Джорджетт Хейер - Опасный маскарад
Было очевидно, что мистер Мэркхем как раз и занят представлением этой последней возможности.
– Вы не сделаете этого! – воскликнул он.
– Но конечно, сделаю, да и должен! Я не дурак, мой дорогой Мэркхем. Я не говорю, что у меня такой блестящий ум, как у вас, но все же я не дурак. Если вы выйдете из этой комнаты с бумагой в этом вашем кармане – вы мне должны показать, как он устроен, – что мне остается, как не бежать из страны? Я полностью в ваших руках, как вы справедливо изволили выразиться.
Мистер Мэркхем начал сомневаться в истине этого утверждения. С самого начала, казалось, все было именно так, но сейчас обстоятельства стали принимать зловещий оборот.
– Я прекрасно знаю, что вы не собираетесь отказываться от своих притязаний. Вы мне заплатите, нечего и сомневаться!
– Вы все-таки прекрасно понимаете меня, – восхитился милорд. – Да, у меня пылкое желание выиграть тяжбу и, безусловно, я заплачу. Но в разумных пределах. Я вам отдаю мою бумагу, и – если только вы умеете обращаться с дамами, чему я не хочу, более того не могу не поверить – вы непременно завоюете мисс Летти. Таким образом, вы становитесь хозяином состояния, в котором нуждаетесь, а я освобождаюсь от угрозы. Этот разговор о письменных обязательствах – нет, нет, мой дорогой сэр, это недостойно вас! Я, который еще даже не уверен в успехе своих притязаний, должен покупать у вас бумагу ценой свежего документального доказательства? Вы не можете... я прошу вас не считать меня таким большим дураком! Примите во внимание, что я предпочитаю свободную жизнь игрока связанной жизни виконта, – заключил он, усмехнувшись. Его магнетические глаза светились торжеством.
Наступило молчание. Мало-помалу аргументация милорда проникла в сознание Мэркхема. Он проклинал себя, что не пошел с письмом прямо к Ренсли и не заполучил кругленьких десять тысяч фунтов. Он начал понимать, что ухватился за призрак. Взгляд его упал на бумагу, которую милорд держал в своих тонких пальцах. Невольно он начал строить план, как ее использовать. Конечно, бумага имела свою ценность. Запугать мисс Летти будет нетрудно, он бы сумел. А Летти стоила куда больше этих десяти тысяч, тут не было сомнений – если бы только этот план удался.
Он мрачно раздумывал и наконец понял, что это письмо и заключенные в нем шансы было все, на что он мог теперь рассчитывать в этом деле. В нем стало складываться убеждение, что каким-то образом он сам оказался в руках милорда.
– Ловкач вы проклятый! – пробормотал он.
– Как больно мне слышать подобное! – с упреком отозвался милорд.
Мистер Мэркхем погрузился в молчание. Если бы он поймал в ловушку Летти – черт, прелестная штучка! – все равно можно было бы кое-что выжать и из милорда. Ведь даже устное обвинение может быть ему весьма неприятно и навлечь беду. Он подумал, что, если он заполучит Летти, ему не будут нужны деньги других людей. И все же не худо оставить в руках такое оружие; приятно будет знать, что в его силах при случае подоить лорда Бэрхема – если этот улыбающийся человек действительно Тримейн, хотя теперь это, кажется, под вопросом. Он мысленно отметил, что его лордство упустил возможность последовать своему собственному совету всегда заглядывать вперед, и в душе улыбнулся. Он возьмет это письмо взамен своего, и если ему достанется Летти – что ж, он будет более чем доволен. Потому что, в конце концов, он хотел ее заполучить, всегда хотел, независимо от ее богатства. Если это ему не удастся, если ее не испугает угроза отцу, тогда милорд увидит, что вместе с письмом ему следовало бы купить и язык своего дорогого друга.
– Я беру его! – объявил он.
– Вы всегда мудры в своих действиях! – сказал милорд. – Как приятно иметь с вами дело, сэр!
Обмен был произведен. Мистер Мэркхем наотрез отказался от предложенного ему кларета и зашагал к выходу, наступая слуге на пятки.
Милорд все еще стоял у окна, одна рука лежала на столе, на губах змеилась улыбка. Он услышал, как за мистером Мэркхемом закрылась передняя дверь и как его тяжелые шаги затихли вдали. Он поднял голову и тихо засмеялся – с наслаждением, негромко и спокойно. Вошедший за вином и бокалами слуга с некоторым удивлением посмотрел на него.
– Генри! – сказал милорд. – Вам повезло. Вы служите человеку, который невероятно изобретателен.
– Да, сэр! – флегматично ответил Генри. Милорд смотрел на него, но едва ли видел.
Его взор был направлен куда-то вдаль.
– Я великий человек, – сказал он. – О, я гений!
– Да, милорд, – ответствовал Генри.
Глава 21
ПРЕДПРИЯТИЕ МИСТЕРА МЭРКХЕМА
Это было невероятно, но мистер Мэркхем получил совсем не то, на что рассчитывал. Но полученная бумага была единственной его наградой, и потому он решил пустить ее в дело.
Вечер мистер Мэркхем провел в обдумывании планов, после чего к нему вернулось хорошее настроение. Теперь ему было все ясно. Он не испытывал ни малейших сомнений. Вероятно, Мэркхем придерживался принципа, что в любви, как на войне, годятся все средства. Разумеется, он нисколько не тревожился о чувствах мисс Грейсон, и мысль о ней усиливала его вновь обретенную жизнерадостность. Если он и подумал было о том, как сама Летти отнесется к этому делу, то тут же успокоил себя мыслью, что она быстро привыкнет к замужеству и простит его. Тем более что не так давно она в него была влюблена. На сей раз Мерриоты не смогут вмешаться, он даже не рискнет остановиться где-то ради ужина, пока они не отъедут подальше от Лондона. Да и потом будут останавливаться только для того, чтобы сменить лошадей. Только бы добраться до шотландской границы!
Если бы мистер Мэркхем услышал в этот миг смех лорда Бэрхема, возможно, он бы не чувствовал себя так уверенно, а если бы он еще услышал, как милорд дает подробнейшие инструкции респектабельному пожилому слуге, он мог бы всерьез усомниться в добропорядочности милорда. Бэрхем как раз говорил слуге о почтовых конторах, где происходит смена лошадей, и в конце разговора немногословный слуга получил приказание проследить за перемещениями мисс Грейсон и разузнать, какие лошади заказаны для первого перегона, на какой день и каким джентльменом. Слуга бесстрастно выслушал все инструкции и всем своим видом выразил уверенность в успехе предприятия. Разгадка была в том, что ему уже приходилось выполнять для милорда Бэрхема куда более трудные поручения. По его лицу было невозможно судить, понимает ли он и одобряет ли получаемые приказы. На все приказания он ответил лишь мрачным комментарием: «Такой дьявольской шутки я даже от вас не ожидал, милорд».
Милорд не был покороблен этой фамильярностью, она, скорее, польстила ему, и он вполне согласился с подобной характеристикой. Разве что добавил поправку в том смысле, что это – шедевр изобретательности, на что слуга только хрюкнул и ушел.
