Лори Хэндленд - Пожар любви
– Я сделала большую ошибку, надеясь, что ты смог простить меня за мой поступок по отношению к тебе, Хуаа Я думала, что, как только уеду, ты, может быть, поймешь причину моего шага. Я поверила, что, поскольку вы с Марией нашли друг друга и начали вместе новую жизнь, ты забыл свою былую горечь. Но я ошиблась. Я сейчас же переоденусь, и мы тут же оставим вас.
С высоко поднятой головой Анжелина вышла из столовой. За ней последовала Мария, удостоившая мужа лишь недовольным взглядом.
Чарли задумчиво крутил двумя пальцами бокал. Его руки, привыкшие к оружию и лошадям, рядом с хрупким хрусталем, заполненным жидкостью богатого красного цвета, смотрелись большими и неуклюжими.
– Теперь мы остались только вдвоем, – сказал Альварес.
– Похоже на то. Вы любите мучить женщин?
– Только некоторых.
– Я бы сказал, что это довольно трусливое поведение. – Чарли взглянул на Хуана и заметил вспышку гнева в глазах испанца.
– А я вас не спрашивал.
– Справедливо замечено. – Чарли отодвинул бокал с нетронутым вином, не спуская пристального взгляда с Альвареса. – Хотелось бы покурить. Выйдем?
Услышав вежливый вопрос, Альварес вопросительно поднял брови, но кивнул и прошел вперед.
Когда они дошли до середины двора, он остановился и озадаченно посмотрел на Чарли.
– Вы хотели курить. Где же ваш табак? Чарли удовлетворенно рассмеялся скрипучим голосом, и от этого звука Альварес вздрогнул.
– А я об этом уже и позабыл. У меня ничего не осталось. Сестра все сожгла.
– Тогда, почему... – Альварес замолчал, поскольку до него только сейчас дошла истинная причина того, зачем они вышли из дома. – Вы, что, только теперь, наконец, решились защитить честь своей женщины? Честно говоря, я думал, что вы это сделаете гораздо раньше. Но вы просто подтвердили мою теорию, что никчемные anglos не уважают своих женщин.
– Я проявляю больше уважения к сестре, чем грязное подобие джентльмена-креола, вроде вас, могло бы себе представить. Я только хотел выйти из дома, чтобы обсудить с вами проблемы уважения. И прежде чем мы уедем, вы принесете сестре свои извинения. – Чарли подошел к Альваресу вплотную и понизил голос до шепота. – И вы сделаете так, чтобы она поверила, будто вы действительно хотите попросить у нее прощения, даже если мы оба будем знать, что это не так.
– Черта с два. Не стану я извиняться перед этой маленькой puta ни за какие деньги.
– Хотите поспорить?
Чарли даже глазом не моргнул, ударив кулаком в живот Альвареса. Когда Хуан сложился пополам, Чарли ударил его коленом в подбородок. Альварес упал на спину в пыль, и Чарли встал рядом с ним на колени, схватив его за рубашку. И хотя от удара у Хуана все поплыло перед глазами, он все же смог сосредоточить туманный взгляд на лице Чарли, когда тот потряс его как следует.
– Слушайте меня, Альварес. Вы не мужчина, а только его мерзкое подобие. Я не хочу больше слышать от вас ни одного порочащего Анжелину слова. И позаботьтесь, чтобы ваши люди тоже держали языки за зубами. Потому что, если я когда-нибудь услышу что-либо из того дерьма, которое вы извергали из своего грязного рта сегодня, то я найду вас и под землей. И в следующий раз отделаю вас так, что вы останетесь в гораздо более худшей форме.
Чарли встал и направился к дому, собираясь забрать Анжелину и тотчас же убраться с ранчо Альвареса.
– Чарли, сзади!
Вопль Анжелины, раздавшийся из окна спальни, заставил его упасть в пыль. Выстрел эхом прокатился по двору, и возле его щеки просвистела пуля. Он перекатился по земле вплотную к Альваресу и выхватил из его рук «деррингер». Потом нанес прямой удар в его аристократическую челюсть. Альварес потерял сознание в тот самый момент, когда Анжелина выбежала из дома и бросилась Чарли на грудь.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
– Боже... Господи Боже мой, – Анжелина рыдала, припав к груди Чарли. – Я так боялась, что он вас убьет.
– А он как раз и собирался это сделать. Если б вы меня не окликнули, он, пожалуй, снес бы мне голову.
От одной этой мысли Анжелина вздрогнула и еще крепче обняла Чарли. На шум из флигеля выскочили работники и встали полукругом вокруг них. Мария тихо плакала.
– Нам бы лучше побыстрее уехать отсюда, сестра, пока кто-нибудь не догадался нас задержать. Думаю, не стоит дожидаться, пока Альварес придет в себя.
– Вы правы, не стоит. – Анжелине пришлось заставить себя оторваться от него. «Он жив, а для меня это важнее всего». Но оказалось, что довольно трудно выбросить из головы мысль о том, что ей хотелось бы никогда не выпускать Чарли из своих объятий. Она взглянула на него, и он подбадривающе улыбнулся в ответ. Анжелине показалось, что его щека испачкана, и она попробовала ее вытереть.
От ее прикосновения Чарли вздрогнул.
– Вы ранены... – она с ужасом посмотрела на кровь, окрасившую ее пальцы.
– Так, царапина. Я же сказал, что он снес бы мне голову, если бы не вы.
– Вы хотите сказать, что вас задело пулей?.. – Ей вдруг стало дурно. Комок тошноты подкатил к горлу, голова закружилась, и она покачнулась.
– Осторожнее, сестра. – Чарли подхватил ее под руку. – Что с вами? Я думал, что вы привыкли к виду крови.
– Только не к вашей.
– Мне это тоже не очень-то нравится. Но, пожалуй, нам пора бы поторопиться. Падать в обморок будете потом.
Анжелина кивнула. К счастью, как раз перед тем, как выглянуть в окно на шум во дворе, она успела сменить розовое платье на амазонку, которую на время позаимствовала из гардероба сеньоры Альварес. Возвращаться в дом теперь уже не имело смысла. Анжелина подошла к Марии, стоявшей на коленях возле мужа.
– Очень жаль, что все так получилось. Мы уезжаем.
Мария кивнула, но ничего не ответила. Анжелина посмотрела на Чарли. Он вынул револьвер и напряженно наблюдал за людьми, стоявшими вокруг. Она подбежала к нему, и они вместе направились к конюшне.
– Вы сможете оседлать лошадей? – прошептал он. – Сейчас, мне кажется, с них глаз спускать никак нельзя.
– Конечно, – ответила Анжелина, и пока Чарли охранял ворота, она уже оседлала обеих лошадей.
Когда они выехали со двора, Хуан только начинал приходить в себя. Никто даже не попытался их остановить, и Анжелина вздохнула с облегчением, когда ранчо скрылось из виду.
Они проехали около часа, когда Анжелина вдруг остановила свою лошадь.
Чарли тоже придержал коня и, крутясь вокруг нее, раздраженно спросил:
– На кой черт вам понадобилось здесь останавливаться? Они же могут сидеть у нас на хвосте. Если один раз нам удалось оторваться, то теперь они больше не будут хлопать ушами. А мне одному не справиться с дюжиной вооруженных людей, сестра.
