Бертрис Смолл - Обрести любимого
— Это же отвратительно! — Валентина была потрясена.
— Так, дитя мое, делаются дела на Востоке. Цена женщины измеряется количеством лошадей, верблюдов, коз или овец, которых дадут за нее. Человеческая жизнь дешева, женская особенно. Итак, меня усыпили и забрали на борт этого корабля, по пути в Алжир я потеряла ребенка, которого носила.
По мягкой щеке Эйден скатилась слеза, и Валентина потянулась и пожала материнскую руку.
— В Алжире меня раздели донага, чтобы покупатели могли осмотреть меня. Сам алжирский дей решил купить меня в качестве подарка султану Оттоманской империи, Мюраду. На корабле меня повезли в Стамбул. В первый же день меня подарили новому послу Крымского ханства, принцу Явид-хану. Я больше не была Эйден Сен-Мишель, Валентина. Мне дали имя Марджалла, и мне снова и снова говорили, что я должна забыть имя Эйден Сен-Мишель.
Принц и я были счастливы вместе. Он привез меня в Стамбул, чтобы помочь забыть об ужасной трагедии. Его брат-близнец Тимур-хан, отличавшийся от него, как ночь отличается ото дня, убил всю семью Явид-хана. Считалось, что Тимур-хан был сумасшедшим от рождения и всегда беспричинно ревновал своего брата. Их отец, Великий хан, услал Явид-хана подальше, чтобы облегчить его боль. Я потеряла ребенка, потеряла свое имя. Я была оторвана от мужа, которого любила. Я выучила турецкий, чтобы иметь возможность общаться, но это была не настоящая жизнь. Тем не менее мне говорили, чтобы я не надеялась на возвращение в Англию.
Явид-хан влюбился в меня, и спустя какое-то время я полюбила его тоже. Он освободил меня от рабства и женился на мне по исламской вере. Мы начали жить вместе в маленьком дворце на Босфоре. Поскольку принц был доволен мной, его счастье хорошо сказалось и на отношении к нему султана. Мать султана и его жена, обычно не ладившие друг с другом, были также довольны мной и предложили мне свою дружбу. Они были двумя самыми влиятельными женщинами в этой стране, имевшими привилегии, о которых другие женщины и мечтать не могли.
Была еще одна женщина, которая подружилась со мной и, в конце концов, помогла мне спастись. Ее звали Эстер Кира. Она основатель большого банкирского дома Кира. Кира — евреи. Эстер сейчас наверняка больше ста лет, но она по-прежнему руководит своей семьей. Я знаю это, потому что торговая компания твоей тетки имеет дело с Кира. — Эйден слегка улыбнулась при воспоминании об Эстер Кира. — Я, как сейчас, вижу ее сидящей напротив меня в моем каике, пока мы гребли по воде. Тем ужасным утром я встала рано и пошла в город, чтобы зайти за Эстер. Я хотела показать ей наши тюльпаны. Пока я отсутствовала, Тимур-хан напал на наш дом. Его воины убивали каждого, на кого натыкались. Они увели мою служанку Марту. Эстер и я вернулись, — когда сражение еще не кончилось. На каике мы понеслись обратно в город, чтобы просить помощи у султана. — Помолчав минуту, она тихо добавила:
— Явид-хан был убит. Марта видела его тело у конюшен, когда татары уводили ее.
Мать султана и его любимая жена были очень добры ко мне. Они понимали, какой ужас я пережила. Но к тому времени, несмотря на все уверения, что мне нельзя вернуться домой, я была намерена поступить именно так. Мой любимый принц был мертв, и, конечно, никто другой не будет так добр со мной.
Кроме того, я была свободной женщиной, а не рабыней. В конце концов, в гавань должен был бы прийти какой-нибудь торговый корабль компании О'Малли — Смолл. Но я не знала, что султан возжелал меня. Увидев меня с Явид-ханом, он пожалел о столь щедром подарке. Он не собирался снова расставаться со мной. Поэтому он объявил, что я не свободна. После смерти принца его имущество перешло к султану, а я была частью этого имущества. Меня силой вовлекли в похотливые забавы султана Мюрада, я была вынуждена проделывать такое ради его удовольствия, чего ты, моя любимая дочь, даже не можешь себе представить. Наконец, я не могла больше переносить это. Я попыталась убить его. Увы, мне не повезло. Меня приговорили к смерти. Меня должны были зашить в надушенный лавандой шелковый мешок с грузом, отвезти подальше от острова в Мраморное море и там утопить. К тому времени, слава Богу, твой отец нашел мой след в Стамбуле. Или лучше сказать, это произошло благодаря Эстер Кира, которая была хорошим другом королевских дам. Я была одурманена и зашита в мешок вместе с Тюлипом.
— С Тюлипом? — воскликнула Валентина. — С нашим старым котом?
Ее мать кивнула.
— Но Тюлип умер только три года назад, — сказала Валентина. — Это Тюлип, который является отцом, по крайней мере, десяти поколений кошек в нашем поместье?
— Тюлип родился во дворце султана в Стамбуле. Он был единственным живым существом из животных или людей, которое уцелело после резни во дворце принца. Он уцелел, потому что татары напали на дворец ранним утром, а Тюлип еще не вернулся из своих ночных странствий.
— Но как же тебе удалось спастись, мама? — Валентина была совершенно ошеломлена.
— На одну семью возложена обязанность водить лодки смерти с жертвами оттоманских султанов. Они были евреями. Ни один мусульманин не взялся бы за эту работу, полагая, что она приносит несчастье. Эта семья была в должниках у Кира. Эстер предложила им денег, чтобы спасти меня от смерти.
Лодочник выгреб с острова, как бы выполняя свою работу. Но мимо проплывал большой корабль, который загородил его от берега. Твой отец был на борту корабля, и именно он и его друзья с помощью Кира организовали мое спасение. Когда большой корабль и маленькая лодка для приговоренных к смерти сблизились, с палубы корабля спустили мальчика в люльке, чтобы он подхватил мешок, где находилась я. Он удачно поднял меня на борт корабля. Мой мешок был заменен на другой мешок с грузом. Из города ничего не было видно. Я, конечно, была без сознания.
Эйден с минуту помолчала, потом продолжила свой рассказ.
— Уже позднее, когда мы доплыли до берега, я поняла, что беременна. Я была в ужасе. Несколько недель я хранила это в тайне. — Здесь Эйден покраснела. — В течение короткого времени я была с тремя мужчинами: Явид-ханом, султаном и моим дорогим Конном — в день своего освобождения. Кто из них был отцом ребенка? Как мне узнать? Страх переполнял меня, я запиралась в спальне, отказываясь говорить со всеми, кроме тети Скай. Узнав о моих сомнениях, она ус — , покоила меня и доказала, что отцом ребенка, несомненно, был ее брат, мой муж. Потом я рассказала твоему отцу о своих страхах, и он тоже признал отцовство.
Эйден с надеждой посмотрела на дочь и сказала:
— Возможно, Мег подслушивала у двери спальни, когда вошел твой отец. Видишь ли, она не знала, что я была в плену в Турции. Знал только твой отец, и он боялся, что она может умереть от потрясения, если узнает об этом. Мег сказали, что я была во Франции и что Конн присоединился ко мне позже, что мы были наказаны королевой, но получили разрешение вернуться домой.
