Сари Робинс - Незнакомка под вуалью
– Вы уверены? Это никак не входит в ваши обязанности.
Его угольно-черные глаза были исполнены почтения, как будто все, что она скажет, будет хорошо для него.
Нет, все-таки при всем своем авторитарном виде лорд Стил – самый деликатный из нанимателей.
– Вы действительно очень милый человек, – пробормотала Абигайль.
– Никому не говорите, а то моя репутация погибнет.
Они улыбнулись, и у нее растаяло сердце. Когда он улыбался, вокруг глаз появлялись морщинки, а все лицо смягчалось. Такого потрясающе красивого мужчину Абигайль еще не встречала.
Боясь, что лорд Стил заметит ее волнение, она заставила себя отвести глаза.
– Я действительно хочу посмотреть и убедиться, что у вас все нормально. Я не смогу заснуть, зная, что вам была нужна помощь, а вы ее не получили.
– У меня не получается отвечать за усталую…
– И раздражительную, – вставила она.
– …и раздражительную гувернантку. Парнишки будут недовольны.
– Вы шутите! После сегодняшнего события вы, даже если захотите, не вызовете недовольства! Вы сводили их к Гюнтеру!
– Забавно было, да?
– Это было великолепно! – Абшайль вздохнула и загрустила, что думает о забаве, которая закончилась так страшно. – Все хорошее приходит к концу, – пробурчала она.
– Вот в этом вы правы.
Абигайль подняла на него глаза, осознав, что говорила вслух. Обеспокоенная, что у нее и лорда Стила оказалось так много одинаковых переживаний, она с деловым видом встала перед ним и сказала:
– Давайте все-таки посмотрим травму.
Мисс Уэст взялась за галстук, сердце бешено забилось, но она заставила себя дышать ровно. Он не должен знать, как сильно ей нравится.
Лорд Стил поднял руку:
– Это я могу сам. Зеркало бы не помешало, но я справлюсь.
– Не смешите меня. Так быстрее. – Абигайль начала сражаться с узлом и через несколько секунд разозлилась настолько, что проворчала: – Как аркан.
– Некоторые считают, что чем сложнее узел, тем моднее обладатель галстука. Позвольте, я сам. – Стил поднял руки.
– Нет. – Она скрипнула зубами. – Не желаю, чтобы какая-то глупая тряпка меня перехитрила.
Черные глаза Стила впились ей в лицо. Он опустил руки.
– Тогда ладно.
Она не могла вынести его взгляд и не отрывала глаз от галстука, молясь, чтобы ее щеки были не такими красными, как ей казалось. После немалых усилий ей удалось распустить узел и снять с шеи длинный кусок материи.
Стил выдохнул; ее коснулось теплое, пропитанное бренди дыхание.
– Спасибо.
– Пожалуйста.
Абигайль взялась за пуговицу под горлом, у нее задрожала рука, но пуговицу она расстегнула. Под воротничком шею Стила опоясывала красная полоса. Абигайль нахмурилась:
– Ужасно туго!
– К этому привыкаешь. Я уверен, многое из того, что носите вы, очень неудобно.
Она метнула на него взгляд и покраснела до корней волос.
– Извините, – пробормотал он, отводя глаза и расстегивая жилет и рубашку. – Не следовало так говорить. Все это черт знает как неловко.
– Ничего, все нормально. Ситуация странная, но мне приходилось заботиться о других. – Правда, эти другие не доходили ей до плеча и не источали такой великолепный жар, от которого щекотало в животе и появлялось желание, чтобы этот мужчина был в маске и голый…
В маске и голый?!
Абигайль не на шутку рассердилась на себя. Что за порочные мысли?! Прерывисто вздохнув, она отступила на шаг, чтобы лорд Стил не мог видеть ее лицо.
– Ах… давайте посмотрим.
Почувствовав, что взяла под контроль ненужные мысли, она сказала себе: «Травма есть травма. Вообрази, что ты врач, как доктор Майкл Уиннер». Стоило подумать о человеке, который многие годы лечил детей, как ей стало спокойнее.
Абигайль стянула рубашку с широких плеч. Красоту бледно-золотой мускулистой спины портил злобный красный кровоподтек под лопаткой. Она невольно ахнула.
– Плохо, да? – спросил он.
– Надо было раньше сказать. Это должно быть дьявольски больно.
Взглянув на нее через плечо, он поднял бровь.
– А если бы сказал? Что бы вы сделали?
– Не знаю… дала бы чаю, выразила сочувствие.
Лорд Стил рассмеялся.
– Я очень рада, что смогла вас позабавить в такое время.
– В какое такое время?
– Ведь вас чуть не убили, Господи Боже мой!
– Все равно как быть чуть-чуть беременной? «Чуть-чуть» полностью меняет дело, уверяю вас.
Ее губы дернулись. Приятно, что у него улучшилось настроение. Но все же она чувствовала, что надо его слегка побранить, и строго сказала:
– Тем не менее вы должны постараться быть осторожнее. – Абигайль отошла к тазику и намочила тряпку.
У него опять вырвался смех.
– Вы так говорите, как будто я виноват. Уверяю вас я не просил этот камень в меня ударить.
Мисс Уэст положила мокрую ткань ему на спину. Стил замер, кожа вдруг покрылась мурашками, но он не издал ни звука. Он храбрый и волевой.
– Да, но вы – заместитель генерального прокурора Англии, вы должны понимать, что такая работа связана с опасностью.
Абигайль подошла к столу и сняла крышку с баночки. В нос ударил запах оливкового масла и календулы, напомнив о брате. В детстве он так часто получал ссадины, что она пошла к доктору Майклу Уиннеру и попросила научить ее делать специальную мазь.
А теперь ее брат связался с Люцифером Лаверти. Одно только имя вызывало бурю в животе.
– Что это за мазь? – спросил лорд Стил. Абигайль оторвалась от мыслей о брате. Сейчас она ничем не может ему помочь, зато в помощи нуждается лорд Стил.
– Секретный рецепт доктора Майкла Уиннера.
– Пахнет оливковым маслом и чем-то еще…
– Цветами календулы. – Вздохнув, Абигайль сняла мокрую тряпку. – Но это все, что вы от меня узнаете. Об остальных ингредиентах я обещала молчать.
Стил напрягся, заходили мышцы спины.
– Это не больно, – успокоила Абигайль. – Но мне придется до вас дотронуться.
– Я не против. – Дурак! Стил не верил, что мог сказать такое. Только бы она не приняла его слова всерьез. Он полупьяный, полуголый, вот и развязал язык перед прелестной мисс Уэст самым неджентльменским образом. Стил приказал себе говорить как человек, которым он притворялся, а не как пройдоха, которым уродился.
– Ах, простите, я пошутил… шутка… – Он запинался, стараясь не выглядеть слишком пьяным. Или если она будет думать, что он пьян, скорее простит огрех? Мысль была соблазнительна, но он ее отверг как недозрелую. – То есть вообще-то я против, но у вас добрые намерения. Ведь они у вас добрые?
Оглянувшись через плечо, он не мог не заметить сострадание в голубых глазах; сосредоточенную складку между бровями.
«Все, я увяз, – понял он. – Трясусь над ее сочувствием, как скряга над золотом». Ему было приятно, что она его ругала. Он наслаждался тем, как она его баловала. Он чувствовал себя дураком, но не собирался останавливать ее – ему было слишком хорошо.
