной все в порядке»
Мэддокс покачал головой.
«Боюсь, это не вариант. Никому нельзя знать, что ты здесь. Для твоей безопасности, и для нашей»
