Лаура Кинсейл - Тень и звезда
И тут неожиданно Леда вспомнила: это случилось давным-давно, когда она еще училась в школе. Тогда Леда слышала разговор кухарки с человеком, который привозил им уголь. Речь шла о горничной и ее кавалере. «Она с ним спит, — шептала кухарка. — Маленькая шлюха!» Вскоре после этого горничную уволили при каких-то странных обстоятельствах, и мисс Миртл ничего не объяснила Леде.
Леда посмотрела в серые глаза Джерарда. Так она с ним спала!
Господи!
Ночью ей казалось, что она удачно избежала опасности, но сейчас, когда занимался день, Леда поняла: произошло то, против чего мисс Миртл не раз предостерегала ее. Он в ее комнате. Он прикасался к ней. Раздел ее. Он целовал так, как ни один мужчина не будет целовать уважаемую женщину. Она с ним спала!
Леда невольно вздрогнула. Рука Сэмюела, лежавшая на ее плече, шевельнулась, и локоны цвета красного дерева выпали из нее.
Сэмюел приподнялся на локте.
— Мне не следовало оставаться, — мрачно проговорил он. — Простите меня. Вы заснули, и я…
Шнурок, придерживающий его черное одеяние, распустился, и Леда увидела основание его шеи, верхнюю часть груди. Что-то блеснуло в скрытых складках темной ткани. Оружие… Сила и элегантность; он отлично владел и тем и тем.
Почему-то Леде захотелось прильнуть к нему, крепко обнять, прижать его к своему сердцу.
— Вы охраняли меня.
Джерард отвернулся.
— Да.
Боже, что же ей теперь делать? И как изменится ее жизнь? Все это, казалось, происходило совсем не с ней. Она спала с мужчиной. Он целовал ее.
Впрочем, Леда совсем не чувствовала себя виноватой. Более того, она впервые ощутила себя женщиной, правда, немного робкой и взволнованной.
— Вы уходите? — Она подняла на него глаза.
— Как я могу остаться, если вы этого не хотите?
Его тон поразил Леду: можно было подумать, что он обвиняет ее в чем-то. Облизнув губы, Леда скользнула пальцами по его рукаву и ощутила под тканью мощные мускулы.
Джерард вздрогнул.
— Скажите мне: да или нет? — неожиданно проговорил он.
— Да.
Сэмюел не двинулся с места.
— Прошлой ночью вы тоже сказали: «Да», а потом… — Он судорожно вздохнул.
Леда залилась краской. Тогда его руки прикасались к ней, а его рот…
Интересно, это очень плохо — быть шлюхой, падшей женщиной? И разве она виновата, что Сэмюел пришел не к леди Каи, а к ней?
Холод стал проникать под ночную сорочку, и Леда, поежившись, накинула на плечи пуховое одеяло. Джерард по-прежнему сидел не двигаясь, но, кажется, теперь он уже не хотел уйти.
И тут Леда внезапно решилась: она подняла руку и робко прикоснулась к его волосам. Потом ее пальцы погладили его щеку. Каким, оказывается, чудесным, каким удивительно привлекательным может быть мужчина.
Тут Леда вспомнила, что миссис Роутем бережно хранила в палисандровой шкатулке бритву и кисти для бритья, когда-то принадлежавшие ее покойному мужу.
Она часто задавалась вопросом, почему такая благовоспитанная пожилая леди так бережет бритву и куда менее уважительно относится к образцам писем, которые мистер Роутем написал на разные случаи жизни. Только теперь она смогла понять: все дело в тех нескольких коротких часах, когда лицо мужчины становится другим на ощупь.
Наклонившись вперед, Леда коснулась губами уголка его рта, потом ее язык задел его губы. Они оказались такими мягкими. И еще от него исходил удивительно мужской, острый запах.
Леда открыла рот, чтобы получше исследовать его губы, а ее руки обхватили его голову, и тут Джерард схватил ее за плечи и со сдавленным стоном впился в ее губы горячим поцелуем.
Сначала Леда не испытывала ничего, кроме какого-то необузданного восторга, но потом его сила овладела ею: Джерард бросил ее на кровать и, не обращая внимания на сбившееся постельное белье, задрал вверх ночную рубашку, после чего принялся целовать ее в губы, в щеки, в глаза, в шею и ниже — повсюду, куда только мог проникнуть.
Леда была поражена, когда его нога раздвинула ее ноги, и он убрал разделявшую их ткань.
Теперь она ощущала жар его разгоряченной плоти возле самого интимного места своего тела. Потом Сэмюел начал двигаться, как будто хотел раздавить ее, его тяжелое дыхание обжигало ее лицо.
Прикосновения в интимном месте доставляли Леде острое удовольствие, которое с каждым мгновением становилось все сильнее. Она выгнулась, чтобы быть ближе к нему, и Сэмюел, приподнявшись на локтях, взглянул на нее.
Несколько мгновений Леда смотрела на него затуманенным взором, а потом он сделал такое, что окончательно сразило ее. Его толчки становились все сильнее, настойчивее, и в конце концов ей стало больно.
Леда подалась назад, но Джерард с закрытыми глазами снова и снова рвался вперед, пока не оказался… внутри ее тела!
Ей было очень больно. Похоже, ему тоже, потому что когда Леда громко вскрикнула, Сэмюел откинул голову назад, и его тело сотрясли при этом конвульсии, а с его губ сорвался низкий стон. Он сделал еще несколько мощных толчков, прежде чем смог остановиться, затем его тело расслабилось.
Леда по-прежнему испытывала боль, ей было неудобно, тот потайной уголок, в который он проник, жгло как огнем. Однако Сэмюел не смотрел на нее, даже не приподнялся, чтобы ей стало легче.
И тут у Леды в голове пронеслась ужасная мысль: «Боже мой, что же я наделала! Теперь я точно падшая женщина».
Заметив, что Леда плачет, Сэмюел плотно сжал губы. Страсть и стыд раздирали его. Разум приказывал ему встать и уйти, а тело по-прежнему льнуло к ней. Его руки обнимали ее, и он уже был готов снова соединиться с ней в одно целое. Она была… восхитительна, ее тело дарило чудесные ощущения. Теперь она плакала из-за того, что он причинил ей боль, и это огорчало Джерарда, но он все равно ничего не мог с собой поделать.
— Ах! — вскрикнула Леда, словно ее удивило, что Джерард снова начинает любовную пляску.
Приподнявшись на локтях, он погладил губами ее щеки, слизнул ее слезы языком. Леда закрыла глаза, и тогда он осыпал поцелуями ее ресницы и брови. Ее бледная кожа, роскошные волосы, рассыпавшиеся по подушке, манили и возбуждали его, разжигая в нем неистовый огонь страсти.
Сэмюел пытался утешить Леду, но утешения становились чувственными, а поцелуи — все более страстными, и он наконец смог поцеловать те уголки ее тела, которые ему так хотелось испробовать на вкус. Приподняв ее грудь, он стал нежно посасывать и покусывать ее сосок, прикрытый тканью ночной рубашки. Леда застонала, задвигалась, и тогда Джерард стянул рубашку ниже, обнажая темно-розовые напрягшиеся соски. Он впился губами в один из них, а второй принялся ласкать ладонью. Леда издавала при этом такие сладостные стоны, что кровь закипела в его жилах.
