В СССР геев не было! - Ванда Лаванда
– Даже если я сейчас откажусь от поездки или не смогу поступить, все равно уже ничего не изменится, да? – Миша повернулся, чтобы смотреть в окно, а не на Славу.
– Я бы все равно попросил тебя о перерыве, – хрипло подтвердил догадку парень, бездумно мучая ткань рубашки, перебирая ее пальцами. – Я провел с Аней не так много времени, но часть меня тянется к ней. Но я чувствую обязательства перед тобой и вину. И мне нужно время, чтобы разобраться.
– Значит, даже если ты меня любил, теперь ты чувствуешь себя только обязанным мне? Ничего более оскорбительного я еще в жизни не слышал.
– Прости.
– Почему, Слава? Что я сделал не так? Почему мы отдалились друг от друга настолько, что появилось место, и туда втиснулась какая-то девчонка? – Миша поднял голову, рассматривая пыльную люстру. «Перед отъездом нужно сделать уборку», – отстраненно подумал он, как будто бы сейчас не его сердце рвали на куски, а чувства втаптывали в грязь. – Или что-то произошло, пока ты служил? Кто из нас виноват в том, что я остаюсь один?
– Я не знаю, просто так получилось, – Ярослав, наконец, накинул рубашку на плечи. – И я ведь не сказал, что выберу ее.
– По-моему, это настолько очевидно, что не нуждается в озвучивании.
Михаил поднялся с кровати, совершенно не стесняясь своего тела. Сначала он посмотрел на свою рубашку и брюки, брошенные на стул возле окна. Но затем передумал их надевать и просто накинул на себя темно-зеленый махровый халат. Все равно после разговора ему нужно будет смыть с себя всю ту ментальную грязь, что он ощущал на себе.
Не говоря ни слова, он кивнул в сторону коридора, мол, тебе пора уходить, провожать до выхода в подъезд не стану, сам дорогу знаешь. Они никогда прежде так не прощались.
Но пока Слава обувался возле двери, ведущей в общий коридор коммунальной квартиры, Михаил не сдержал порыв и погладил возлюбленного по мягким рыжим волосам. Если бы не предыдущий разговор, то он бы наклонился и поцеловал его в макушку. Но теперь это была не его территория. Он сделал шаг назад и скрестил руки на груди.
– Так значит это был прощальный секс? – Миша снова усмехнулся, и от вида этой болезненной ухмылки Слава опустил голову. – Ну, тебе нужно было предупредить меня заранее. Я бы старался лучше.
И, не сказав слов прощания, Михаил вытолкнул Ярослава за порог своего дома и из своей жизни. И захлопнул дверь.
На целых два года.
***
2019 г., зима
Ярослав совершил много ошибок в своей жизни, но в его защиту следует сказать, что чаще всего он учился на этих ошибках. Поэтому он не оставил Михаила одного киснуть в болезненных воспоминаниях. Потратив лишь пару минут, чтобы собраться с мыслями, он встал из-за стола и пошел вслед за Мишей, который уже успел взять свою куртку и выйти на балкон. Проветриться. Слава же за своей курткой не пошел: если Миша будет волноваться, что тот замерзнет, то быстрее согласится вернуться с балкона в квартиру.
На балконе было холодно, от дыхания появлялся пар. Поэтому в одной футболке Слава сразу продрог и обхватил себя руками, чтобы не растрачивать тепло. Михаил коротко взглянул на него и недовольно поджал губы.
– Я знаю, чего ты добиваешься. Уйди, мне нужно немного побыть одному, – проворчал мужчина, не предлагая свою куртку. Еще чего, он первый сюда пришел.
– Не уйду я… Много лет назад мне следовало перестать тебя слушать, когда ты меня отталкивал и прогонял из своей жизни. Теперь у тебя ничего не получится. Ты обречен быть со мной, – невесело усмехнулся Слава.
– Раньше ты был не против сбежать от конфликта, – Михаил все же повернулся к Ярославу, смотря как тот начинает стучать зубами от холода.
– И ты думаешь, что за сорок с лишним лет я не поменялся? Да, не высокого же ты обо мне мнения.
– Не передергивай, – все еще расстроенно бросил Михаил Петрович. – Я всегда был о тебе очень высокого мнения. Иначе не любил бы безответно столько лет.
– Безответно? Миш, ты же знаешь, что это не так, – Ярослав протянул руку и взял ладонь Михаила своими ледяными пальцами. – Я любил и люблю тебя. Но то, что было, я уже не в силах изменить. У меня были причины выбрать Аню, не я один был виноват в том, как закончились наши отношения тогда. Так что злиться на меня за это спустя столько лет просто жестоко!
– Вообще-то, я сейчас расстроен не из-за этого, – разочарованно вздохнул Михаил, свободной рукой расстегнул куртку и притянул Ярослава к себе, чтобы согреть. – Просто у нас нет фото с того времени.
– Как это нет?! – Слава обнял Мишу за талию, немного отогреваясь, хотя в домашних штанах и носках стоять на холодном полу было все равно неприятно. – Я… Какое-то время я носил твою фотографию в бумажнике, спрятанную в одну из твоих записок-писем. Фото как раз где-то семидесятого года, если не ошибаюсь.
– Правда? – Михаил улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать любимого в губы. Как же он был рад, что его квартира на седьмом этаже, и когда они проявляют нежность на балконе, можно не бояться, что их увидят.
Почувствовав прикосновение холодных губ Ярослава, Миша нахмурился, вздохнул и потянул его обратно в квартиру. Манипулятор. Знает, как вынудить Михаила Петровича, бывшего грозного начальника, поступать так, как ему нужно.
– Я даже могу найти ту фотокарточку, если она лежит в этой коробке, а не в какой-нибудь другой, – Слава улыбнулся, вероятно посчитав, что конфликт исчерпан, нужно лишь предъявить доказательства наличия фото.
– Нет, Слава, я же не это имел ввиду. Хотя мне приятно знать, что ты так рисковал, нося с собой мой портрет.
– Ну, я всегда мог сказать, что ты мой брат, но не пришлось. Как-то не было желающих рыться в моем пустом кошельке, – Ярослав потянулся и щелкнул выключателем электрического чайника. Горячий чай – вот что ему нужно после холодного балкона. И Мише не помешает выпить мяты с ромашкой, чтобы успокоиться, и вечером не поднялось давление. – Но из-за чего ты тогда расстроен? Я не понимаю.
– У нас нет ни одной совместной фотографии, – нехотя
